Волкодлак

Словом, Рош собрал вещи и двинулся в обратный путь. К большому неудовольствию Ирис, которой не хотелось покидать насиженное место. Она постоянно то ныла, то огрызалась, но не царапалась, не кусалась. Дорога давалась ей тяжело. Приходилось делать частые привалы, из-за чего дневные переезды заметно сократились.

Только теперь колдун оценил всю сложность заботы о беременном волкодлаке. Научился не обращать внимания на её истеричные выпады, покорно гладил и грел, что просили (не сделать - себе дороже), поил специальными отварами, покупал молоко, творог и парную печень. Последнюю Ирис с урчанием кошки поглощала за считанные мгновения, требуя добавки. Если таковой не было, то оборотница доставала её сама, убивая домашнюю птицу. Чаще всего её добычей становились менее поворотливые утки.

Расплачиваться на нанесённый урон приходилось Рошу. Прятать останки несчастных пернатых тоже, дабы по окрестностям не пошёл слух о волкодлаке.

Увещевания не помогали, угрозы и слабое магическое воздействие - тоже. Он раз за разом заставал Ирис за рукомойником, отмывающуюся от крови и перьев. Хорошо, хоть хозяевам на глаза не попадалась, хотя однажды кровь на губах и одеждой селяне заметили. Пришлось что-то невнятно солгать и немедленно уехать из деревни. Этот случай научил Роша не скупиться на главное волкодлачье лакомство.

А потом Ирис потребовала ласки.

Рош проснулся от того, что кто-то настойчиво пытался избавить его от одежды. Сначала подумал на проказы местных девиц (всякие встречаются), но, заметив в темноте сеновала характерные глаза, понял, что это оборотница.

– Слушай, колдун, сделай доброе дело, а? Не так, как тогда будет, тебе понравится. Да не рыпайся сразу, экий недотрога! Сам небось бы на стенку за столько месяцев полез. Ну, что хошь, потом для тебя сделаю.

Колдун чертыхнулся, в который раз 'добрым' словом помянув прошедшую зиму.

Ирис тяжело вздохнула и села, в упор глядя на него. Магический светлячок освещал распущенные, перекинутые через плечо волосы и нижнюю рубашку.

– Какие тебе развлечения с таким животом?

– Ничего, пока можно. Ну, ты как? Если хочешь, сделай вид, что не просыпался, я сама управлюсь. Просто сил уже нет, с кем угодно готова.

– Так чего ко мне привязалась? Спать иди, ничего не будет.

– Будет, колдун, сыта по горло твоими отказами.

Скинув рубашку, Ирис потянулась к его губам…

Наутро оборотница довольно улыбалась, не капризничала и ворковала с ребёнком в животе. Рош старался не смотреть на неё, чтобы не вспоминать, как низко пал. Сдался ведь, решил, что лучше удовлетворить, чтобы отвязалась. Радовало лишь то, что на этот раз он её, а не она его. Только всё равно неадекватный ответ получился: беременная же, нужно, чтобы живого родила.

А эта всё млела, как мартовская кошка… Шлюха самая настоящая. Но подобного больше не требовала, успокоилась. Хороший аппетит Ирис проделал широкую дыру в кармане Роша. Он и до этого не был богат, а, уезжая из Каратора, не рассчитывал на непредвиденные траты. Словом, деньги кончились и, что обидно, всего в паре дней пути от города. Решение проблемы было привычным: подрядиться на работу у селян.

Погода не располагала к увеселениям на свежем воздухе: лил дождь. Рош завидовал Ирис, которая осталась сидеть в тепле харчевни. Но не тащить же было её с собой? Заодно старосте глаза помозолит, чтобы не забыл накинуть монету-другую за вредность.

Дельце, к слову, выдалось занятным: на реке резвились русалки. И ладно бы, если б просто песни пели и хороводы водили, так людей в глубину затягивали, рыбу из сетей высвобождали. Не прошло и недели, как лодку с рыбарями перевернули. До этого-то только пьяницы да пришлые страдали - чего о них беспокоится, а тут свои. И не один ведь не выплыл, всех в трясину утянули, треклятые!

Рош, конечно, сомневался, что во всём повинны русалки: больше на проказы водяного или кикимор похоже. Но местные твердили, что видели зелёноволосых бестий, хотя в вечерней дымке да с берега много чего покажется. Кикиморы тоже девицами бывают, а только согбенными годами старухами, промышляющими на болотах. Вблизи, разумеется, их с русалками не спутаешь, но кто из селян осмелился в речку сунуться? А учитывая то, что у них вся нечисть бывает волкодлаками, упырями, домовыми да русалками, рыбаков могло утащить, что угодно. Спасибо, хоть как-то различают, а не просто нечистью, а то и просто чёртом величают. Кто этот чёрт, и сами не ведают, слышали от священника, что есть таковой, мракобесами правит. Народная фантазия же его личину на всех тварей нацепит - и бегут к магам, жалуются.

Хлюпая сапогами по грязи, колдун брёл к реке. Плащ мало-мальски спасал от дождя, но не от сырости. Зябко нахохлившись, низко нахлобучив на голову капюшон, Рош мечтал о чарке самогона на меду и травках. А ещё о гостеприимно потрескивающем очаге, пышущей жаром печи каше с мясной подливой и, разумеется, крыше над головой.

Радовало, что хоть в долги по возвращению не влезет: меч Рош заработал честно. Родственники наверняка уже обо всём сообщили Тефуру. Оставалось надеяться, что среди освобождённых заложниц были и гномихи. В связи с этим, правда, вставал вопрос, как защититься от гномьей благодарности, которая, как известно, не знает границ. И дна в кружках. Колдун сомневался, что переживёт братания со всеми гномами Каратора и их обильные возлияния. Да и почётное прозвище не прельщало, лучше бы скидку постоянную сделали. И не грошовую, а солидную, как и полагается для спасителя народа. Скажем, платить вечно полцены. Но, зная гномов, они скорее споят его, нежели пойдут на такую невыгодную сделку. Не потому, что скряги, а потому, что так устроены. Да и кто ж тому же Тефуру постоянный доход приносит, если не маги?

Наконец колдун добрался до места назначения. Огляделся, проверяя, не прячется ли кто-нибудь вон в тех зарослях. За мальчишек и татей не поручится, а вот нечисти нет. Амулет холодный, поисковый маячок, попорхав вдоль берега, тоже никого не обнаружил. Пора бы и рекой заняться, только вот, незадача - под водой ничего не прощупаешь, если только сам туда не залезешь. А залезать не хотелось.

Устроившись под ветвями нависавшей над рекой ивы, Рош пристально уставился на тёмное пространство, подёрнутое рябью капель.

Широкая, с омутами, но у берега много коряг. Русалки такое любят: есть, где гнёздышко свить. Другое дело, есть ли здесь сами русалки?

Подвесив над собой светлячок, Рош пустил второй гулять над водой. Пару раз чихнув, полез в карман за пригоршней орехов: нарвал по дороге, пока ещё не стемнело. Жёсткие, ещё не дозрели до конца, но есть можно. Да и не для еды они ему нужны - так, время занять. Другие табачком промышляют, но колдун не курил, хотя порой подумывал о том, что нелишнее, при такой-то нервной работе. Но мысль о прибавлении обязательных ежемесячных трат неизменно останавливала: хватит и кружечки в харчевне.

Однако когда же появятся эти русалки? Или им тоже не хочется вылезать в такую погоду. Чертовки, чтоб вам рыбы икру в волосы отложили?

Горстка орехов в кулаке стремительно уменьшалась. Оставалось, наверное, всего несколько орехов, когда река подёрнулась едва заметной дымкой.

Рош встрепенулся, отряхнулся от капель и на время потушил светлячок. Тут главное - не спугнуть раньше времени, но и не позволить подкрасться к себе.

Тихий всплеск возвестил о том, что речные обитатели выбрались на сушу. К сожалению, в темноте (облака скрыли луну, осложнив задачу) колдун видел только контуры, но и по ним можно было определить, что это не водяной. Значит, либо кикиморы, либо русалки, либо умертвия: утопленники тоже прекрасно гуляют по ночам и убивают людей. Но они не смеются. Значит, всё же русалки.