Волколак

– Вы действительно чувствуете меня настолько сильно, что способны найти в любой точке мира?...

Он кивнул.

– Чувствую каждую секунду с момента твоего рождения.

Это было более, чем странно, но заставляло мое сердце заколотиться и налиться какой-то необъяснимой нежностью, от которой стало не по себе, когда я смущенно застыла, не сразу отыскав в себе силу, чтобы продолжить разговор.

– Значит, и на метле не летаете?

Мне нравился его смех – глубокий, проникновенный, завораживающий, обволакивающий той невидимой силой, которой хотелось подчиниться, ощущая его власть не только над собой, но и всем миром, когда рядом с ним была не страшна ни одна беда.

– Если только с четырьмя колесами и эмблемой Лексуса.

– Наверное много штрафов за превышение скорости приходится платить за свою «ступу»?

– Много, - усмехнулся он.

– То есть вы обычный человек? Ничего особенного?
– в этот раз настал мой черед хитро прищуривать глаза, глядя на него в отражении зеркала и до мурашек ощущая его дыхание на своей коже, которое щекотало. И возбуждало.

– Я человек, который обладает некоторыми знаниями, не доступными для других, - прошептал Черный, приоткрывая глаза, и обхватывая руками с той силой и жаждой, от которой кости едва выдерживали его напор, а я судорожно втянула в себя воздух, наполненный его ароматом, делая это блаженно, и с тем внутренним трепетом, что испытывала только рядом с ним, становясь зависимой от его прикосновений и этого желания, сквозившего в каждом движении и взгляде.

Когда он был рядом, начиналась сказка – темная, мрачная, но завораживающая своей чувственностью, когда я ощущала себя Красной шапочкой в страшном лесу, уходя все глубже и глубже в него, понимая, что спасения не будет, но даже не смотря на это не в силах остановиться, чтобы спасти собственную душу, потому что она манила меня, как никто и никогда ранее.

– Эти знания сотворили сегодня большие проблемы тому бедолаге в библиотеке?
– прошептала я, понимая, что если перестану говорить, то Черный снова погрязнет в своей одержимости, которую сегодня утром едва удержал в руках, дав мне уйти.

– Всего лишь их маленькая часть.

– А тот теленок во сне? Вы действительно оживили его?

Черный хмыкнул, сокрушенно покачав головой:

– Это была самая большая глупость, которую я сделал за всю ту тысячу жизней, что прожил.

– Почему?

Он повернул меня к себе лицом, аккуратно поправив мои волосы и едва касаясь пальцами лица, словно не был уверен в том, что поступает правильно, проговорив:

– Любая сила не дается просто так, из неоткуда. Она накапливается, собирается по мелким частям из разного рода действий, не всегда приятных. И растрачивая ее, из жизни выдирается определенный пласт. Мы черпаем знания и силу из определенного источника, словно из сосуда, но если мы берем, то должны и отдавать. В этом нерушимый закон гармонии.

– Тогда зачем вы сделали это?

Тонкие губы Черного дрогнули в улыбке мягкой и слегка кривой, когда правый кончик губы приподнялся чуть выше левого, напоминая горькую усмешку, словно мужчина даже спустя столько времени поражался тому, что сделал:

– Чтобы ты не плакала.

Это было самым трогательным и нежным признанием, которое я только могла услышать!

Колдун, который убивал людей и держал в страхе всю округу, оккупировав лес, сам пришел к простой девушке и оживил животное лишь для того, чтобы не видеть ее слез!

В сердце словно что-то кольнуло, но не причиняя боли, а раскрываясь навстречу ему в благодарности и трепете, когда хотелось встать на цыпочки и потянуться, чтобы поцеловать кончик этих улыбающихся губ.

– …почему ты выбрал Марьяну?
– еще более тише выдохнула я, видя, как и сейчас его синие глаза не прятали своего необычного зрачка, выпуская полную луну, в которой я видела собственное отражение, объятое синим пламенем его желания.

– Потому что у тебя хрустальная душа, девочка. Ты могла бояться меня. Ты видела, что я творил и не пыталась найти оправдания моим поступкам. Но никогда не проклинала и не обвиняла. Просто была рядом, даря свое тепло, которого я не заслужил всей своей жизнью.

Я чуть улыбнулась, думая о том, что и сейчас хочу быть рядом, кем бы он не был в этой жизни, потянувшись осторожно к нему, чтобы обвить руками мощный стройный торс, и блаженно прижаться щекой к его груди, слыша как его сердце тут же сорвалось в пропасть, заколотившись так отчаянно и сильно, а тело окаменело и застыло на одном рваном выдохе.

Каждый раз, когда я касалась его сама, он замирал, словно не мог поверить, что это действительно происходит, а потом боялся пошевелиться, чтобы не сделать хуже, хотя понимала, что он может причинить много боли и страданий своей силой и той жаждой, с которой смотрел на меня.

В том, как он сдерживался было что-то возвышенное, хрупкое и такое дорогое моего сердцу, что я не боялась касаться его снова и снова, доверяя, даже если синие глаза начинали загораться совершенно диким нечеловеческим огнем.

– Ты ведь не только Колдун? Нечто большее?
– прошептала я в его грудь, наслаждаясь ароматом горячей кожи и тем, как он дышит, стараясь сделать ровные вдохи и выдохи, но не предпринимая попыток наброситься на меня, когда осторожно обнял обеими руками, зарываясь пальцами в мои волосы.

– Ты узнаешь все, что только захочешь, но немного позже. Время еще не пришло.

Я лишь кивнула в ответ, соглашаясь со всем и вздрагивая, когда за дверью кто-то настойчиво подергал ручку и раздался знакомый голос:

– Детка, ты в порядке?

Дэн стучал в дверь, и пришел мой черед напряженно застывать, оттого, что тело Черного под моими ладонями стало буквально каменным и снова полыхнуло тем кусающим жаром, который я уже чувствовала сегодня утром в библиотеке.

Он был зол. И способен на многое в таком состоянии.

– Ты почему закрылась?

Не убирая рук от мужчины, я отклонилась немного назад, чтобы только была возможность заглянуть в его яростные глаза, в которых Дэн жарился на синем огне, посаженный на кол, теперь прекрасно понимая, что Черному не нужно даже выходить из этого помещения, чтобы с Дэном случилась беда пострашнее той, что настигла того нелепого ловеласа в библиотеке!

Я еще не знала всех возможностей Блэкстоуна, но если он сказал, что утром использовал лишь малую часть своих знаний, то не нужно было долго рассуждать, что случится трагедия, если он постарается немного больше.

– Черный, пожалуйста!
– я прижалась щекой к его груди, вобрав собственным телом то, как он дрогнул, вдруг низко рыкнув:

– Ты делаешь это намеренно! Называешь меня так, чтобы я не мог дышать!

Отрицать не было смысла, но правда была не только в этом.

– Мне нравится называть тебя именно так.

Черный тяжело сглотнул, и его сильные пальцы сжались на мне, прижимая в каком-то немом отчаянном крике, словно он не мог представить, как сможет разжать ладони и отпустить меня. К Дэну.