Волков. Гимназия №6
Шрифт:
С жирнющим таким минусом. Я без особого труда свалил первого, кто сунулся, – того самого, что чуть не влепил мне по голове ботинком. Просто швырнул лицом в стену, пропустив мимо, и на всякий случай еще добавил локтем в поясницу. Второй, полноватый коротышка с поросячьим рылом, снова попытался ударить меня. И не кулаком, а кожаным портфелем – то ли побоялся подойти ближе, то ли не слишком-то рассчитывал на собственные силенки. Его я срезал еще на размахе: пнул ногой в мягкий живот и отправил на паркет.
А вот с третьим пришлось повозиться: он не только двигался поувереннее своих сотоварищей, но и выглядел куда основательнее.
Хорошо хоть, умение подвело.
Я прикрыл подбородок плечом, но могучий удар все равно отбросил меня – чуть ли не протащил по полу подошвами, и от второго я предпочел уклониться. Поднырнул под неуклюжую размашистую «закидуху» и впечатал кулак в торс. Будто в стену – каменную, разве что кое-как прикрытую сверху слоем податливой человеческой плоти. Здоровяк даже не хмыкнул, а вот моя рука онемела чуть ли не по локоть. Зато осталась вторая, и ею я зарядил в челюсть.
Четко и мощно, с переносом веса, вложившись всем корпусом. Прямо как на показательных выступлениях: не кулаком, чтобы не сломать костяшки, а предплечьем, ровно по линии от подбородка под ухо, заодно зацепив сгибом большого пальца болевую точку. Любого нормального человека такой удар отправил бы в нокаут – ну, или хотя бы уронил.
Но этот бугай разве что пошатнулся. Я не стал дожидаться, пока он очухается или пока на меня снова прыгнет кто-нибудь из его товарищей. Дальше демонстрировать свои бойцовские навыки и калечить парней в мои планы определенно не входило, как и рисковать огрести от превосходящих втрое сил врага. Так что я напоследок добавил носком ботинка здоровяку под колено, развернулся…
И едва не налетел на невесть откуда взявшегося усатого мужика в форме. Вроде той, что носили мои недруги, только чуть темнее, с какими-то значками на лацканах и наплечными знаками с золотым шитьем.
– А ну стой!!!
От сердитого окрика мои преследователи замерли – их будто к полу приморозило. Да и я сам вдруг с предельной ясностью осознал: удирать будет чревато последствиями. Не смертельными, конечно, но теми, которых любой разумный человек предпочел бы избежать.
– Что вы тут устроили?!
Голос у моего нежданного спасителя оказался командирский – зычный и могучий, разве что чуть охрипший от крика. А вот внешность до такой луженой глотки явно не дотягивала: ростом мужик был заметно ниже меня, да и богатырским сложением не отличался. Красноватый и опухший рыхлый нос выдавал в нем любителя заложить за воротник, а рыжеватые прокуренные усы, почти сросшиеся с бакенбардами, при ближайшем рассмотрении оказались наполовину седыми, хоть их обладатель наверняка еще не разменял и шестого десятка. Потасканный облик дополняла огромная блестящая плешь – да и в целом местный блюститель порядка выглядел скорее забавным, чем грозным.
Но парни в форме, похоже, изрядно его побаивались.
– Ничего, ваше благородие, – проворчал здоровяк, потирая ушибленную мною челюсть. – Столкнулись… нечаянно.
– Я вам устрою – нечаянно! – Усатый погрозил костлявым кулаком. – А еще гимназисты называются… При Александре Николаевиче вас бы уже сто раз выперли за такие выкрутасы, остолопов.
– Иван Павлович, мы не…
– Молчать!
Молчать, когда я говорю. – Тот, кого назвали Иваном Павловичем, шагнул вперед и ухватил здоровяка за пуговицу на кителе. – Слушай сюда, Кудеяров, внимательно слушай: еще раз начнешь кулаками махать – вылетишь с волчьим билетом. Понял?!– Да как же не понять, ваше благородие.
Здоровяк едва заметно улыбнулся – но тут же снова подобрался, старательно изображая испуг. Видимо, он уже не раз попадался на подобных потасовках и теперь всерьез рисковал огрести по полной. А его товарищи и вовсе успели то ли удрать по коридору, то ли спрятаться – и избежать праведного гнева…
Воспитателя? Или как его тут называют?
– Пошел вон отсюда. – Иван Павлович отпустил насупившегося Кудеярова и развернулся ко мне. – А ты, Волков, – марш в уборную! Не хватало еще с таким рылом на улице показаться.
Волков?..
В виновники потасовки меня вроде бы не записали, но на этом благосклонность Ивана Павловича закончилась. Он схватил меня под локоть, с неожиданной для своей комплекции силой проволок по коридору и буквально швырнул за дверь к видавшему виды умывальнику с латунным краном.
Прямо над ними висело зеркало – небольшое, с отколотым куском в углу, мутное и явно давно не мытое. И из него на меня удивленно таращился худой темноволосый пацан лет семнадцати-восемнадцати, облаченный точно в такой же китель со стоячим воротником, как и те, кто только что пытались отметелить…
Его? Меня?.. Нас?
Я поднял руку – и парень за стеклом повторил движение. Осторожно коснулся пальцами разбитого носа, покачал головой и снова уставился прямо на меня.
Может, я и правда выглядел примерно так – целую вечность назад. Так давно, что при всем желании не вспомнил бы. Впрочем, едва ли ритуал мог иметь такой… побочный эффект. События принимали весьма занятный оборот, и все больше напоминали какую-то фантасмагорию, однако вывод напрашивался сам собой: меня переместило не только во времени и пространстве – но еще и зашвырнуло в чье-то тело. И если…
– Долго тут рассусоливать будешь? – сердито буркнул за моей спиной Иван Павлович. – Как на девку пялишься… Мойся давай – и иди уже!
Я не стал спорить: открутил кран, сполоснул лицо, осторожно пощупал нос – кажется, не сломан – и даже кое-как привел в порядок одежду. Эти нехитрые операции не только окончательно привели меня в чувство, но и позволили хоть немного выдохнуть и подумать…
Нет – подумать как раз таки не получилось, хоть я и отчаянно пытался. Вопросы с жужжанием роились в голове, и с каждым мгновением их количество увеличивалось примерно вдвое. Даже срочных и самых-самых важных оказалось столько, что они принялись расталкивать друг друга, буквально встали колом где-то между ушей – и только вяло трепыхались, пока меня в конце концов не вытолкали из уборной, так и не дав как следует оттереть мокрой ладонью брюки.
– Вот, держи свое богатство.
Иван Павлович протянул мне изрядно помятую синюю фуражку и портфель, примерно такой же, как тот, что прошелся по моим ребрам. Видимо, подобрал где-то неподалеку, пока я мылся.
Там, где их обронил этот самый… Волков.
– Чего смотришь? Ступай уже домой.
– Домой?.. – переспросил я.
– Ты что, головой ударился? – Иван Павлович озабоченно нахмурился, но тут же ухмыльнулся и погрозил мне пальцем. – Паясничать вздумал? Так я тебя быстро отучу.