Волков. Том 2

— Да, что-то не так? — спросил, изображая искреннее удивление.

— У меня? У меня, как раз очень так, мальчик мой! — выпалила девчонка. Судя по голосу и запаху она уже приняла нечто спиртное, потому была особенно смелая.

— Хех, тогда поздравлю. В столовке только больше не спотыкайся, красотка, — говорю ей ее же тоном, чем вызываю жгучую ярость.

Не самой Сорокиной, а ее ухажеров. Которые, кстати, считают меня малолеткой и пялятся как на дерьмо. Судя по виду некоторых, они вообще не вдупляют, зачем красивая девушка тратит время на такого вот маломерка.

— Слышь, ты как разговариваешь, сопляк?

— Язык придержи, малолетка! — срываются на меня двое.

Но Надя их осекает, как бы не желая, чтоб неформалы причинили мне вред. Хах, очень смешно.

— Спокойно, ребят. Я сама поясню, — сдержанно говорит она, набирает в грудь больше воздуха и выдает: — Не путай берега, Дима! Ты конкретно уже офигел. Не знаю, чем ты запугал школоту, но у меня есть друзья посерьёзней. Здесь тебе не шарага для малолеток. Будешь выеживаться, огребешь по самые не балуйся!

— Че? Это на каком языке сейчас было? — усмехаюсь, понимая, что против меня применили самое страшное оружие: волну кринжа.

Ублюдки звенят своей бижутерий и хрипят. Кто-то предлагает начистить мне морду. А Надя тыкает в меня пальцем и громко орет:

— Прощения проси, идиот! Проси прощенья, пока я тебя не порвала, скотина-а-а-а!

— Эм, ладно, так уж и быть. Прости за то, что ты полезла ко мне целоваться при училке, а я тебя отшил. Извини, — говорю, как ни в чем не бывало.

Пацанчики меняются в лице. Кто-то издает «Ооо», будто хочет спеть арию из известной оперы.

— Че это он там пропищал? — спрашивает самый высокий.

— Надь, ты что с этим мелким что ль… ну капец, — выдает другой парень.

— Нет! Придурки, кому вы верите? Он все врет. Слухи про меня распускает, в интернете говно пишет. Я ж говорила хнык-хнык, не знаю, как его отвадить, капец, — истерично верещит девушка и закрывает лицо руками, делая вид, будто плачет.

Отличная команда для местных карманных оленей. Пацаны без лишних вопросов распускают павлиньи перья, начинают орать как резанные и бросаются на меня.

«Плачущая» Сорокина украдкой усмехается и отходит в сторону, ожидая приятного зрелища эпичного отмщения. Жаль, ее так обламывать, но шоу идет малость не по сценарию.

— Ты что, попутал, щенок??? Ну, сука! Сюда иди! — вопит один, пытаясь ударить меня рукой в кожаной перчатке без пальцев.

Пускаю в ход эрну и приступаю к вечерней разминке. Уклоняюсь от первого удара, ныряю вниз и луплю придурка по печени. Так, что он визжит как свинья и валится на землю.

В меня летит тонкая серебристая цепь. Перехватываю ее, отбираю и бью по лицу второго ушлепка, заставив его упасть на колени и зарыдать. В отличие от Сорокиной, по-настоящему.

Третий, бросается светящимися хреновинами, видно, что одаренный. Но я легко уворачиваюсь, кидаю в него цепь, сокращаю дистанцию и провожу неплохую серию ударов.

Кретин со сломанным носом и ребрами отлетает в сторону и валится куда-то в кусты. На меня нападают сзади. Эффектный бросок через спину заставляет растянуться на асфальте студента в кожаной куртке. Потом его настигает мой черный ботинок.

Не проходит и половины минуты, как «банда крутых оленей» перестает существовать. Я стою посреди улицы, как ни в чем не бывало. Рядом, с открытым ртом стоит Надя, не зная, как реагировать.

— Ну вот, как-то так. Ах да, чуть не забыл, — говорю и бросаю в нее легкий магический заряд синего цвета.

Специально ослабляю удар, чтоб не убить эту дуру. Все равно получается очень неплохо. Сорокина громко визжит, роняет телефон на асфальт и падает на одно колено.

— Мудак! Больно, гад, — обиженно выпаливает она, держась за бок, куда прилетела практика.

— Странно да? Должно быть наоборот. Ты же позвала «крутых» бойцов, чтоб меня отмудохать. Но что-то пошло не по плану, — весело говорю оторве, потом становлюсь серьезным и добавляю: — Собирай свой долбанный биомусор и вали отсюда, пока я добрый. Ляпнешь что за спиной или попробуешь возникать, пожалеешь.

Девушка поднимается, ноет, протирая экран смартфона, и шепчет проклятья. Но по ее поведению ясно, что сучка все поняла. С такими иначе нельзя, а то на голову сядут. Так что я ничуть не жалею.

Спокойно стою в стороне, наблюдая, как потрепанная гвардия собирает своих раненных и в ужасе улепетывает с поля боя.

Ну вот, хотели законов улицы? Получили! Я их на себя не натравливал. Ох, хорошо размялся, однако. Бабулин цыплёнок и тот ушел на покой. Стало как-то спокойно и радостно. Что может быть лучше темной улицы, да капель крови на асфальте, что оставили твои недруги. Ах, вот она настоящая романтика.

Подумал так и услышал громкий выстрел из пистолета, потом сразу еще один. Стоп, что за черт?

Не успел одуматься, как почувствовал резкую боль в животе и понял, что меня сильно ранили. Неподалеку виднелось очертание мужчины в длинном пиджаке и шляпе, который держал оружие.

Очередной киллер, дери его Цербер ада! Выходит, Горский настырней, чем я ожидал.

— А! Твою ж мать, вот же гадство, — хрипло ругаюсь я и склоняюсь, держась рукой за живот.

— Здравствуйте. Не волнуйтесь. Вы сейчас изволите умереть, — говорит мне гребанный незнакомец, который медленно идет вперед, чтоб сделать контрольный выстрел.

— Кхе-кха, сука! Педрила ты… сраная, — шиплю себе под нос, понимая, что сейчас упаду.

Действительно, пропустил я неплохо. Но и сил у меня сейчас тоже много. После еды и сна эрна бурлила ключом. А легкая разминка с неформалами ее только усилила. Так что регенерация работала хорошо.

Конечно, не так как раньше. Но ее явно хватало для заживления поврежденных органов и выдавливания чертовых пуль.

Так что я продолжал корчиться для вида, а сам чувствовал, как раны становятся меньше. Тем временем, дядька лет сорока подошел ко мне очень близко, хмыкнул и стал поднимать пистолет, чтобы выстрелить в голову.

Он был немного шокирован, когда в живот прилетел черный сияющий шар, имеющий пробивную способность. А вслед за ним и второй, чтоб для верности.

Мужик вытаращил глаза, застонал и выронил пистолет. Потом отошел чуть назад, захрипел и упал. После чего задергался на асфальте, как чертова рыба. Вот, я тоже умею стрелять. Эх, жаль убил мудака раньше времени. Мы могли бы еще поиграть.

— Кха-кха, черт, сучонок. Сколько эрны на тебя потратил, — проговорил я, ощущая боль заживающих ран.