Волна страсти

– А мой младший сын похож на тебя, – сказал Боуден, несколько смутившись. – Умный. Очаровательный и слегка сумасшедший. Я стараюсь проявлять к нему больше терпимости, чем в свое время отец по отношению к нам.

– Полагаю, ты знаком с леди Клэкстон, – сказал сэр Энтони с некоторым вызовом, за которым пряталось смущение. – Мы хотим пожениться, как только закончится срок траура.

«Ну, уж этого лорд Боуден наверняка не перенесет», – подумал Кеннет, но тут вмешалась леди Боуден.

– Как чудесно, – сказала она, взяв Лавинию за руку. – Я слышала, как Элен сказала однажды, что, если с ней произойдет несчастье, она не желала бы лучшей жены для сэра Энтони, так как вы замечательная женщина и прекрасно понимаете его.

– Так значит, вы с Элен поддерживали отношения! – с притворным негодованием воскликнул лорд Боуден.

– Иногда наши пути пересекались, – ответила его жена с невинным видом.

Боуден сокрушенно покачал головой, затем решительно и даже несколько торжественно сказал:

– Примите мои поздравления, леди Клэкстон.

– Благодарю вас, лорд Боуден, – ответила Лавиния бархатным голосом. – Уверяю вас, я совсем не так плоха, как вы думаете.

Она кивнула Кеннету, и они вышли из комнаты.

Поднимаясь по лестнице с Ребеккой на руках, Кеннет почувствовал, что у него отлегло от сердца. Наконец-то его мучения, тянувшиеся целый месяц, подходили к концу.

В душе у него теплилась надежда, что не все еще потеряно.

Ребекка проснулась с пульсирующей болью в голове. Она присмотрелась и поняла, что лежит на своей кровати в своей комнате, освещенной небольшим огнем в камине и закрытой экраном лампой, чтобы свет не бил ей в глаза. Знакомый скрип рейсфедера слышался где-то слева.

Ребекка повернула голову и увидела Кеннета, сидевшего на стуле рядом с кроватью. Держа на коленях чертежную доску, он что-то увлеченно рисовал. Вид у него был усталым, а черты лица заострились.

Ей захотелось взять его лицо в свои руки и целовать темные круги у него под глазами.

– Будь хоть потоп, но ничто не сможет остановить художника в его желании рисовать, – прошептала она пересохшими губами.

Кеннет поднял голову, и его лицо озарилось улыбкой.

– Раз ты можешь шутить, значит, все не так уж плохо, – сказал он, откладывая доску в сторону. – Как ты себя чувствуешь?

– Слабость. – Ребекка провела языком по запекшимся губам. – И очень хочется пить.

Кеннет налил стакан воды и поднес ей ко рту. Ребекка пила долго, пока не утолила жажду.

Почувствовав себя немного лучше, она откинулась на подушки.

– Как долго я находилась без сознания?

– Около десяти часов. Что… что произошло?

Кеннет опустился на стул.

– А что ты помнишь?

Ребекка задумалась.

– Лорд Фрейзер ударил меня кулаком в живот так, что у меня перехватило дыхание и я почти потеряла сознание. Он тащил меня к обрыву, когда из рощи выскочила ваша грозная кавалерия. У тебя был устрашающий вид, капитан.

– У меня есть в этом некоторый опыт.

– Помню, вслед за тобой прискакал папа, затем ты выстрелил из пистолета. Ты убил Фрейзера? С этого момента я ничего не помню. – Ребекка дотронулась до повязки на голове. – Меня задела пуля?

– Нет, она попала Фрейзеру в плечо, но он выпустил тебя и ты упала на землю, ударившись головой о камень. Камень не пострадал, – попробовал пошутить Кеннет. – Доктор говорит, что ничего серьезного. Рана Фрейзера была легкой, но когда он понял, что ему придется отвечать за свои преступления, то бросился с обрыва.

Ребекка мгновенно представила себе летящего вниз головой мужчину.

– Если бы я была святой, то, наверное, пожалела бы его, а так я рада, что он умер. Если бы у меня было ружье, я бы застрелила его сама.

– Лично я хотел бы видеть его на виселице. Перед публикой. Там ему самое место. Но что Бог ни делает – все к лучшему. По крайней мере вам с отцом не придется теперь выступать в суде. – Кеннет посмотрел на огонь в камине. – У меня там греется суп. Хочешь горяченького?

Ребекка кивнула, и Кеннет, подойдя к камину, разлил суп по двум кружкам.

Внезапно в сознании Ребекки проснулось понимание того, что ее мать стала жертвой преступления, а значит, она не покончила с собой.

Элен Ситон не сводила счеты с жизнью из-за того, что демоны терзали ее бедную душу. Они с отцом не виноваты перед ней. Эта мысль принесла Ребекке такое облегчение, что у нее потеплело на душе.

Она взяла из рук Кеннета кружку с протертым картофельным супом и сделала глоток. По телу разлилось живительное тепло.

– А как ты оказался здесь? – вдруг с удивлением спросила Ребекка, только сейчас подумав о его загадочном присутствии в своей комнате.

– Я кое-что обнаружил в дневниках твоей матери и не мешкая примчался сюда. – Глотая суп, Кеннет поведал Ребекке о своих тревогах и о том, с каким беспокойством он мчался в Рэйвенсбек. – А в твоей спальне я оказался после того, как сменил Лавинию, отца и леди Боуден – словом, всех, кто дежурил у твоей постели. Мне посчастливилось – ты при мне пришла в себя.

– Ты сказал – леди Боуден?

– Еще одно событие этого дня: Боуден и твой отец помирились.

– Что?

– Догадываюсь, что леди Боуден сказала своему мужу, что ему пора повзрослеть и что, если он не помирится с братом, она не пустит его в свою постель.

Ребекка улыбнулась, усомнившись, чтобы ее утонченная тетушка могла сказать подобные слова. Может, она и была слишком робкой, но после стольких лет замужества прекрасно изучила своего мужа и сумела подобрать к нему ключик.

– Я так рада. Подозреваю, что папа очень переживал ссору с братом. Всякий раз, когда он говорил о нем, в его голосе звучала тоска.

– Сомневаюсь, что Боуден когда-нибудь по-настоящему верил в виновность твоего отца. Из гордости не мог пойти на примирение первым и затеял это расследование, чтобы иметь хоть какое-то понятие о жизни вашей семьи. Он боялся вслед за Элен потерять и брата.

– Вот тебе классический пример того, что любовь и ненависть суть две стороны одной медали. Может быть, прекрасная идея для картины.

– Так к кому относятся слова о потопе? – спросил Кеннет.

Ребекка допила суп и поставила кружку на прикроватный столик.

– Боуден должен быть доволен результатами твоего расследования, – сказала она.

Кеннет кивнул.

– Он аннулирует закладные. Мне кажется, я этого не заслужил, но Боуден настаивает на выполнении данного пункта нашего договора.