Вольная птица
Шрифт:
Предатели? Даккарцы Од Мэдра? Один из этих парней служил в братстве Острова богов! Невозможно! Даккарцы не могли предать!
Один из людей капитана быстро докладывал ему о случившемся:
– Они просто напали на нас. Они знали, что здесь генерал-капитан, и он был их целью.
– Молча напали?
– Она назвали нас предателями! Я не понял, что они имели к нам.
Предателями? Нас? Чушь! Старик обернулся ко мне:
– Что застыл? Уходим!
Наверно, я действительно чуть замедлился. Старик при мне убил брата. Парня своего рода, которого сам учил. Может, предателя, а может, это я виноват
Капитан переместился в замыкающую позицию нашей цепочки, впереди шли пара его людей. А прямо передо мной теперь шёл старик легким упругим бегом, только по-стариковски ворча себе под нос:
– Идиоты! Охламоны малолетние!
Вдалеке послышались взрывы, редкие выстрелы. Почему в этом нападении почти не стреляют? На нас напали с мечами, но это были даккарцы. Традиция приписывает с даккарцами драться только холодным оружием... Что-то сильно горело в районе внутреннего города. Очень сильно! Капитан резко прижал меня к стене. Мимо нас пронеслись человек пять даккарцев. Предатели? Мы теперь от всех даккарцев шарахаться должны?
Мы свернули в узкий переулок, и я обомлел: около 20 неолетанок с перерезанными горлами. Кошки. Они же даже защищаться не умеют! Кому, зачем понадобилось резать шлюх?
Старик тоже рассматривал трупы:
– Не нравится мне это!
До внутреннего города было ещё квартала три. Из них пара площадей точно окажутся освещены пожаром. В городе резня, но тихая, на мечах. И зачем-то режут шлюх.
Неожиданно в переулок выскочило человек пять даккарцев. Ни слова не говоря, они схватились за мечи. Бред! Мы же не обнажали оружие... Узость переулка была нам на руку, я отступил вглубь, пара людей капитана, выхватив мечи, загородили проход.
Старик незаметно исчез, а потом в нападающих полетели ножи уже со спины. Пять минут, и нападавшие были повержены. Я подошёл ближе, разглядывая трупы:
– Напавшие на нас во дворе тоже в банданах чёрных были?
– Все пятеро, что лежали сейчас на земле, завязали волосы банданой. Вообще мечники, бывает, так убирают волосы, но все пятеро?
Сзади подошёл старик:
– Да, те тоже были в косынках! Это явно организованное нападение даккарцев! И своих они отличают по косынкам.
Даккарцы разных братств? Из пятерых двое были из братства Острова богов. Чушь! Даккарцы должны нападать братствами. А здесь компот. И почему нас назвали предателями?
Мерзость! Я чуть не споткнулся об очередной труп посреди улицы. Неолетанка. Кошка! Незнакомая! Боги, пусть Ретка сидит в какой-нибудь бетонной тюрьме подальше от всего этого. Дайте мне время хотя бы до утра! Пусть она меня дождётся!
Венки:
Я потянулся к своей сумке, достал аптечку с эссенциями и отмерил себе в бокал пару ложек. Быстро вырубиться в мои планы не входило. Я только что основательно положил на правила Арнелет, и за эту ночь собираюсь сделать это ещё не раз! Гулять так гулять!
Ретка, потягиваясь, следила за моими манипуляциями:
– Ты пьёшь лекарства?
– Не совсем. Это экстракт Ибики и ещё пара полезных травок. Я хочу иметь силы продолжить и не уверен, что ты захочешь мне их дать сама.
Ретка перекатилась на живот:
–
Ты хорошо разбираешься в травах?– Да, мама как-то забыла закрыть библиотеку.
Она некоторое время смотрела на меня, задумавшись, потом выдала:
– Венки, тебе нравится видеть себя в моих глазах умным и опасным?
Я с минуту соображал, о чём она, а потом расхохотался:
– Ты начиталась Ведмины?
Она нахмурилась:
– Чего?
– Книжка мастера Ведмины "Зеркала любви", ты ведь оттуда про все эти отражения взяла?
– Нет, мне учитель рассказывала. Я вообще не очень люблю книжки, с людьми интересней.
– Ну и ничего не потеряла. Нудная, надо тебе сказать, книженция. Не умеют эти старые Владыки занимательно писать. Одни нравоучения.
Я раскрыл упаковку с мясом, один кусок протянул Ретке. Она, по-детски обрадовавшись, набросилась на еду.
– А в твоих глазах мне нравится, что ты не считаешь меня ущербным, недодаккарцем, недомужчиной Арнелет.
Ретка подняла на меня удивлённый взгляд из-за куска мяса:
– А что, кто-то считает?
Я рассмеялся. Она провоцировала на откровенность. Или всё-таки травка давала некоторый эффект и на даккарцов. Или её аура так сводила меня с ума. Такая искренняя, непосредственная, открытая. Втихаря пальцы о шкуру вытирает. Смех! Но разболтался я зря. Я усмехнулся, сводя всё в шутку:
– Ну, я должен же был тебе что-то ответить!
Смеясь, я перекатил Ретку обратно на спину, зарываясь лицом в её груди.
– Ээээ! Я ехё эм!
– она тоже смеялась
– Ну и ешь себе.
– Я пошёл чертить дорожку языком по её животу вниз.
– Кто тебе мешает есть?!
Она ахнула, когда мои губы коснулись чувствительного места на внутренней стороне бедра.
– Венки, думаешь, нам по-правде за это ничего не будет? Никто не узнает?
Я вынырнул, поднимая на неё глаза:
– Думаю, лет через 10, когда всем уже будет плевать на мой моральный облик, я буду нагло прилюдно звать домашним именем наследницу Суани.
– Я облизнулся.
– Так, где-то у меня был шарф! А то ты чересчур часто отвлекаешься.
Ретка:
– Лет через 10, мой моральный облик уже никого интересовать не будет, и я буду нагло обращаться домашним именем к официальной наследнице Суани.
Венки очень эротично облизнулся. Он вообще, кажется, умел делать эротично любую мелочь: наливать вино, улыбаться, задумываться, быть откровенным. "Ты не считаешь меня ущербным...". Вот никогда не угадаешь, в каком месте мужчина сочинил себе комплексы. Смотришь - ну идеальный парень, а как разговоришь, такой бурелом в голове! И ладно, если он сам ещё этот бурелом понимает и объяснить может, а то ведь большинство сами в своих завихрениях ну ничегошеньки не понимают.
Перед моими глазами растянулся чёрный шелковый шарфик. Вот откуда у него такой шарфик?!
– Ты слишком часто отвлекаешься.
– Венки просто по-хамски поцеловал меня в нос и завязал этим самым шарфиком глаза. А как я буду смотреть?!
Его губы коснулись меня в висок, за ухом, по шее... Хи! Я погрузилась в море ощущений. Мягкие движения ладоней. Нежные поцелуи на моей шее, груди. Очень аккуратно, очень ласково. Неторопливо, поглаживая, как будто любуясь каждой частью моего тела. Мяу!