Вольная Пустошь
Шрифт:
Вейф смешалась с толпой и пошла с ней, никем не замеченная, в поисках самых пылких, самых горячих чувств.
У одетого в мрамор пруда Канкарессе заметила молодого Библиотечного Рыцаря с глубоко посаженными глазами.
Преклонив колени, он глядел на глубокую воду, такую же тёмную, как его тяжёлые думы. В сердце юноши теснились боль, горе и такая ярость, что тоненькие уши Хранительницы задрожали. Она подошла поближе и прижала длинные пальцы к груди молодого человека.
« Покажи
Юноша расстегнул лётный костюм и задрал рубаху, обнажив глубокий, страшный шрам. Канкарессе легонько провела пальцем по рубцу и заглянула свидетелю в глаза.
« Да, — грустно прошептала она. — Да, я вижу. Засада, ловушка в грязном птичьем граде. Твои друзья, такие молодые, такие отважные, гибнут в когтях бешеных шраек. Кровь, крики. Один товарищ упал, за ним второй, третий, четвёртый. Настал твой черёд…»
Хранительница содрогнулась, её хрупкое тело чувствовало боль Библиотечного Рыцаря.
« Мощный удар… И ты бежишь, бежишь! Бежишь!»
Канкарессе зажмурилась и копнула воспоминания поглубже.
« Ты укрылся в тени аллеи и почти не дышишь. Шрайки могут обнаружить тебя в любой момент. Ужас. Мука. Совсем близко раздаются победоносные крики врагов… Предатель сдержал слово! Предатель поработал на славу!»
Она открыла глаза и поглядела на бледного юношу. Вопли птиц ещё звучали у него в голове.
« Спасибо тебе, Ксант! — гоготала довольная шрайка. — Ксант Филатайн!»
Канкарессе оставила Библиотечного Рыцаря и зашагала по усыпанной гравием дорожке прочь от тёмного пруда. Многих ей ещё предстоит сегодня выслушать. Она пересекла душистую лужайку и направилась прямиком к помощнику библиотекаря, грустившему под сенью цветущей ивы.
Это был хрупкий, рассеянный мечтатель в маленьких очках-половинках, то и дело сваливавшихся с длинного тонкого носа. Его некогда огненнорыжие волосы рано поседели, а в душе зияла рана, которую уже никогда и никому не залечить.
« Откройся, — прошептала Хранительница. — Доверь мне свои мысли».
Канкарессе встала на цыпочки и положила ладони на голову библиотекарю. В следующий миг на неё накатила волна беспросветного горя.
« Твой сын, — у Канкарессе ёкнуло сердце. — Твой любимый, несчастный ребёнок… Рыжеволосый розовощёкий Артиллус. Твоя гордость и радость. Ты просил его не гулять по коллектору, говорил, как там опасно, но он не послушался… Молодые всегда так упрямы…»
Вейф задрожала.
« Ты узнал обо всём слишком поздно. Библиотечный патруль рассказал, что Артиллуса взяли в плен Стражи… Они уволокли его в Башню Ночи… и…»
Боль стала такой невыносимой, что Канкарессе застонала.
« Твоего сына и ещё одного пленника посадили в железную клетку и спустили в ущелье, полное страшных тварей — скалистых демонов… Они были обречены. Принесены в жертву по воле Верховного Стража Ночи и его юного приспешника — грозы всех пленников Башни Ночи… Ксанта. Ксанта Филатайна…»
Канкарессе отступила назад.
Теперь душевные раны бедного библиотекаря затянутся, но он никогда полностью не исцелится.
По усыпанной гравием дорожке прогуливался пожилой академик в простых домотканых одеждах. Зелёные глаза учёного лучились добротой, но вейф сумела разглядеть в них годы лишений и страданий. По глубоким морщинам, покрывавшим мудрое лицо старца, можно было прочитать его грустную историю. Канкарессе знала, что Высочайший Академик Каулквейп Пентефраксис пришёл в Задумчивый Сад не из жажды мщения, его привели добрые и тёплые чувства к обвиняемому в тяжких грехах. Но в глубине души.
Хранительница бережно взяла академика за руки, и его мысли стали её собственными.
« Значит, ты считаешь его другом?» — спросила она.
Высочайший Академик светло улыбнулся, Канкарессе улыбнулась в ответ.
« Да, другом. Он часами слушал твои рассказы о Дремучих Лесах… Их тайнах и чудесах… Об удивительных приключениях капитана Прутика… Ксант обожал твои дивные истории!»
Вейф нахмурилась.
« Но что это за отвратительное место? Что за мрачные стены вас окружают?»
Она невольно поёжилась.
« Тюрьма! Ужасная темница в самых недрах Башни Ночи… Как ты страдал… Вся эта вонь, объедки, блохи, грязь… Столько лет без солнечного света… И вот в замке поворачивается ключ. Тяжёлая дверь распахивается. Входит твой тюремщик… Ксант Ксант Филатайн!»
Вейф отстранилась от учёного, и он снова погрузился в думы о Дремучих Лесах, землях, куда он сотни раз мысленно возвращался в годы своего заточения. На губах Каулквейпа заиграла мечтательная улыбка. Высочайший Академик был счастлив.
« Но что же делать с юношей?» — Канкарессе вздохнула.
Ксант Филатайн совершил множество недостойных поступков. Он был шпионом, предателем, мучителем и тюремщиком…
Он принёс в этот мир столько боли, столько гнева и горя. Эти мрачные мысли сейчас витали в Задумчивом Саду.
Хранительница огляделась по сторонам. Так и есть, юноша в белом кожаном плаще, которого она заметила раньше, всё ещё мерит шагами беседку.
«Ну кончено, отважный Дух Тайнограда, — прошептала Канкарессе. — Что же он мне поведает?»
Она медленно приблизилась к Феликсу Лодду и взяла его за руку. Юноша остановился и заглянул ей в глаза. Хранительница прочитала в его сердце справедливый гнев.
« Ксант — это гнусное чудовище, он предал твоего лучшего друга Плута… Страж Ночи — это призвание…»
В голове Феликса бушевал такой огонь, что Канкарессе почудилось, будто она держит руку над пламенем.
« Филатайн обманом заманил его в Краевые Пустоши и чуть не убил. А ещё он украл меч. Твой прощальный подарок! Чего ещё ждать от Стража Ночи тем более от Ксанта Филатайна!»