Вольному воля

— Не твое дело! Ты здесь — пешка, принеси-подай. Иди к Сарафанову, живо, — я почувствовала, что мой напор оставил некоторый след в немногочисленных извилинах этого милого мальчика. По крайней мере он сразу захлопнул дверь, и я услышала, как по коридору забухали его шаги.

Значит, мне дадут возможность пообщаться с Сарафановым еще раз. Мне действительно не улыбалось ни за что ни про что получать на орехи от бугая Игорька или от кого бы то ни было еще. Поэтому лучшим выходом для себя я посчитала чистосердечное признание боссу во всем. Сарафанов, человек хоть и жестокий, но, видимо, не лишен определенного интеллекта, поэтому надо попытаться объяснить ситуацию, как она есть. А там видно будет, что и как.

Через пять минут я услышала шаги в коридоре. Очевидно, это шел Игорь. Прямо Командор какой-то… В замочной скважине повернулся ключ, и дверь открылась. Так и есть — пожаловал, лосище.

— Выходи, — скомандовал он.

Я не заставила себя повторять дважды. Вскочила и пошла к выходу.

— Подожди, — охранник остановил меня грубым рывком и защелкнул одно кольцо наручников на моем запястье, а другое на своем.

Вот скотина! Хотя это в какой-то мере мне польстило. Значит, боится меня, знает, что я не безропотная овечка, могу и врезать. Но на сей раз он ошибся, я не собиралась бросаться на него с кулаками, хотя мне и очень хотелось. Я была настроена весьма миролюбиво. По крайней мере, так это выглядело внешне. Потому что те гнев и злость, что клокотали во мне, вряд ли можно назвать миролюбием.

Мы пошли по коридору по направлению кабинета Сарафанова. Войдя в помещение, я увидела хозяина, сидевшего в своем кресле и курившего, опустив голову. При моем появлении он поднял взгляд и сурово посмотрел на меня. По моему телу пробежал холодок. М-да, не слишком-то приятная ситуация.

Я села на стул и посмотрела прямо в глаза этому человеку. Сарафанов вынес мой взгляд, как ни в чем не бывало докуривая сигарету. И тут вдруг я поняла, что страшно хочу курить. Еще я не отказалась бы от чашечки хорошего кофе… Но кофе здесь явно не дождешься, и я с жадностью посмотрела на то, как Сарафанов затушил окурок. Он уловил мой взгляд и истолковал его совершенно правильно.

— Хотите курить? — любезно предложил он, протянув мне пачку «Rothman`s».

Неплохие сигареты, но не мои любимые. Ах, да ладно, я сейчас в таком положении, что и от «Астры» не отказалась бы. Не мне выбирать.

Я достала из пачки сигарету трясущимися руками. Но тряслись они у меня не от страха и не от желания закурить. Меня до сих пор не покидали гнев и злость. Сарафанов, снисходительно посмотрев на мою трясучку, поднес к сигарете дорогую зажигалку «Zippo». Я нервно прикурила, вдохнула ароматный дым, выдохнула. Так и сидела, рассматривая дымящийся кончик сигареты.

Сарафанов подождал для приличия минут пять, чтобы дать мне насладиться относительной свободой, и начал разговор:

— Игорь сказал мне, что вы, Татьяна Александровна, выразили желание побеседовать со мной и чистосердечно во всем признаться. Это так?

— Вообще-то я ничего такого не натворила, и мне, собственно, не в чем признаваться. Но если вам хочется это так называть, то — пожалуйста, я не против.

— Да вы, милая девочка, вообще не вправе иметь или не иметь что-либо «против» или «за». Здесь все вопросы решаю я. И будет все так, как я пожелаю. Но ваша дерзость мне по душе, — резюмировал Сарафанов.

«Скажите, пожалуйста! — подумала я с ненавистью. — Он здесь все решает! Да тьфу на тебя, придурок чертов!»

Хотя, с другой стороны, неожиданный комплимент немного польстил. Приятно, когда даже противник оценивает тебя по достоинству. Пусть он, мой сегодняшний противник, и бандит.

— У вас, господин Сарафанов, ошибочные данные. Я понятия не имею, кто этот человек, что сидел тут у вас в пижаме, галстуке и тапочках. Я не работаю на него. Я вообще ни на кого не работаю. Я работаю исключительно на саму себя. Я — сама себе хозяин. То есть хозяйка.

— Ну что ж, начало впечатляющее, — откликнулся Сарафанов.

Наш разговор велся в нарочито вежливой манере, но и ежу было понятно, что это все только видимость.

А Сарафанов продолжил:

— Примерно такую сказочку я и ожидал от вас услышать, милейшая Татьяна Александровна. Только вот ваш знакомый скоро расскажет нам всю правду. И вы даже можете поприсутствовать при этом рассказе, если пожелаете. Не могли бы придумать что-нибудь поинтереснее?

Я утвердилась во мнении, что интеллигента пытали, чтобы выбить из него показания. Только какую правду он мог им рассказать, если человек действительно спал себе мирным сном, никого не трогал, а его вдруг выдернули из постели, приволокли сюда и начали выбивать какие-то несусветные показания? Да, несладко сейчас приходится мужику. Ну да чего теперь? Мне о своей шкуре подумать надо. Видать, Сам мне не очень-то верит и сейчас, похоже, даст Игорьку приказ отвести меня в темный чулан с крысами и запытать до смерти, пока тоже не расскажу всю «правду», точнее, то, что они хотят от меня услышать.

Я решила прекратить выпендриваться и говорить все начистоту:

— Короче, так, вы можете мне не верить, но у меня нет надобности скрывать от вас правду. Я намерена рассказать вам все, как есть, а уж вам решать, верить мне или нет.

— Ну что ж, выглядит убедительно. Продолжайте.

И я продолжила. Рассказала, что сама я вовсе не из ментовки, а просто-напросто частный детектив (при этих словах Сарафанов поморщился). Что наняла меня одна особа, имени которой я назвать не могу. И так далее. В общем, более или менее подробно описала все события, начиная с того момента, как я официально начала расследование. Не забыла упомянуть и Кирю с его ребятами, которые приезжали сюда и так и не смогли добыть нужные сведения (Сарафанов снова поморщился). Да, явно не жаловал он подобные службы, независимо от того, частные они или государственные. Я рассказала, как и почему решила, что убийцу, а точнее, его точные координаты надо искать именно здесь. И даже выложила все, что касается моего посещения здешнего архива.

— Я там отложила несколько папок с Сергеями, но ума не приложу, за какого браться первого.

Во время моего рассказа Сарафанов периодически кивал головой, что в моем понимании означало, что он мне верит. Этот маленький большой босс нравился мне все меньше и меньше. То есть не то чтобы вначале он мне нравился сильно. Нет. Но с течением времени он начал меня просто раздражать.

Афганцы — воины-интернационалисты, прошедшие когда-то жестокую и в общем-то бессмысленную войну в Афганистане, в принципе почти все — психически больные люди. Конечно, они ни в чем не виноваты. Как говорится, партия сказала: «Надо», комсомол ответил: «Есть». Их послали, они воевали, многие даже против желания. Но ведь здесь не Афган, а нормальная и относительно мирная жизнь. А у них после той войны крышу снесло, и творят эти бывшие афганцы здесь что хотят. Создали едва ли не бандитскую группировку, заправляют городом, вершат свои темные дела, а прикрываются помощью семьям погибших на войне и благотворительной деятельностью.

И вот сидит сейчас передо мной один из этих «бывших» воинов, внешне даже симпатичный мужик, и строит из себя большого босса. Ну, ничего, милиция и до тебя доберется. И уж я этому непременно поспособствую.

Я с трудом подавила в себе желание высказать Сарафанову все, что я о нем думаю. Мне надо было спасать свою задницу. А вот когда пойму, что мне уже ничего не угрожает, тогда можно будет и оторваться. Даже нужно будет оторваться. В общем, я закончила свой рассказ о том, как искала убийцу Королева и как след завел меня сюда.

— Ну вот, собственно, и все. Эта чистая правда.

Сарафанов молчал. Он задумался и переваривал полученную им только что информацию. Видимо, большой босс колебался: верить мне или нет. С одной стороны, конечно, мой рассказ выглядел вполне правдоподобно, да и при желании проверить его не так уж сложно. А с другой стороны, его, кажется, смущал тот факт, что он, пусть и частично, но открылся передо мной в плане того нашумевшего убийства.

Теперь я была лишним свидетелем того, что Сарафанов каким-то образом причастен к убийству бизнесмена. Босс афганцев стоял перед выбором. Либо поверить мне на слово и отпустить с миром, либо стукнуть меня по буйной головушке чем-нибудь тяжелым и корявым и, что называется, концы в воду. Второй вариант почему-то казался мне наименее приятным, но вместе с тем наиболее вероятным. Что-то сейчас надумает господин Сарафанов? Вдруг позовет своего верного Игорька и прикажет замочить меня?