Вольные Мальцы

Она повернулась к Роланду и шепнула:

— Расколи орех! Не волнуйся, что я буду делать, расколи!

Мальчик посмотрел на нее растерянно.

— Что ты ему сказала? — резко спросила Королева.

— Я сказала «прощай», — ответила Тиффани, крепко прижимая к себе брата. — Своего брата не отдам, делай, что хочешь!

— Ты знаешь, какого цвета у тебя внутренности? — спросила Королева.

Тиффани молча помотала головой.

— Ну, сейчас узнаешь, — сказала Королева с приветливой улыбкой.

— Ты не настолько могущественная, чтобы это сделать, — проговорила Тиффани.

— А знаешь, ты права, — ответила Королева. — Такой вид физической магии действительно весьма труден. Однако я могу заставить тебя думать, что делаю с тобой очень… страшные вещи. А это, малышка — все, что мне требуется. Не хочешь сейчас попросить, чтобы я тебя пожалела? Возможно, потом будешь уже не в состоянии.

Тиффани выдержала паузу и сказала:

— Не-ет. Я, пожалуй, не стану.

Королева склонилась к ней. Ее серые глаза на миг заполнили для Тиффани весь мир.

— Мой народ будет помнить об этом очень долго, — промолвила Королева.

— Надеюсь, — ответила Тиффани. — Рас-ко-ли о-рех.

По лицу Королевы снова мелькнуло выражение озадаченности. Она не привыкла к резко меняющимся ситуациям.

— Что?

— А? О… ага… — пробормотал Роланд.

— Что ты ему сказала? — спросила Королева, когда он кинулся к человеку с молотом.

Тиффани пнула ее в голень. Это было не по-ведьмовски. Это было так по-девятилетнему, что Тиффани хотела бы придумать нечто получше. С другой стороны, ботинки у нее были крепкие, и пинок тоже.

Королева встряхнула ее.

— Зачем ты это сделала? — сказала она. — Почему не делаешь то, что я говорю? Всем было бы так хорошо, если бы они делали то, что я говорю!

Тиффани смотрела ей в лицо. Глаза у Королевы теперь были серые, но зрачки — как серебряные зеркальца.

Я знаю, что ты такое, сказал ее Третий Помысел. Ты то, что никогда ничему не способно научиться. Ты не знаешь о людях ничего. Ты просто… старый маленький ребенок.

— Хочешь сладкого? — шепнула Тиффани.

У нее за спиной раздались крики. Она извернулась в цепких руках Королевы и увидела, что Роланд борется за кувалду. Под взглядом Тиффани он отчаянно взмахнул этой тяжелой хреновиной, занося ее над головой, и сбил с ног эльфа позади себя.

Королева яростно повернула Тиффани к себе, когда молот обрушился на орех.

— Сладкого? — прошипела она. — Я тебе покажу сла…

— Кривенс! Энто Кралева! У ней наша келда, у старой головешки!

— Без царев! Без королёв! Мальцы-вольнецы!

— Рррастерзаю кебаб!

— Навешаем ей!

Наверно, Тиффани была единственным существом всех времен и народов, кто радуется, заслышав поблизости Нак Мак Фигглов.

Они хлынули наружу из расколотого ореха. Некоторые были еще в галстуках-бабочках. Другие, как обычно, в своих кильтах. Но все как один — в боевом духе и, чтобы не терять времени, лупили друг друга набегу, набирая скорость.

Прогалина… очистилась. Создания хоть реальности, хоть сна способны заметить опасность, когда она летит к ним орущей, ругающейся, сине-рыжей волной.

Тиффани вырвалась у Королевы из рук, по-прежнему держа Вентворта, и поспешила в сторонку, чтобы смотреть из травы.

Здоров Ян пробежал мимо, неся над головой извивающегося эльфа, в полный рост. Потом резко затормозил и швырнул свою ношу высоко вверх, через всю поляну.

— Прилетел соловушка на свою головушку! — возопил Ян и устремился обратно в гущу битвы.

Нак Мак Фигглов нельзя ни растоптать, ни задавить. Они работали группами, взбираясь друг по другу, чтобы на подходящей высоте треснуть эльфа кулаком. Или, предпочтительнее, боднуть. А когда противник упал, тут его вдоль и поперек пинками обработают.

В драке у них был определенный метод. Например, они всегда выбирали самого крупного из противников, потому что — как объяснил позднее Роб Всякограб — «тама попасть легче, ведаешь». И они просто не останавливались. Вот что изматывало врага напрочь. Как будто на тебя напали осы с кулаками.

Прошло некоторое время, прежде чем Фигглы сообразили, что противник закончился. Они еще немного подрались между собой, чтобы не зря была вся эта долгая дорога и типа того, потом утихомирились и стали проверять карманы лежащих врагов на предмет завалявшейся монетки.

Тиффани поднялась на ноги.

— Эччч, ну непоганая работа, сам скажу, — произнес Роб Всякограб, оглядевшись. — Сполнили брань аккуратно, даже стихов не читали.

— Как вы попали в орех? — спросила Тиффани. — В смысле, он же… орех!

— Иного пути не нашлося, — ответил Роб. — Пригодный путь искать надобно, чтобы дать на орехи. Навигация во сне — дело тяжкое.

— Особо ежели чуток мальца клюкнумши, — сказал Вулли Валенок, широко улыбаясь.

— Что? Вы там… выпивали? — сказала Тиффани. — Я тут лицом к лицу с Королевой, а вы были в пивной?

— Эччч, нет! — ответил Роб. — Помнишь сон тот с большою вечеринкой? Где ты в платьице красивое разубрана была? Мы застряли там.

— Я же прикончила дрёма!

У Роба сделался не совсем искренний вид.

— Н-н-ну-у-у, — сказал он, — не так легко смогли мы выбраться, как ты. Пошло чуть больше времени у нас.

— Всю выпивку пришлося там прикончить, — пришел ему на помощь Вулли. Роб сверкнул на него взглядом и огрызнулся:

— Негоже все так оборачивать!

— Вы хотите сказать, что сон может продолжаться без дрёма? — спросила Тиффани.

— Коли жажда сильно замучила, — ответил Вулли Валенок. — И ежели бы только выпивка, там же ж еще канапы энти…

— Но я думала, что если будешь есть или пить во сне, то навсегда останешься там!

— Для многих так, — ответил Роб. — Но не для нас. Домы, банки али сны — нету места, куда нам влезти не под силу и вылезти обратно.

— Вот разве что кроме пивных, — сказал Здоров Ян.

— О, айе, — весело подтвердил Роб. — С пивными так, без труда не вытащишь рыбку из пруда, слово даю кр-р-репкое.