Вольный ветер

– Ладно, – отозвалась я.

Ноги до сих пор были слегка деревянными, а меня беспокоила мысль, что и вечером ничего не получится. Настя возится со мной, а может, зря? Что если это бесполезно для нас обеих?.. Наверное, у меня напрочь отсутствуют всякие способности…

Вечером, за полчаса до назначенного времени, я была готова. На футболку накинула легкую белую кофточку на молнии, надела черные бриджи, сапоги на каблуке и перчатки с раструбами – краги, волосы заплела в тугую косу, чтобы не мешали. Если посмотреть в зеркало – вполне обычная всадница. Конечно, не такая эффектная, как Вита, но костюм для занятий верховой ездой многим идет. Он стильный и нравится мне гораздо больше, чем платья. Я и в обыденной жизни предпочитаю штаны – джинсы или спортивки, хотя мама изо всех сил старается привить мне любовь к юбкам. Глядя на свое отражение, захотелось сделать селфи и выложить его, но пока я держусь: глупо хвастаться, ведь, собственно говоря, и нечем.

Я даже не написала в соцсетях, что еду в конно-спортивный лагерь – именно для того, чтобы одноклассники меня не спалили. А то начнут задавать неудобные вопросы, на которые и ответить нечего.

Справившись с искушением, я спрятала мобильный в тумбочку и отправилась к конюшне.

Дневной зной и вправду спал, набежали легкие облака, а небо стало ярко-синим, насыщенным и лишилось бледно-голубого, выцветшего оттенка, который бывает при солнцепеке. Сделалось гораздо свежее, и я мысленно поблагодарила Настю за совет насчет кофты.

Самое изматывающее – это ожидание. Я послонялась у конюшни, села на лавочку, но не могла оставаться в неподвижности. Волнение, как кислота, разъедало изнутри, даже вспотели ладони. Осознав свое состояние, я поняла, что пора брать себя в руки. Если буду волноваться, ничего хорошего точно не получится – тревога предсказуемо передастся лошади, и прогулка опять сорвется. А главное, будет стыдно перед Настей, которая сохраняет веру в меня.

Если бы можно было расслабляться по первому желанию! Я вспомнила, что мне советовали глубоко и медленно дышать, считая каждый выдох, поэтому встала и приступила к дыхательным упражнениям. Несколько раз сбивалась, но досчитала до ста двадцати шести и увидела Настю. Она несла шлем для меня – их в лагере выдавали всем, у кого не имелось своей экипировки, перед началом занятий.

– Поедешь на Шуше? – предложила Настя, и я очень обрадовалась. Скучала по доброй и смирной лошади.

Шуша при виде нас качнула головой, словно здоровалась, и мне показалось, что она мне рада. Может, я придумываю или сочиняю, но хотелось бы, чтобы все так и было.

На сей раз Настя разрешила мне помочь ей седлать лошадь. Было приятно водить скребком по гладкой, чуть поблескивающей в свете лампы шкуре. Шуше внимание нравилось, она чмокнула губами и покосилась на меня удивительно умным темно-карим глазом, в котором отражались и лампа, и деревянные перила, и я сама. Сразу же захотелось нарисовать это – помню, какое удовольствие получала, изображая стеклянные и металлические предметы, которые заполнялись отражением окружающего пространства, – а глаз у Шуши живой, выразительный…

Пришлось одернуть себя: я ведь здесь совсем не для того, чтобы рисовать…

– Хорошо, теперь можно седлать, – сказала Настя. – Вначале кладем вальтрап [10] , а затем потник [11] . Положи немного выше, чем нужно, осторожно потяни назад – тогда ткань хорошо ляжет на волоски на шкуре и не будет их дергать.

Никогда бы не догадалась о подобных хитростях.

Под внимательным надзором Насти я сделала именно так, как нужно.

10

Плотное покрывало из сукна, защищающее спину лошади.

11

Дополнительная подстилка из войлока.

Мы вместе положили седло.

– Важно, чтобы оно подходило лошади и не натирало, – объясняла Настя.

Мне было страшно застегивать подпругу – ремень седла, но я, как и учила тренер, не спешила, а Шуша терпеливо выносила неумелые манипуляции и, только когда я закончила и проверила, чтобы все было симметрично и ничего не перекрутилось, шумно и с облегчением вздохнула мне в плечо. Меня обдало горячим дыханием и запахом сена, чем-то обволакивающе-теплым и неожиданно приятным – до того, что на глаза едва не навернулись слезы.

– Пошагай ее в поводу, – добавила Настя, занимаясь своей лошадью.

Мы с Шушей направились к выходу, и лошадь, не теряя времени, принялась обнюхивать мои карманы в поисках вкусненького.

Сквозь открытую дверь конюшни на землю ложились косые полосы солнечного света, и, попав в них, лошадь показалась мне смешной, похожей на странную зебру. Пока мы шагали по аллее, а я скармливала Шуше припасенные сушки – не обманывать же ее надежды – Настя быстро оседлала свою лошадь и вскоре догнала нас.

Тренер еще раз оглядела Шушу, что-то поправила на ней и кивнула мне – пора.

Несмотря на желание расслабиться, я слишком волновалась, а в животе противно тянуло. Наверное, я всегда боялась что-то не осилить, поэтому усердно старалась – и в школе, и на рисовании, – постоянно страшилась сделать что-то неправильно, испортить.

Первые картины красками не удавались мне именно поэтому: в какой-то момент наступал ступор, казалось, что сейчас сделаю неверный мазок и все разрушу.

– Поехали. Видишь, Шуше уже не терпится. Она любит спокойные прогулки, – проговорила Настя, прикоснувшись к моему плечу, и я вздрогнула от неожиданности, слишком погрузившись в переживания. – Не бойся: ты все делаешь отлично, просто доверяй немного больше и себе, и Шуше.

Я кивнула. Настя словно читала мои мысли. Не знаю, удается ли кому-то не бояться и расслабиться по команде, у меня всегда с этим проблемы, но сейчас я, похоже, неплохо села в седло.

И мы отправились на прогулку. Один из охранников открыл ворота и пожелал хорошей дороги.

Мы выехали в долину, поросшую редкими деревьями. Где-то гомонили птицы, солнце клонилось к горизонту, мир казался по-вечернему мягким, будто бархатным, пахло травой и пылью, но этот запах был удивителен и не раздражал.

Лошади степенно шагали, я следовала за Настей без всяких проблем и постепенно успокоилась. Мысль, что я нахожусь не на уроке, – не нужно ни стараться, ни доказывать что-то – пришла в мою голову внезапно и поразила меня.

Тревоги и страхи отступили. Вознесенная на высокую спину лошади, я будто парила в воздухе. Так бывает, когда лежишь на спине в море, медленно качаясь на волнах, но только гораздо лучше. Наверное, это и есть полет, о котором говорила Ира. Я на миг зажмурилась, чтобы запомнить ощущение и сохранить его в памяти.

Возможно, Настя заметила, что я позволяю себе какие-то вольности, – а я думаю, что это от нее, конечно же, не укрылось, – однако тренер ничего не сказала. Мы продолжали ехать шагом.

Спустя некоторое время мы въехали под сень деревьев, миновали их и направились к предгорью.

По-моему, у дневной прогулки был другой маршрут, но ручаться не стану, поскольку тогда едва ли смотрела по сторонам.

– Вон там, в низине, река, – сказала Настя. – Сегодня не станем спускаться, но в следующий раз обязательно. Здесь всегда очень холодная вода, а белые камни похожи на куски сахара.