Волшаны. Пробуждение Земли

Между стеллажами с книгами стояли коробки с личными вещами преподавателей, которые те по тем или иным причинам не забрали из своих кабинетов или комнат.

Нужно было отсортировать книги в одну сторону, артефакты в другую, хлам в третью, а личный вещи, которые уже превратились в ветошь определить на выброс.

Работа пыльная, скучная и нудная. Эдуард с Ленорой помогали нам первое время, но давящая атмосфера архива сводила на нет всё веселье и хорошее настроение, с которым мы пришли сюда впервые. Очень скоро у них нашлись более важные дела и если и заглядывали к нам, то ненадолго, торопясь сбежать.

Мы не обижались. Сами бы сбежали из этого унылого места с радостью. Оставалось ещё неделю продержаться. Как я ни уговаривала Хелен не ходить со мной, она упрямо следовала за мной и помогала. В душе я ей была за это очень благодарна, иначе одной тут было жутко. Свет магических светильников не разгонял тьму, а лишь отодвигал, и она копилась в углах, как притаившийся хищник. Любой звук в огромном помещении казался слишком резким и лишним. Мы даже не разговаривали между собой, а если и перебрасывались словами, то едва ли не шёпотом.

Из хорошего, реферат для лорда Лоу уже написан и оформлен, но я не спешила его сдавать, чтобы ещё чего не задал. С него станется!

И пусть несколько часов в день в архиве казались вечностью, я не роптала. Это было мелочью по сравнению с наказанием Абигайль. Авторитет красавицы сильно упал. Теперь за её спиной шептались, а вслед неслись смешки. Кто-то даже осмеливался бросать «Вонючка!» Тихо и исподтишка, но от этого не менее обидно. Поговаривают даже, что она умоляла отца перевести её в другую школу, но тот пока был непреклонен. Слишком престижная школа в столице, чтобы из неё уходить. Я бы даже пожалела Абигайль, если бы не все её подлости в прошлом.

– Апчхи! – ещё раз чихнула, подтягивая к себе очередную коробку и смахивая с неё пыль. Открыла, обнаружив какие-то листы бумаги с записями, писчие принадлежности с давно высохшими чернилами, разный хлам, несколько книг. А вот на них обратила особое внимание.

Пролистав, положила на стеллаж, соответственно разделам. Раз в неделю библиотекарь спускался и смотрел, что мы нашли. Кое что забирал с собой и вносил в реестр. А ненужное оставлял пылиться на полке. В остальные дни он просто давал нам ключ или забирал его. Время, которое мы проводили в архиве, контролировалось следилкой на входной двери.

Вернулась опять к коробке. Оставалось самое неприятное – просмотреть записи и определить, важное это или нет. Листы вывалились из кожаной папки, завязки которой развязались. Они были частично сшиты между собой и исписаны мелким убористым почерком.

Вытащив всю папку, смахнула с неё пыль и прочитала практически стёртое имя владельца. Ранктор. Что-то знакомое. И тут меня осенило – это же основатель Великой Тераллийской школы! Это же его личные записи!

Заинтересованная, я села на одну из закрытых коробок и принялась просматривать написанное, листая страницы.

От усталости уже текст в глазах начал двоиться. Взгляд зацепился за одно знакомое слово – улленару. Где-то я его уже слышала. Напрягла память и как вспышка события на ярмарке. Точно! Подслушанный разговор. Неизвестные говорили о нём.

Я стала читать более внимательно, но буквы прыгали перед глазами, то расплываясь, а то вновь обретая резкость. Местами чернила выцвели, или я просто уже настолько устала, что не могла разобрать слова. Что-то о статуе, о шаре. Но при чем тут улленару?

Я оторвалась от чтения, вспоминая, как Адриан говорил о том, что улленару - артефакт, ведущий к пяти Великим Вратам. Вроде он способен привести их к жизни. А что такое Пять Великих Врат? Это мертвые порталы, оставшиеся с незапамятных времен, когда правили Ушедшие. Ходят легенды, что если оживить Пять Врат, то они укажут путь к Шестым. И тогда откроется путь в иные измерения. Но мне кажется, это скорее выдумка сказителей.

– Хелен!
– окликнула подругу, которая возилась неподалеку.

– А? Ой, Лиз, смотри я чей-то дневник нашла! С цветочками.

– А я вон чего.
– помахала парой листов.
– Слушай, у тебя зрение еще не того?

– Я чувствую себя кротом.
– вздохнула Хелен.

Она отряхнула руки и подошла ко мне ближе, сопровождаемая одним из летающих круглых светильников. Я подвинулась, освобождая место рядом с собой. Ничего, коробка крепкая, а мы худенькие.

– Чего тут?

Я молча сунула ей листы. Хелен подвинула их ближе к лицу, недоуменно вздернула брови.

– Лиз, кажется, ты перетрудилась. Зачем мне старинные рецепты супов?

Я едва не закашлялась. Она издевается? Какие рецепты?

Забрала у Хелен листы и еще раз присмотрелась.

“Я знаю, что огромная ошибка прятать его далеко…. возьмите три ложки острого перца и медленно вмешайте в бульон”.

– Волшаночки-мамочки!
– прошептала тихо.
– Кажется, и правда доработалась.

– Что такое?

“Эта осень опять холодная, из-за погоды приходится переносить испытания в подземный полигон...шар...возможно открыть...улленару необходимо сохранить...а теперь добавьте маринад....мясо необходимо порезать на кусочки”.

– Лиз, ты меня пугаешь.
– призналась Хелен.
– Что такое?

– Да я так, - пробормотала озадаченно, - так это рецепты?

– Ну… - подруга взяла у меня еще несколько листов, просмотрела, - да, старые рецепты. Может, кто-то из учителей читал, или повар для себя записывал. Да зачем они тебе? Будешь в супчиках Гловеру упражняться?

Я замахнулась на нее шутливо остатками обложки. На ней мелькнула полустершаяся надпись “Записи. Прочее”. Про супы ничего не было.

Может, я правда схожу с ума?

– Лиз, да что ты так на эти рецепты уставилась?

– Ничего. Это я так, подумала, что шутка.

Хелен на меня как-то странно посмотрела и сообщила, что нам обеим точно пора на воздух. А то вон некоторые уже заговариваются.

Листы я сложила по порядку и сунула обратно в обложку. Сделала вид, что понесла в ту кучу, куда складывали мусор, а сама незаметно сунула ее под плащ, за ремень. Сама не знаю, зачем так сделала. Почему Хелен не видела того, чего видела я?

Мне нужно посоветоваться с Адрианом. Он единственных из старших курсов, кого я знаю и кому доверяю. 

За прошедшее время наша переписка стала делом привычным и чем-то необходимым. По крайней для меня. Убедившись, что Хелен заснула, я осторожно открывала дневник и писала. И ждала ответов, легких и ироничных. Почти каждое утро я просыпалась раньше будильника и первым делом лезла под подушку.

Если бы не эта переписка, я бы сошла с ума от тоски, запертая в школе. Выходить в город мне было всё ещё запрещено. Пару недель назад отец приезжал за мной, чтобы я провела выходные дома, но я сама отказалась выходить к нему, обиженная на родителей. Вопрос с моей помолвкой так и оставался в подвешенном состоянии.