Волшебная кисточка

— Дам я вам не только зрелищ,

Хлеба и вина вам дам,

Чтоб напились и наелись,

Чтоб спустилось счастье к вам!

— Авэ, Цезарь! Слава! Слава

Пусть в веках твоя живет!

Кто налево, кто направо,

Расходиться стал народ.

— Колизей! — ревут повсюду.

— Там бои, вино, еда.

Лучше жить совсем не буду,

Если не пойду туда.

И захваченный потоком,

Словно щепка, Тимофей

К этим зрелищам жестоким

Унесен толпой людей.

Никакие стадионы

Не сравнить с ним. Колизей –

Это монстр, где миллионы

Побывали здесь людей.

Здесь всегда кипели страсти,

Здесь рекою кровь текла,

Рвали здесь людей на части,

Разрубали их тела.

Здесь, считай, почти весь город.

Тимофей бы не пошел,

Только очень сильный голод

В Колизей его привел.

Хлеб бесплатно раздавали.

Он наелся от души.

На трибунах восседали

Взрослые и малыши.

Громко трубы загудели,

Император дал сигнал.

На трибунах зашумели.

Час сражения настал.

Вот решетки поднимают.

И звучит приказ «вперед».

Гладиаторы шагают.

Многих смерть сегодня ждет.

Римляне не знают скуку.

Очень весело живут.

Император поднял руку,

Дал сигнал, пускай начнут.

Боевые колесницы

Выезжают из ворот.

По арене, словно птицы,

Мчатся. Колизей ревет.

А с коней слетают хлопья

Пены. И бойцы стеной

Встали. В них метаю копья.

Вот один упал, другой.

И всё ближе колесницы,

Косы острые блестят.

Не успеешь уклониться,

Сразу ноги отлетят.

Это бой, а не театр.

Здесь секунда дорога.

Вот отважный гладиатор

Прыгнул сзади на врага.

Он возничего пронзает.

И на стену всем бортом

Колесница налетает.

Все погибли. Кровь кругом.

Среди пеших оживленье:

Ведь врагов слабее рать,

Могут в этом столкновенье

Победителями стать.

Вот вторая колесница

Разбивается. И меч

Снова кровью обагрится.

Головы слетают с плеч.

Но редеет и пехота.

И не вытрешь пот с лица.

Умирать кому охота?

Все дерутся до конца.

С каждой жертвой рев сильнее.

Римлянам не жалко их.

Пусть дерутся, не жалея

Не себя и ни других.

На арене стало скользко.

Кровью залита она.

И бойцов осталась горстка.

Колесница же одна.

Их осталось только трое

Победивших через час.

Римляне итогом боя

Так довольны. Высший класс!

Это было лишь прологом,

Ведь бойцов полным-полно!

Император под пологом

Пьет с придворными вино.

Пьют и зрители. И с хлебом

Хлебоноши там и тут.

Хорошо под римским небом

Только римляне живут.

Гладиаторам на смену,

Чтоб трибунам не скучать,

Вышли мимы на арену,

Чтоб сраженье разыграть.

Деревянными мечами

Мимы вооружены

И ослиными бичами.

И, конечно же, пьяны.

Их фантазия богата,

Их проделкам нет числа.

И визжат, как поросята,

И залазят на осла.

Могут в волосы вцепиться

И на землю повалить,

И в клубок визжащий свиться,

Где и кто не различить.

И друг друга яро тузят,

У кого-то кровь пошла…

А рабы в повозки грузят

Гладиаторов тела.

На арене всё готово.

Пятен крови не видать.

Всё убрали. Можно снова

Игры смерти продолжать.

Вот бойцы. В руках их сети.

А потом большой толпой

Старцы, женщины и дети.

Это что за бой такой?

Вот опять звучат фанфары.

Но какие тут бойцы?

С кем же будет драться старый,

Безоружные юнцы?

Гладиаторы стеною

Плотной окружили их.

Вот сигнал подали к бою.

Колизей в тот миг затих.

И ворота открывают,

Те, что выше головы.

На арену выбегают

Леопарды, тигры, львы.

Двое суток не кормили,

Надо ярость в них разжечь.

На арену их пустили,

Чтобы публику развлечь.

Звери круг дают, разведать

Обстановку надо им.

А потом уж пообедать

Мясом свежим и живым.

Сделав круг, остановились

Людоеды-палачи.

Гладиаторы сплотились,

Приготовили мечи.

И как будто по команде

На людей во весь опор!

Кровожадной этой банде

Постарались дать отпор.

Только если ранишь зверя,

Он свирепее еще.

Есть уже одна потеря:

Впился тигр бойцу в плечо.

Тут же руку отрывает

И на шее сжал клыки.

Но другой боец пронзает,

Тигру выпустил кишки.

И несут уже потери

Те и эти. Страшный час!

Да и раненые звери

Для людей страшней в сто раз.

Вот последний гладиатор

Был растерзан. Убежишь?

Но куда? Амфитеатр –

Это стены. Пусть без крыш.

И бегущих догоняют.

Нет нигде спасенья им.

И на части разрывают.

Зверь жесток, неумолим.

Людоеды победили.

Рвут безжалостно клыки

Тех, кого они убили,

На кровавые куски.

Вот и всё! Людей убили.

На трибунах вой затих.

Ворота рабы открыли

И погнали в клетки их.

Нет! Довольно! Сколько можно!

И поднялся Тимофей.

Он шагает осторожно

Мимо радостных людей.

Радость в массовом убийстве,

В том, кто больше всех убьет,