Волшебная встреча

Но Лео знал, как щемит сейчас ее сердце.

Лицо Даны, когда она прижала сына к груди, растрогало бы и самого закоренелого циника. Она поцеловала мальчика в лобик, прижалась носом к его растрепанным волосам.

– Мы нашли в поселке женщину, которая немного говорит по-английски, – пояснила Дана. – Она согласилась присматривать за Тедди, пока мы с мужем заняты.

Фиби сложила руки на коленях, словно не зная, что теперь с ними делать.

– А как идут дела с поместьем?

Дана скривилась:

– Это кошмарный сон. Все хуже, чем мы предполагали. Сплошной стресс. Сколько же там барахла. А нам нужно проверить все, каждую мелочь, чтобы не упустить ничего ценного. – Она вздохнула. – Я понимаю, что брать с собой Тедди – безумие. Но без него я больше не могу. По крайней мере, буду видеть его вечером и днем, когда у нас бывает перерыв.

Фиби кивнула:

– Конечно, так лучше.

Дана взяла сестру за руку:

– Ты не представляешь, как мы тебя любим. И как мы благодарны тебе за заботу о Тедди. У меня один билет в режиме ожидания. Если хочешь, можешь полететь с нами. Хоть сегодня, хоть завтра. В любой день на этой неделе. Мне так жалко, что ты будешь одна на Рождество. Знаешь, все эти воспоминания… Ведь именно в это время ты потеряла… – Она хлопнула себя ладонью по губам. – Боже, дорогая. Прости. От усталости слова опережают мысли. Я совсем не хотела…

Фиби обняла сестру за плечи и поцеловала в щеку:

– Сделай глубокий вдох, Дана. Все в порядке. И я в порядке. Но если у тебя сегодня самолет, то нужно срочно паковать вещи Тедди. А поспит он в машине, когда вы поедете в аэропорт.

Фиби стояла, прижавшись к стене, глаза ее были закрыты. Улыбка застыла на ее губах. Она смогла обмануть сестру, но не Лео. Уж он-то знал, как она подавлена. Внезапный приезд сестры перечеркнул планы Фиби на Рождество.

Дана пробыла в доме меньше часа и забрала с собой Тедди. Теперь здесь царила тишина, от которой делалось больно. О ребенке напоминало лишь высокое кресло в кухне и столик для переодеваний в опустевшей детской. Не спрашивая разрешения, Лео поднял кресло и вышел на улицу. Фиби провожала его взглядом, а сердце внутри разрывалось на части.

Когда он вернулся, Фиби все еще стояла у стены, обхватив плечи руками.

– Я все понимаю, Тедди не мой ребенок.

Лео молчал, но его сочувствие было понятно без слов.

– Я горжусь тобой, Фиби, – сказал он, когда молчание стало невыносимым.

– О чем ты?

– Ты замечательная сестра и тетя. Ты сделала так, что Дана не чувствует себя виноватой. Все случилось так, как должно было. Благодаря тебе.

– Я так ждала рождественское утро, – прошептала Фиби. Говорить было тяжело – к горлу подступал комок, на глаза навернулись слезы. – Его подарки до сих пор упакованы.

Она бросилась к Лео, обвила руками его шею. Он был необходим ей, чтобы ее сердце и впрямь не разорвалось.

Лео сжал ей плечи ладонями:

– Я знаю, как поднять тебе настроение.

Фиби подняла на него заплаканные глаза:

– Зная твое умение это делать, я готова слушать.

Он вытер слезы с ее глаз большим пальцем:

– Предлагаю вам развеяться, мисс Кемпер. Мы отправляемся в путешествие.

– Но ты же сам недавно приехал.

Он приложил палец к ее губам и подвел Фиби к кушетке. Здесь он усадил ее рядом с собой, близко-близко.

– Давай ты не будешь меня перебивать, пока я не закончу.

Фиби кивнула:

– Обещаю.

– Итак, ты спрашивала о моих планах на Рождество. Я не сразу, но все же решил провести его с тобой и Тедди. Но есть кое-что, чего бы мне здесь очень не хватало. В эти выходные в доме Люка большой праздник для наших сотрудников и их семей. Знаешь, в компаниях все праздники отмечаются заранее. Рождество не исключение. В общем, я буду рад, если ты составишь мне компанию.

Фиби открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Лео не дал ей даже начать.

– Дослушай, – перебил он. – У меня есть старый друг. Старый во всех смыслах. Он долго работал на Дом Кавалло, но недавно ушел на пенсию. И ему нечем заняться. Поэтому время от времени он помогает мне во всяких рабочих делах. Я знаю на сто процентов, что он будет счастлив приехать сюда и поруководить рабочими. И поверь, ему можно доверять. Если ты не против, он может пожить в моей комнате. Ну, что скажешь?

– То есть женщине дали слово? – Она ударила его кулаками в грудь.

Лео театрально опустил голову:

– С моего позволения.

– И где я буду жить?

– Ты имеешь в виду в Атланте?

Фиби кивнула:

– Да.

– Смею надеяться, что у меня. Но если хочешь, я сниму тебе недорогой отель.

Она снова ударила его в грудь:

– А как же моя елка и украшения?

Лео сложил губы бантиком:

– Опять же если ты не против, мы можем украсить так же и мой дом. Тебе же нравится все украшать. К тому же к самому Рождеству мы сюда вернемся. Понимаю, без Тедди это будет не совсем то, поэтому скажи, если мой замысел тебе не по душе.

Глава 17

Ответ Фиби он ждал, затаив дыхание. Ему так хотелось утешить ее после того, что случилось. Странно, но теперь они сидели здесь, на кушетке, как друзья, а не как любовники. Лео не знал, в чем причина этой перемены. Но было не время об этом думать.

При сестре Фиби держалась молодцом. Подавив обиду, она ничем не дала понять Дане, как мечтала встретить Рождество с племянником. По ее собственным словам, у нее три года не было Рождества. И теперь, когда все предвещало теплый, почти семейный праздник, такой неожиданный поворот.

Фиби обхватила руками голову Лео и принялась ерошить волосы.

– То есть мне надо прямо сейчас взять и решить, да?

– Именно.

– А ты знаешь, что у меня нет подходящего платья?

– Не самая большая проблема.

С этими словами он поднял ее на руки и понес по коридору. В полуразрушенном доме было столько забот, что вряд ли их кто-то побеспокоит в ближайший час. Фиби расстегнула пуговицу на его рубашке, засунула под нее руку. Шагать с такой сильной эрекцией было неудобно.

– Уговорил, – лукаво протянула Фиби, расстегивая еще одну пуговицу. – Надену одно симпатичное платье из прошлой жизни.

– Насколько симпатичное? – поинтересовался Лео.

Она нежно поцеловала его в губы, провела по ним языком.

– С открытой спиной. И, если честно, с глубоким вырезом спереди. Обтягивающее.

Лео издал стон:

– Господи, пощади.

Он и сам не знал, к чему относятся его стон и слова – к ее платью или к тому, что под рубашкой она играет с его соском.