Волшебник Линна: Романы

Тревожное ощущение имел только один ритм. Убить. И быстро. Быстро.

Но проходили дни. И требования политической стабильности отнимали все ее внимание. Тем не менее среди множества забот она не забывала о Клэйне.

Курьер лорда-правителя, привезший Тьюсу приглашение вернуться в Линн, передал ему также письмо матери. Написанное, казалось в страшной спешке, оно объясняло, как было получено разрешение. Цена поразила Тьюса.

«Как, — думал он, — жениться на Гудрун?»

Потребовался целый час, чтобы он смог успокоиться и обдумать предложение. В конце концов, решил он, его план слишком грандиозен, чтобы позволить ему потерпеть неудачу из-за отвращения к женщине, интерес которой к мужчинам определяется не их качеством, а их количеством. Он не был привязан к другой женщине. Его жена семь лет назад, обнаружив, что изгнание из Линна может стать постоянным, быстро убедила отца развести их. Да, он свободен для нового брака.

Возвращение Тьюса стало триумфом дипломатии его матери и великим мгновением для него самого. Корабль его опустился на площадь, и тут, под непрерывные приветственные крики, его встретили лорд-правитель и весь Патронат. Последовавший парад открыли пять тысяч кавалеристов, за ними десять тысяч пехотинцев, тысяча инженеров и десятки машин для бросания камней. Дальше последовали лорд-правитель, Лидия и Тьюс, триста патронов и шестьсот рыцарей. Завершал парад еще один пятитысячный кавалерийский отряд.

С рострума над зданием Патроната лорд-правитель, чей львиный голос не был ослаблен возрастом, приветствовал приемного сына. Все сплетни, распространявшиеся о причинах изгнания Тьюса, подтвердились. Он удалился для рассуждений. Он устал от хитростей и интриг государственной деятельности. Возвращался он только после повторявшихся просьб своей матери и лорда-правителя.

— Как вы знаете, — заключил лорд-правитель, — семь лет назад я лишился наследника в момент высшего военного триумфа, какой испытывала когда-либо империя — завоевания Марса. Сегодня, когда я стою перед вами уже немолодой, не способный нести полный вес военного и политического руководства, для меня необыкновенное облегчение заявить с уверенностью: я прошу вас верить этому скромнейшему и достойнейшему члену нашей семьи, сыну моей дорогой жены Лидии. Солдатам я скажу, что это не ослабление. Вспомните Кимбри, завоеванный, когда командующему было всего 25 лет. В особенности я обращаюсь к ветеранам Венеры, где подлые правители склонили дикие венерианские племена к восстанию. Вскоре Тьюс будет там с величайшей армией, какую видела империя после завоевания Марса. Я хочу сделать предсказание. Я предсказываю, что не пройдет и двух лет, как вожди венерианского восстания будут повешены на столбах, которые они сейчас используют для казни пленных. Я предсказываю, что их повесят по приказу лорда-соправителя главнокомандующего Тьюса, которого я назначаю своим наследником и преемником. И пусть его опасаются те, кто замыслил зло для империи. Вот человек, который поразит их и их планы.

Ослепленный Тьюс, который до сих пор во всем следовал советам матери, вышел вперед, чтобы ответить на приветствие и сказать несколько слов. «Немного, — предупредила его мать. — Будь уклончив». Но у лорда Тьюса были другие планы. Он тщательно продумал план будущих действий и хотел сделать заявление.

— Я уверен, — сказал он толпе, — вы согласитесь со мной, что титул лорда-правителя принадлежит исключительно первому и величайшему человеку Линна. Поэтому прошу — и пусть это будет обязательным титулом — чтобы ко мне обращались как к лорду-советнику. Я с радостью буду служить советником как лорду-правителю, так и Патронату, и в этой роли я хочу быть известным народу великой Линнской империи. Спасибо за внимание, а теперь я советую устроить трехдневные игры и раздачу пищи за мой счет по всему городу. Идите и развлекайтесь, и пусть атомные боги пошлют вам удачу.

В первые минуты после того, как он кончил, Лидия была поражена ужасом. Неужели Тьюс сошел с ума, отказываясь от титула лорда-правителя? Радостные крики толпы несколько успокоили ее, а потом, идя вместе с Тьюсом и старым правителем по аллее, ведущей к воротам дворца, она начала осознавать мудрость нового титула. Лорд-советник, прекрасный щит против тех, кто пытается возбудить народ и внушить вражду к абсолютным правителям Линна. Ясно, что долгое изгнание обострило туповатый мозг ее сына.

Лорд-правитель, по мере того как проходили дни и становился все яснее новый характер Тьюса, начал испытывать сожаления. Определенные ограничения, наложенные на его приемного сына во время его прибывания на Аваях, оказались излишне суровыми и сослужили ему плохую службу. Не следовало давать жене Тьюса разрешения на развод. Нужно было, чтобы она последовала за ним.

Ему казалось, что теперь остается только одно решение. Он ускорит брак Тьюса и Гудрун, затем отправит их в медовый месяц на Венеру, послав в качестве предосторожности с ними четверть миллиона солдат, так чтобы будущий лорд-правитель мог совместить любовь с войной.

Решив главную проблему, лорд-правитель занялся вопросом о том, как уберечь других наследников от смерти, которую заботливая Лидия им, несомненно, готовит.

Но очень скоро, вопреки предосторожности своей и врачей, лорд-правитель заболел неизлечимо. Он долгие часы проводил в постели. Все уловки врачей, включая ледяные ванны, его любимое лекарство, не смогли помочь ему. За несколько часов был извещен Патронат, и руководители государства были приглашены к постели умирающего. Лорд-правитель несколько лет назад ввел закон, по которому правителю не разрешалось умирать в одиночестве.

Это была предосторожность против отравления, которую в своей семье он считал весьма разумной, но сейчас, когда он смотрел на толпу, вливавшуюся в двери его спальни, и слушал приглушенный гул голосов, она казалась менее разумной.

Он подозвал Лидию. Та кивнула, услышав просьбу закрыть дверь. Люди в спальне беспокойно переглядывались, когда она выпроваживала их, но спокойный голос лорда-правителя повторил приказание, и они вышли. Потребовалось около десяти минут, чтобы очистить комнату. Лорд-правитель лежал, печально глядя на жену. Ему предстояла неприятная процедура, а близость его смерти не делала ее менее противной. И он начал без предисловий.

— В последние годы я не раз намекал тебе, что опасаюсь за здоровье своих родственников. Твоя реакция не оставляет у меня сомнений, что в твоем сердце нет нежных чувств, присущих женщине.

— Что это? — спросила Лидия. Она знала, что последует. И спросила: — Дорогой муж, не сошел ли ты с ума?

— Сейчас, Лидия, я не собираюсь пользоваться дипломатическим языком. Не вздумай осуществлять планы убийства моих родственников, как только я буду мертв.

Язык этот оказался слишком силен для женщины. Краска сбежала с ее щек.

— Я убью твою родню! — выдохнула она.

Некогда серо-стальные, теперь водянистые глаза смотрели на нее безжалостно.

— Я обезопасил Джеррина и Дрейда. Они командуют сильными армиями, и в моем завещании тщательно обеспечено их будущее. Некоторые из администраторов защищены аналогично. Женщины не так счастливы. Я думаю, мои две дочери в безопасности. Старшая бездетна и лишена честолюбия, а Гудрун теперь жена Тьюса. Но я хочу, чтобы ты пообещала, что не будешь пытаться повредить ей и будешь воздерживаться от таких действий относительно троих ее детей от первого брака. Я хочу, чтобы то же относилось и к детям моих троих двоюродных братьев. Наконец, я хочу такого же обещания относительно леди Тани, ее двух дочерей и сына Клэйна.

— Клэйн! — сказала Лидия. По мере того, как он говорил, мозг ее продолжал работать. Она вновь произнесла, громче: — Клэйн!

Глаза ее стали бездонными омутами. Она пристально смотрела на мужа.

— Если ты считаешь меня способной на такие преступления, почему ты думаешь, что я выполню обещание, данное мертвецу?

Старик оживился.

— Потому, Лидия, — сказал он, — что ты не просто мать, защищающая ребенка. Ты руководитель, чья политическая прозорливость и ум сделали возможным создание огромной империи, которую теперь унаследует Тьюс. В глубине сердца ты честная женщина, и если ты дашь мне обещание, я думаю, ты его сдержишь.

Теперь она знала, что он только надеется. И к ней вернулось спокойствие.

— Хорошо, мой дорогой, — успокоила она его. — Я обещаю тебе. Ни один из тех, кого ты упомянул не будет убит.

Лорд-правитель в отчаянии смотрел на нее. Он понял, что даже отдаленно не тронул ее. Внутренняя сущность этой женщины недоступна эмоциям.

— Лидия, — сказал он, — не рассерди Клэйна, пытаясь убить его.

— Не рассердить его? — подхватила Лидия. Она говорила резко. С изумлением она смотрела на мужа, как будто не могла поверить, что правильно расслышала. — Не рассердить его?