Волшебник на гастролях

– Вот еще флэшка, - Антон вытащил из рюкзака металлический прямоугольник.
– это удалось скачать Тоне из компьютера Варицкого.
– там об организации взрыва в нижегородском метро прошлой зимой.

– Вот что, - потер руками виски Лысенко.
– расскажите мне все с самого начала. С момента как вам позвонил Варицкий и до сегодняшнего дня.

Антон подробно рассказал о своей работе в "Одионе", о структуре филиала, его сотрудниках, побеге оттуда вместе с Антониной и всеми деталями погони за ними последних двух суток.

Наступило молчание.

Майор молча переваривал полученную информацию. Наконец он порылся в своем портфеле и достал бланки протоколов допроса.

– Вот что - распишете мне за ночь свои приключения подробно, а я приеду завтра, возьму их и подошью к делу, - деловито начал он.
– тогда, надеюсь, процесс сдвинется с мертвой точки.

– Минуточку!
– Насторожился Антон.
– Сначала проясним, свидетели мы или подозреваемые. А если подозреваемые, так в чем? А если свидетели, так свидетели чего?

– Она-то свидетель, само собой, - Лысенко что-то отметил в блокноте.
– А вы что вообразили? Надо будет ее завтра отвезти на медицинское освидетельствование и тогда можно будет ее провести как потерпевшую по делу против этих... медиков из больницы. А вот с вами сложнее, Антон. Надо будет подробно изучать, не превысили ли вы мер необходимой самообороны на шоссе, на железной дороге.

– Моя фирма окажет Антону квалифицированную юридическую защиту, - отозвался Алексей.
– человека несколько раз едва не убили, а вы уже дело ему шьете.

– Да не шью я, бывший коллега, - Лысенко взглянул на часы.
– но с нашей бюрократией все может быть. А еще дело Чередника - вы главный подозреваемый.

– Чередника убил Геннадий Панченко, начальник службы охраны "Одиона".

– Это может кто-то подтвердить?
– взял авторучку майор.

– Возможно, - Антон посмотрел на Тоню.

– Понятно. По вашим словам, Панченко был убит в перестрелке?

– Так, - Антон не хотел впутывать девушку.

– Трупа Панченко на месте перестрелки не найдено. Значит, трупа нет, отпечатков Панченко в квартире Чередника нет, что тогда остается?

– Душа, - мечтательно сказал Антон.

– Проблем с вами не оберешься.

– Варицкий и Плеханова в курсе, кто убил Сергея.

– На них у нас ничего нет. А эти диски надо будет еще расшифровать.

– Пока вы будете расшифровывать, они уничтожат на базе все улики.

– Я внедрил своего человека в одну структуру, связанную с финансированием археологических изысканий, - видно было, что Лысенко непрятно говорить на эту тему.
– он сообщил, что достал удивительный артефакт, точнее рецепт жидкости, позволяющей восстанавливать любые поврежденные ткани человеческого тела: сломанные кости, поврежденный череп, разрушенные конечности, не говоря уже о ранах и разрезах. Он должен был встретиться со мной и передать артефакт. В этот день его и убили. Причем тело мы нашли со следами пыток, у трупа отсуствовала левая нога.

– Типичное ритуальное убийство, - отозвался Алексей.
– Это даже я могу сказать.

– Да, ритуальное отрубание левой ноги довольно распространено, в той же религии бон, - подтвердил Антон.
– что касается рецепта, я совершенно не верю, что с его помощью у человека вырастет отстуствующая конечность или зарастет дырка в черепе. Так не бывает.

– Вот и я также думаю, - пожал плечами майор.
– это совершенно невозможно. Однако мой сотрудник был убит.

– Ну, может, его просто вычислили, - пожал плечами Алексей.
– и устранили по какой-либо другой причине.

Антон молчал. Он не хотел говорить майору о золотой и серебряной пластинках, найденных в сейфе.

– С МЧС у ФСБ хорошие отношения. Нужны будут серьезные доказательства, чтобы провести в их дочерних структурах обыски.
– Лысенко что-то отметил в блокноте.

– Не все так плохо, - вмешался Алексей.
– я приглашен завтра в РГГУ на церемонию открытия Дней Индийской Культуры в Москве, а там обещался быть Игорь Евгеньевич Левицкий, замглавы администрации президента. А они знакомы уже больше двадцати лет, вместе еще с питерских времен.

– При чем тут за главы администрации?
– удивился Антон.

– Он индолог, бывший завкафедрой индийской филологии при ЛГУ.

– Точно-точно!
– оживился Лысенко.
– он же и язык знает и вообще большой любитель всего, связанного с этим, способствовал открытию храма индуистов в столице.

– Отлично, вот ему Антон и должен передать послание, где он все должен емко, но информативно расписать свои похождения. Главное - упирать на спешность момента.

– Придется вам, Антон, в двух экземплярах свои похождения описывать, - майор еще раз взглянул на часы и стал собираться.
– более подробно мне, а замглавы администрации - так, чтобы он вам поверил.

Когда за Лысенко захлопнулась дверь, засуетился и Алексей.

– Возьми ключ, Антон! На! Будь как дома. Только утром меня дождись.

– А ты?

– А у меня есть свой штаб, не волнуйся. Бюро. Контора. Мне всю ночь работать надо. Дела...

– Ты не рассказал майору про эти пластинки с текстом, - заметила Антонина, когда они остались одни.

– Я не знаю, имеет ли смысл об этом говорить, - сказал Антон, рисуя

сигаретой в воздухе причудливый узор.
– Понимаешь...
– продолжил он и глубоко задумался. Он встал, открыл дверцу холодильника и вытащил бутылку водки. Уверенными движениями, не пролив ни капли, смешал водку пополам с кока-колой, бросил льда в бокал, и с наслаждением выпил чудесный напиток, приносящий уверенность и покой.
– Я не хочу, чтобы нашему майору тоже ритуально оттяпали ногу.

Антонина отказалась от спиртного и просто налила себе в бокал кока-колы. Она смотрела на него очень внимательно и ждала продолжения.

Они сидели на ночной кухне и говорили, говорили,

говорили... Им обоим сейчас был особенно нужен не любовник, но

друг.

Наконец они долго-долго шли по коридору в спальню, роняя на пол

одежду, то прижимаясь друг к другу, то отстраняясь, чтобы получше

рассмотреть свое новое приобретение и убедиться, что все у него именно так, как хочется. Они не стеснялись любоваться и не боялись ласкать. Для них не было движений стыдных или неловких, им ничто не мешало и ничто не торопило их. Когда упругие молодые груди, освободившись от тесной материи, прижались к груди Антона, у него закружилась голова.

– Преграда времени пыталась развести наши дороги, - пробормотал он.
– но у нее ничего не получилось.

А когда он прижался к забинтованному плечу тезки, он почуствовал что-то непонятное. Антон ощутил горячий пульсирующий пятиугольник. Лернер даже не стал прислушиваться к своим ощущениям - он догадывался, что это может быть за пульсирующая в такт биению сердца штука.

"Так вот почему я не мог ни разу прочитать твои мысли" появилась разрушающая эти чудесные минуты мысль. Антон попытался успокоится. Он не стал анализировать, ничего специально не