Волшебник
Шрифт:
— По поводу гибели жены?
— Да. И почему ты мне устраиваешь допрос? Я твой тренер и ты должна меня слушаться во всём. Тут и на поле командую я.
Ангелина погрустнела и села на диван. Валерий вздохнул и сел рядом. Приобнял её слегка.
— Ты бросишь меня, — сказала Ангелина.
— Если будешь тут наводить атмосферу негатива и пессимизма, то брошу тотчас. Раз пришла — приготовишь обед и ужин.
— Это приказ?
— Именно. Можно начать исполнять.
— А поцеловать?
Валерий поцеловал в губы Ангелину.
29 глава
Было
— Подозреваемый номер один. Перевалов. Зажравшийся, самовлюблённый, лживый, самоуверенный. Ему давно уже надоела жена, которая ему изменяла и трепала изрядно нервы. Причина номер раз, чтобы её убить. При разводе с ней ему бы пришлось делить имущество. Это причина номер два. Но, что мы имеем против него? Ничего? Алиби у него твёрдого нет, но и зацепок на то, что это он убил жену, тоже не имеется у нас. Идём дальше.
Доверчивый прикрепил фото Фурсова рядом с фоткой Перевалова.
— Фурсов. У него был контакт с убитой, чего он не отрицает. Теоретически он мог убить Перевалову. Но зачем?
— Она могла его шантажировать, угрожать сообщить его жене об его измене, — предположил Скамейкин.
— Могла, но стала бы она рыпаться на такого человека? Ведь Фурсов чиновник. И потом у него есть алиби — этот сотрудник его Роберт. Кто следующий?
Доверчивый повесил фото Петра Лесникова.
— Петя — танцор. Пустой человек. Он, конечно, мог убить.
— Но зачем? — удивился повороту мысли начальника Скамейкин.
— Из тупости. Они поссорились. Он её и придушил. Не контролировал себя. Танцор, знаешь ли, творческий человек. Творческие личности не дружат с интеллектом, как правило, особенно такие, как танцоры, артисты, музыканты, художники. Дальше.
Доверчивый прикрепил фото Влада Мурашко.
— Мурашко — друг Перевалова. Он точно мог убить. Сидел в тюрьме. Коварный, агрессивный, жестокий. Ради друга готов на всё. Вопрос только в том, убил по заказу или по собственной инициативе?
— В биллинге телефонных звонков Перевалова мы не нашли его переговоров с Мурашко, — напомнил Скамейкин.
— Это естественно. Перевалов заказал ему жену с глазу на глаз или связывался с ним каким-то иным способом.
Доверчивый прикрепил следующее фото — Полосатова.
— Борис Полосатов — бизнесмен. Отвратная личность. Может быть также убийцей. Но на него у нас нет ничего.
За фоткой Полосатова была прикреплена фотография Ельцова.
— Ельцов — сын богатых родителей. Никчёмный прожигатель жизни, способен на что угодно, ради удовлетворения сиюминутных примитивных потребностей. Животное.
— Ему-то зачем убивать Яну? — спросил Скамейкин.
— Она могла оскорбить его.
— Это всё?
— Нет.
Доверчивый прикрепил к доске фото Зарудина.
— Этого тоже нельзя исключать из списков подозреваемых. И ещё.
Доверчивый прикрепил на доску пустой белый квадратик бумаги.
— Убийцей может быть человек, о котором мы
пока ничего не знаем.— Столько подозреваемых. Мы совсем запутались, — сказал Скамейкин.
Доверчивый сел за свой стол, отпил из чашки остывший чай и сказал:
— Мы должны очертить круг основных подозреваемых и работать по ним. Это Перевалов, Мурашко, Ельцов…
— И Фурсов, — добавил Скамейкин.
— Уже три месяца прошло, а у нас результатов ноль. Надо разработать стратегию поиска убийцы.
— Мурашко и Ельцова уже объявили в федеральный розыск.
— Этого мало. Надо действовать нестандартно.
Доверчивый встал из-за стола и пошёл по кабинету, засунув руки в карманы брюк.
— Давай поставим себя на место убийцы, — начал он размышлять вслух.
— Кого, например?
— Естественно Перевалова. Поставил?
— Пытаюсь. Не могу понять, зачем ему убивать жену.
— Она сломала ему всю жизнь.
— Он её ненавидит и хочет одновременно. Они собираются заняться любовью. Он идёт к ней в спальню. Они ласкаются, целуются. И она произносит имя случайно другого мужчины. Игорь, к примеру. Перевалов звереет и душит её.
— А ты логично мыслишь, — похвалил своего помощника Доверчивый. — Давай дальше.
— Потом Перевалов опомнился, понял, что совершил нечто страшное. Он заметает следы и ретируется из своего дома.
— И всё? Это очень просто. Нужны детали.
— Он мог попытаться покончить с собой, но не смог.
— Каким образом?
— Повеситься или наглотаться таблеток. Ему не хватило духу — это сделать. Доверчивый сел на стул у окна и поглядел вниз на улицу, рассуждая:
— Заметь, он убил и делает вид, что ни при чём. Для этого нужно иметь стержень, выдержку или…
— Быть запредельным циником. Человеком лишённым всякой жалости и сочувствия к другим людям.
— Идея. Надо покопаться, как следует, в биографии нашего дорогого футболиста, наверняка у него найдётся немало скелетов в шкафу, которые нас приведут к отгадке этого преступления.
— Это всё на уровне гипотез. Но, как другие подозреваемые. Их тоже надо разрабатывать.
— Вот и разрабатывай, но акцент делай на Перевалове.
30 глава
Перевалов утром ехал на своей машине в Фёдоровский посад на работу. Зазвонил его мобильник. Звонил Чудин. Валерий включил громкую связь.
— Слушаю.
— Валерий, это Лев.
— Рад вас слышать.
— Взаимно. Вы не могли бы поговорить с руководством клуба относительно цены, которую они хотят получить с продажи команды. Представляете, они теперь уже хотят не один миллион долларов, а два. Это ни в какие рамки не помещается.
— Команда идёт на первом месте. Что вы хотите? Хотели купить чемпионский клуб за три копейки?
— Ну не за три.
— За пять.
— Я предлагаю семь сотен штук баксов. Это очень не хило для Фёдоровского посада. Уговорите Седова принять моё предложение.
— И что мне будет за это?
— Премия — сто тысяч долларов.
— Это только слова.
— Я готов оформить договор.
— Это всё очень интересно, но я хотел бы знать, что ожидает клуб, когда вы его приобретёте.