Волшебное наследство

Она вспомнила, как любил Старый Дед, когда вокруг собирались все его сыновья и внуки – все мальчики, кроме Марианны, – и как ей всегда находилось почетное место у него на коленях после воскресного обеда. На воскресный обед они всегда ходили в Лесную усадьбу. Наверное, маме это было не по душе. У Марианны сохранились отчетливые воспоминания, как мама с Бабкой шипят друг на друга в кухне, пока старая мисс Каллоу готовит все за них. Мама обожала готовить, но в том доме ее никогда не подпускали к плите.

И уже совсем засыпая, Марианна вдруг вспомнила – ярче всего, – как Старый Дед однажды заявился в Дроковый коттедж и сообщил, что у него для нее подарок. «Трюфели», – сказал он и протянул большую жилистую руку с горстью чего-то вроде земляных катышков. Марианна сначала подумала, что он имеет в виду шоколадные конфеты, и уставилась на катышки, совершенно оторопев. Хуже того, Дед достал нож – который от частого затачивания так истончился, что превратился едва ли не в шило, – аккуратно отрезал ломтик катышка и велел Марианне его съесть. На вкус была точь-в-точь земля – и все. Марианна его выплюнула. А Дед тогда страшно огорчился и сказал: «Ну ладно… Наверное, она просто маленькая и еще не может оценить их вкус». Сейчас, когда вспомнила об этом, у нее защемило сердце.

С этими мыслями Марианна сразу заснула.

Наутро Фундук пропал. Дверь была закрыта, окно тоже, но Фундука и след простыл. Марианна понадеялась, что он внизу, клянчит завтрак, однако и там его не оказалось.

Мама металась туда-сюда – искала Джо носки, брюки и рубашки. Она бросила через плечо:

– Да удрал, небось, обратно в Лесную усадьбу. Коты – они такие. Когда проводим Джо, сходи забери его. Боже милосердный! Я забыла положить Джо пижаму! Джо, держи еще две пары носков, я их вроде бы даже заштопала.

Джо взял у нее носки и все прочее и сам упаковал свои пожитки в рюкзак, так, чтобы никто не видел. Марианна догадывалась, в чем дело: наверняка в рюкзаке лежал краденый хорек. Джо сделал самое что ни на есть насупленное лицо. Марианна прекрасно его понимала. Ей было бы тошно при одной мысли о том, что придется жить в месте, где все до одного кудесники и норовят запретить колдовать всем остальным. Она спросила об этом у Джо, но он только пробурчал в ответ:

– Да чихал я на колдовство! Мне каникулы жалко. Бесит!!!

Когда Джо наконец взгромоздился на велосипед и мрачно укатил – торчащий из рюкзака рукав рубашки гордо реял у него за спиной, – нахлынуло такое ощущение, словно гроза миновала. Марианна далеко не в первый раз подумала, что у брата очень даже серьезные волшебные способности, просто не самые обычные.

– Ой, наконец-то! – сказала мама. – Терпеть не могу, когда он в таком настроении. Марианна, сбегай за Фундуком.

Дверь Лесной усадьбы оказалась заперта – небывалое дело. Марианне пришлось сначала стучать, потом звонить, и только после этого ей открыла злющая сиделка с каменным лицом.

– Ты-то что здесь делаешь? – строго спросила она. – Мы просили викария позвонить мистеру Пинхоу!

– Дедушке Эдгару? – спросила Марианна. – А что случилось?

– Она нам полтергейст устроила, вот что! – ответила сиделка.

При этих ее словах со стола у двери взмыл большой латунный поднос и, со свистом рассекая воздух, понесся сиделке прямо в голову. Сиделка пригнулась.

– Видишь? Да мы тут ни дня больше не задержимся! – сказала она.

Поднос прогремел, подскакивая, по крыльцу и, здорово помятый, брякнулся на подъездную дорожку. Марианна проводила его взглядом и сказала:

– Я с ней поговорю. На самом деле я за котом пришла. Можно войти?

– Да пожалуйста, – отозвалась сиделка. – Давай иди, хоть отвлечешь огонь на себя.

Марианна вошла в переднюю и, не сдержавшись, покосилась на стеклянный колпак хорька. Под стеклом по-прежнему виднелось что-то желтое, однако оно уже было не так похоже на хорька. «Вот зараза, – подумала Марианна. – Выцветает. С иллюзиями такое постоянно».

Но тут ее отвлекла Бабка: в нарядной белой ночнушке и красном фланелевом халате она сбежала по лестнице, а за ней гналась вторая сиделка.

– Марианна, это ты? – пронзительно завопила Бабка.

«Может, пришла в себя?» – с некоторым сомнением подумала Марианна.

– Здравствуй, Бабка. Ты как?

– Приговорена к градуснику, – ответила Бабка. – Свирепствует пандемия. – Она окинула сиделок ядовитым взглядом и добавила: – Пора уносить ноги.

К ужасу Марианны, большие напольные часы, стоявшие у лестницы, взлетели в воздух и тараном ринулись на ту сиделку, которая открыла дверь. Сиделка закричала и отскочила. Часы свернули за ней, метнулись в сторону – и с жутким грохотом и звоном рухнули прямо на стеклянный колпак хорька. Колпак разлетелся вдребезги.

«Ну, хотя бы с этим разобрались», – подумала Марианна. Но Бабка кинулась к открытой двери. Марианна бросилась за ней и поймала за костлявую руку как раз в тот миг, когда Бабка запнулась о латунный поднос у крыльца.

– Бабка, – сказала Марианна, – нельзя же выходить на улицу в ночнушке и халате!

Старуха только разразилась безумным хохотом.

«Нет, в себя она, конечно, не пришла, – подумала Марианна. – Но и не то чтобы совсем не в себе». Она слегка тряхнула Бабку за руку и заговорила строгим голосом:

– Бабка, немедленно прекрати. Сиделки хотят тебе помочь. Ты только что разбила ценные старинные часы. Папа говорит, они стоят несколько сотен фунтов. Как тебе не стыдно!

– Стыдно, стыдно… – пробормотала себе под нос Бабка. И повесила голову, нечесаную, лохматую. – Марианна, я об этом не просила.

– Ну что ты, конечно нет, – сказала Марианна. У нее внутри все сжалось от жалости, вот прямо до ужаса. От Бабки пахло так, словно она обмочилась, и было видно, что она сейчас заплачет. – Это просто Дед Фэрли заколдовал тебя…

– Какой еще Дед Фэрли? – безо всякого интереса спросила Бабка.

– Ладно, неважно, – сказала Марианна. – Это значит, Бабка, что тебе надо немножко потерпеть и разрешить, чтобы тебе помогали, пока мы не сделаем так, чтобы тебе стало лучше. И перестань, пожалуйста, швыряться в бедных сиделок чем попало!

Бабка злорадно ухмыльнулась:

– Колдовать-то они не могут!

– Вот поэтому и перестань, – объяснила Марианна. – Раз они не могут дать сдачи. Бабка, дай мне слово. Дай слово, или… – Она лихорадочно соображала, какая угроза проймет Бабку. – Дай слово, или я даже не подумаю стать Бабкой после тебя! Умою руки, поеду в Лондон и найду себе работу!