Волшебные перья Арарахиса

Трон короля закачался. Король изо всех сил вцепился в подлокотники.

Видя, что о нас забыли, Пип поднялся в воздух и прощебетал:

— Скорей! За мной! Я вас выведу!

Мы побежали.

Внезапно король увидел траву у стены замка, пригибавшуюся под нашими ногами. И понял все…

— В погоню! Держи их! Собак сюда! Собак! — яростно завопил король.

Но… что это?

В противоположном конце площади толпа расступилась, пропуская быстро движущуюся группу людей. Стражники пытались задержать ее, но тщетно.

Эти люди все ближе, ближе… Мы увидели лица Сандино, Пиксы и многих наших друзей.

Сандино был вооружен большим мечом. Его товарищ угольщик держал в руке мушкет, вырванный у солдата.

К друзьям присоединялось все больше народа. Возмущенная толпа кинулась к королевской трибуне.

На площади завязался настоящий бой.

Пип подлетел к маленькой дверце, приоткрытой в стене замка, и юркнул в нее. Мы кинулись за ним. Я, бежавший последним, успел закрыть за собой дверцу и запереть ее на засов. Мы попали в какой-то подземный коридор.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. МОРСКОЙ БОЙ.

Глава XIV. ПОБЕГ ИЗ ВЕРЗИЛИИ.

По лисьему следу

Минуты три мы выжидали, пока не успокоятся утомленные бегом сердца, а у Фунтика не прекратится одышка.

Подойдя к запыхавшемуся Фунтику, великодушный Угадай взял профессора зубами за шиворот и закинул к себе на спину.

— Ну, отдышались? — нетерпеливо спросил Пип. — Бежим дальше!

Еще минут десять такого бега — и перед нами забрезжил слабый свет. Мы увидели круглое отверстие, которым заканчивался подземный ход. Еще немного — и мы на свободе!

Когда мы пролезали через отверстие в стене, далеко позади послышался отдаленный шум, крики стражников и тявканье собак.

По-видимому, стражникам удалось сломать дверь и проникнуть в коридор. Собаки, почуяв след, бежали за нами.

После мрака подземелья предзакатный свет солнца показался нам ослепительным. Мы хлопали глазами, как совы, вытащенные из дупла в полдень.

Подземный ход вывел нас далеко за крепостную стену. Мы были за чертой города. Впереди расстилалась запущенная пашня. За ней виднелся перелесок. А дальше, в голубоватой дымке, высился хвойный лес.

По дороге к лесу мы спустились в овраг, который должен был на время скрыть нас от преследователей. Но силы наши иссякали. На опушке леса, под кустом, пришлось сделать короткий привал.

Во время передышки я устроил военный совет.

Пип рассказал, что до границы Верзилии недалеко, каких-нибудь десять-двенадцать километров. Дорогу туда он знает. Но идти по прямой мы не сможем. Собаки быстро отыщут нас по следу и догонят.

Угадай вызвался помочь.

— Я учую какой-нибудь лисий след, ведущий в сторону границы, и поведу вас по нему, — сказал Угадай. — Правда, это будет крюк в несколько километров. Но лисицы — великие мастера запутывать следы! С помощью лисьего следа мы сумеем сбить с толку погоню и оторваться от преследователей.

— А ты сам-то не запутаешься? — недоверчиво спросил Хандрила, который не слишком верил в способности Угадая.

— Если хочешь, веди нас ты! — обиделся Угадай.

Хандрила смутился и замолчал. Остальные согласились, что нужно довериться Угадаю. А Пип будет поправлять его с воздуха.

Угадай сел, глубокомысленно задумался и медленно втянул в себя носом воздух.

Из многих запахов, рожденных лесом, он выделил один — запах лисьего следа. И двинулся по нему. Сначала медленно, затем все быстрей и быстрей.

Мы гуськом побежали за Угадаем.

Да и пора было убегать! Издалека вновь раздались крики стражников и лай собак. Преследователи выбрались из подземелья.

В жизни своей я не двигался такой путаной и странной дорогой. Петли, круги, снова петли, какие-то странные скачки в сторону.

Дважды пришлось бежать по руслу ручья, промочив ноги.

Но этот путь много раз сбивал с толку бегущих за нами собак.

Пока собаки бестолково метались туда и сюда, мы выгадывали время, неуклонно приближаясь к границе.

Лес начал редеть. Мы выбежали на опушку.

И туг нас ожидал неприятный сюрприз — впереди расстилалось поросшее высоким камышом болото.

Ночь на болоте

Стемнело. Мы решили спрятаться на болоте и переждать до утра. Это было рискованно. Но иного выхода у нас не было.

Проваливаясь по колено в чавкающую почву, мы забрались подальше в камыши.

Пип остался сторожить на краю болота, устроившись в кустарнике. Когда преследователи окажутся поблизости, он должен был подать сигнал тревоги.

Сначала до нас еще доносились из леса лай собак и крики стражников. Потом они стихли. Вероятно, преследователи сбились со следа и уклонились в сторону.

Всю ночь мы просидели в камышах. Было мокро, холодно и неуютно.

Но самым большим несчастьем были комары. На болоте их была целая туча! И кусались они с необыкновенной свирепостью.

Фунтик был защищен от комаров короткой шерсткой. Незакрыты у него были только губы и нос. Но в губы комары его не жалили, так как Фунтик, по своей привычке, все время жевал. Губы у него двигались, зубы скрипели. Комары боялись, что Фунтик сотрет их в порошок. А нос у Фунтика такой маленький, что комары не могли совершить на нем посадку.

У Хандрилы и Угадая были хвосты, которыми они бойко отмахивались от комаров! Да и не так легко было пробраться сквозь густую шерсть Угадая и Хандрилы.

Один я не имел ни шерсти, ни хвоста. Я шипел и крутился, хлопая себя ладошкой по лицу и шее. Тщетно! Я убил массу комаров, а на их место прилетали новые.

Угадай и Хандрила, из сострадания, обмахивали своими хвостами и меня. Но это мало помогало.

Главное, что я не мог даже пикнуть. Преследователи, бродившие где-то неподалеку, услышали бы.

К утру на меня жалко было смотреть. Нос распух. Оба глаза заплыли. Шея была в волдырях, а искусанные пальцы напоминали сардельки.

Но я стойко все выдержал! Недаром я Михрютка!

Фунтик и Угадай выглядели немного лучше, чем я. Угадай в этой сырости простудился и мучительно удерживался, чтобы не чихнуть. Фунтик, просидевший всю ночь на спине Угадая, очень устал.

Ни на что не жаловался один Хандрила.

Пришли друзья!

Вдруг раздался сигнал Пипа:

— Чиви… чиви… чиви! Пинь… пинь… пинь!..