Волшебный час

— Хотела сказать спасибо еще раз, братишка. — Сара помахала ему рукой. — Ты не знаешь, что это для нас значит. Но теперь мне гораздо легче. Словно тяжелый груз свалился с плеч.

Она повернулась к Мартину и улыбнулась ему.

— Что не сделаешь ради семьи. Твоя боль — моя боль.

Сара посмотрела на него и снова чуть не заревела.

— Иди сюда, — протянула она брату руки.

Ник подошел и обнял ее.

— Не забывай, я в любое время к твоим услугам. Так что, если нужна будет жилетка, в которую надо поплакаться…

Казалось, он удивился ее словам.

— Конечно.

Он улыбнулся им вослед. Никогда Ник не видел Сару и Мартина такими счастливыми. А потом он заметил Адель, которая шла к нему, крепко прижав сумочку к животу.

Она как-то незримо изменилась. Что-то в ней не так.

Тогда он улыбнулся, и она чуть расслабилась. И тут он почувствовал, что теперь с ними все будет хорошо. Он не знал, почему именно. Но чувствовал, что так оно и будет.

Он подошел к ней, поставил ее сумочку на стул и увлек на танцпол.

— Ну, и на чем мы остановились?

Адель скользнула к нему в объятия, как будто они никогда в жизни не расставались. Звучала какая-то на удивление волшебная музыка, растворяя их в танце. Женщина склонила свою голову ему на плечо и блаженно молчала. Сколько они танцевали, Ник не знал. Наверное, уже вечность.

Когда он взглянул на нее, ему показалось, что в ее глазах появилось какое-то новое выражение. Итак, барьеров больше нет. Она ему доверяет.

Ник склонил голову и поцеловал жену. Слаще этого поцелуя не было на свете. Двое наконец-то встретились и уже никогда не расстанутся.

Лицом к лицу, они медленно двигались в танце. Под тихую мелодию Адель проговорила:

— Ник, я должна рассказать тебе кое-что. Объяснить.

— Объяснить? Что такое? Нам нужны какие-то объяснения? — И он потерся щекой о ее щеку.

Она тяжело вздохнула.

— Кое-что… Все!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Они молча поднялись по винтовой лестнице в их номер. Ник держал ее руку в своей руке, словно не желая отпускать. Этот жест утешал ее и вдохновлял. А ей как раз была нужна поддержка. Ведь она готовилась к искреннему разговору с собственным мужем.

Лестница показалась обоим бесконечной. И не понятно, хорошо это или плохо. Сердце Адель стучало как огромный колокол.

Когда же они наконец добрались до комнаты, Адель включила лампу на ночном столике и мягкий свет окутал их обоих.

Женщина села на край кровати и сложила руки на коленях. Все будет хорошо, мысленно твердила она себе.

Ник присел рядом. И она с надеждой заглянула ему в глаза.

— Ник…

Да уж, хорошее начало, ничего не скажешь. Помнится, она днями бродила с целыми диалогами в голове, готовясь к этому самому разговору. И фразы в тех диалогах были разгромными. А как они ей удавались! Словно она актриса на сцене. И такая же смелая! Только куда теперь девалась ее былая заносчивость?

Она не подготовилась заранее, и это было ужасно. У Ника было явное преимущество. Ведь будущее их брака теперь зависит от его ответа.

Ник взял обе ее руки и заглянул в глаза. И Адель увидела в них сочувствие и заботу, готовность в любую минуту прийти на помощь.

— Адель, ты можешь рассказать мне. Ты же знаешь, мне можно доверять.

Она кивнула и улыбнулась в ответ.

— Я… не сказала, почему не отвечала на твои телефонные звонки…

Увидев внимание в его глазах, она продолжила:

— Ну, сначала, конечно, я злилась. Ты прав. Но потом… уже была совсем другая причина.

Ник озабоченно нахмурился.

— Не знаю, помнишь ли ты, но нам тогда оставалась пара дней, и мы должны были пройти тест на беременность. То есть я должна была, — поправилась Адель.

Он придвинулся ближе и обнял ее.

— Мне надо было догадаться. А тебе надо было поделиться этим отрицательным результатом. А я даже не спросил…

Тут она истово помотала головой.

— Нет, нет, — Адель чуть не захлебнулась слезами.

— Простишь меня? Я был таким эгоистом…

— Нет, — упорно повторила она.

— Что? Не простишь?

Ей пришлось закрыть глаза, чтобы наконец чуть-чуть успокоиться. Ладно, пусть немного помучается. Он точно это заслужил.

Когда она наконец смогла говорить, то произнесла:

— Тест был положительным.

Неожиданно для нее он улыбнулся. Но лишь на мгновение. Потом до него дошел истинный смысл сказанного.

— Но…

Боль промелькнула в его взгляде. Он погладил ее по голове.

Адель старалась не отводить взгляд. Она просто не могла этого сделать сейчас. И вот слезы ручьем полились по щекам.

— Мы потеряли его. Наш ребенок умер. Было шесть недель…

В мгновение ока он оказался на ногах, нервно прошелся по комнате. Мрачная тень заволокла его черты. В комнате стало намного холоднее, чем в машине, когда они застряли у подножия холма. Сердце Адель ухнуло куда-то вниз.

— И ты ничего не говорила мне?

Она закусила губу. Опустила глаза, не в силах взглянуть на мужа. Вот уж с чем она не могла справиться, так это с его праведным гневом. Боль в душе была невыносимой. Но что должен был чувствовать сейчас он — в сто раз хуже!

— Когда я узнала, то была так удивлена, что не знала, что делать. Ведь ты уехал от меня… Я думала, ты меня бросил…

— Что за ерунда! Я же не бросал тебя, я просто уехал. Это ты решила, что между нами все кончено.

Женщина сжала губы. Придется обороняться. Это был единственный способ.

— Ты сел на самолет и улетел за тысячу миль от меня, не сказав ни слова. Не дал опомниться.

— Ты всегда во мне сомневалась. Зато сама была идеальной!

Она поднялась, чтобы лучше видеть его глаза.

— Да, была. Я вела хозяйство. А ты в это время копался со своими железками в мастерской.

Господи, как знакомо звучит!.. Кажется, она завела старую пластинку.

— Ладно. Случалось так, что я иногда забывал даже умываться, так был занят. Но если откровенно, ты и сама была лишь наполовину открыта для меня, — и он похлопал себя по груди — там, где находилось сердце.