Волшебный двурог

— 12 —

Схолия Вторая,

из каковой любознательный читатель… А что же такое все-таки схолия? Это, видишь ли, нечто вроде… Кстати: ты, друг-читатель, помнишь теорему Виеты? Не помнишь? Проспал, вроде как Илюша квадратный трехчлен? Ах, ты совсем не знаешь? У вас не проходили? Ты болел? Так, может быть, ты еще мал? Другими словами, тебе еще рано играть в схолии?.. Итак, в Схолии Второй читатель узнает, как Илюша познакомился поближе с тем самым странным существом, о котором автор этой удивительно правдивой книжки даже и сам не в состоянии толком сказать, было оно или не было.

— Послушай, — начал осторожно Илюша, — может быть, все это мне снится?

— А может быть, и не снится?.. — совершенно тем же тоном отвечал ему новый знакомый.

— Нет, — возразил мальчик, — я так не могу. Ничего не понимаю.

— А как же ты можешь?

— Не знаю, — отвечал Илюша.

— Очень мило! — отвечал ему собеседник с довольно ехидной улыбочкой. — Так мы и запишем: пункт первый — ты не можешь, пункт второй — ты не знаешь. И будем полагать сию тему исчерпанной. И, значит, начнем все сначала.

— 13 —

И тут Илюша, поеживаясь от недоумения, увидел, что его новый знакомый уже вырос примерно до метра ростом и что он, оказывается, сделан из какого-то блестящего синеватого металла. И оба они стоят в какой-то неизвестной до сих пор Илюше маленькой комнате, а прямо перед ними стена, которая отдаленно напоминает классную доску.

Илюшин знакомец состроил очень гордую мину и не то что проговорил, а, можно сказать, провозгласил:

— Мое имя Р'aдикс, что означает по латыни «корень».

Ясно?

— Ясно, — торопливо пробормотал Илюша, вдруг потерявший способность противоречить.

— А это что такое? — спросил Радикс, указывая на темную стену.

Илюша поднял глаза и увидел на стене ряд алгебраических знаков. Знаки были все знакомые, но Илюше было как-то не по себе оттого, что знаки эти не стояли на месте, а толкались, бродили по всей стене из стороны в сторону, то собирались кучками, то вновь расходились.

— Квадратный трехчлен! — вдруг скомандовал Радикс, да так зычно, что Илюша даже вздрогнул.

— 14 —

И в тот же миг на стене воцарился полный порядок.

А Илюша в великом смущении увидел следующее:

(x+a)(x+b) = x² + (a + b)x + ab.

x² + 10x + 9 = (x+1)(x+9)

— Фу, какая ерунда! — воскликнул он. — И угораздило же меня такую простую вещь позабыть?

— Отсюда совершенно ясно, — продолжал Радикс, — что поскольку… Впрочем, этот маленький инцидент тоже можно полагать исчерпанным. Не правда ли?

Илюша еле выдавил из себя неопределенное мычание.

Но все-таки он несколько приободрился.

— Так вот, — вымолвил Радикс, — скажи, пожалуйста, как ты относишься к песенкам?

— К песенкам?.. — нерешительно повторил мальчик, не понимая, куда он клонит. — Да, в общем… как тебе сказать… ничего отношусь.

— Так не спеть ли нам песенку?

— Какую?

— А вот увидишь. Повторяй за мной и не сбивайся. А ну-ка!

И они запели следующую песенку:

Кто усидчив и проворен, Тот нигде не пропадет. Он посмотрит прямо в корень… То есть нет, совсем не в корень, Нет, не в корень, а под корень, Карандашик погрызет, Поглядит и извлечет. Кто усидчив и проворен, Тот нигде не пропадет!

Песенка понравилась Илюше, а самое главное — Илюша заметил, что песенка эта волшебная. Волшебство же ее заключалось в том, что хоть Илюша никогда ее не слыхал, он ни разу не сбился, когда пел ее.

— Ну, что ты скажешь? — вопросил Радикс. — Ты ведь понимаешь, что автор этой песенки я, а автора хлебом не корми, а только похвали. Что ж ты не хвалишь мою песенку?

— Очень хорошая песенка, — торопливо выговорил Илюша как только мог любезно, — но только, видишь ли, мне очень стыдно, что я запутался и забыл эту формулу…

— А у нас об этом, — вкрадчиво отвечал ему собеседник, — еще будет случай потолковать по душам. Не бойся, но забудем!

— 15 —

А пока поставим точку. Вопрос исчерпан. Вернемся лучше к песенке. Усвоил ли ты ее содержание?

— Содержание… — отвечал несколько ошеломленный Илюша, — я усвоил. То есть, видишь ли…

Тут Радикс глянул на мальчика очень важно.

— Хм… — протянул он. — Усвоить содержание дело хорошее. Но что бы ты мог ответить на эту песенку?

Илюша посмотрел на Радикса, помолчал, потом сказал:

— Может быть, если бы я просто попробовал разложить этот трехчлен на множители, вместо того чтобы сидеть да злиться, так он бы разложился в лучшем виде и я бы все вспомнил?

— Вот это дело! — воскликнул Радикс. — Хорошо сказано. Поддерживаю и присоединяюсь… А поскольку это действительно так, то я готов предложить тебе в качестве премии еще одну песенку. Тут, видишь ли, вот какая история…

При этих словах Радикс задумчиво почесал себе бровь (потому что затылка в его распоряжении не имелось).

— Кто-то мне недавно говорил, уж не помню кто, будто ты любишь математику…

— Конечно, люблю. И даже очень, — отозвался немедленно мальчик. — Да ты не думай, пожалуйста, что я хвастаюсь! Сам Василий Иваныч в классе говорил, что мы у него с Колькой Неверовым математический актив.

— А ведь это, братец, довольно ответственное звание — «математический актив», если положить, к примеру, что Василий Иваныч говорил всерьез.

Илюша замялся. Ему хотелось согласиться, а все-таки немножко неловко самому о себе говорить как о «довольно ответственном математическом активе»…