Волшебный корабль

Гентри аж взмок, услышав такое, и она ощутила запах страха.

— Да какой корабль, — проговорил он торопливо, — может сравниться с тобой? После плаваний у тебя на борту — да с какой стати мне новое место искать?

В его голосе звучала напускная сердечность.

— Да с такой стати, что ты, наверное, жить хочешь, — выговорила она очень тихо. — А у меня скверное предчувствие насчет предстоящего плавания. Очень скверное… И в особенности оттого, что я осталась одна.

— Не болтай! — перебил он грубо, словно она была разгильдяем-матросом. И уже спокойнее предложил: — Ты не будешь одна. Я с тобой посижу. И Финдоу со скрипкой пришлю, лады?

Она пожала плечами. Она сделала что могла. Она пыталась…

Она устремила взгляд на отдаленные шпили сатрапского дворца.

Потом Гентри ушел…

…Она очень боялась, что капитан Тенира узнает ее. Как-никак она танцевала с его сыном на Зимнем сборе три года назад. Но если удачнинский торговец Тенира и усмотрел некое сходство между моряком Эттелем и Альтией Вестрит — он ничем этого не показал. Он лишь окинул ее с головы до ног придирчивым взглядом и покачал головой:

— Ты, парень, выглядишь справным матросом. Но я уже сказал тебе: у меня нет недостачи в команде, и я никого брать не намерен.

По его мнению, на этом разговор был окончен.

Альтия не поднимала глаз. «Офелию» она заприметила в гавани два дня назад. Вид серебристого корпуса старого корабля, его улыбчивого носового изваяния потряс ее до глубины души — она сама от себя подобного не ожидала. Альтия поспрашивала в портовых тавернах и скоро узнала все, что ей требовалось. Живой корабль направлялся домой, в Удачный. Он отбывал через несколько дней. Услышав такое, Альтия про себя решила, что любым путем, какими угодно правдами и неправдами, но попадет-таки на борт. С этого момента она сшивалась на причалах, ожидая случая застать капитана одного. План у нее был самый простой. Для начала она попробует наняться юнгой в команду. Если ничего не получится — откроет капитану, кто она на самом деле такая, и взмолится, чтобы он доставил ее домой. Она не думала, чтобы Тенира ей отказал. И все равно ей потребовалось все ее мужество, чтобы последовать за капитаном к этой таверне и дождаться, пока он отобедает. Она держалась в уголке, наблюдая, как он ест. А когда он положил вилку и откинулся на стуле — Альтия подошла. И набрала полную грудь воздуха:

— Капитан… Прошу прощения, капитан. Я буду работать даром, просто за проезд в Удачный…

Тенира повернулся к ней вместе со стулом и сложил на груди руки.

— Почему? — спросил он подозрительно.

Альтия рассматривала половицы таверны между своими босыми ступнями. И кусала губу. Потом все же подняла глаза на капитана «Офелии».

— У меня есть деньги, полученные на «Жнеце»… Часть из них, по крайней мере. Мне надо попасть домой, господин капитан, и передать эти деньги матери… — Альтия проглотила застрявший в горле комок. — Пока они все не кончились, господин капитан. Я пообещал своей матушке, что приеду и привезу денег, а то батюшка наш совсем что-то плох. Вот я и пытаюсь… но корабля на Удачный все нет, и денежки тают. — Альтия вновь опустила глаза. — Даже если я поплыву с вами даром, я больше домой довезу, чем если буду еще дожидаться и к кому-нибудь на платное место устроюсь…

— Ясно. — Капитан Тенира посмотрел на пустую тарелку и отодвинул ее в сторону. Пошуровал во рту языком, выколупывая что-то, застрявшее между коренными зубами. — Даром, оно, конечно, даром, но кормить тебя мне все же придется. И работа на живом корабле, чтобы ты знал, совсем не похожа на плавание на кораблях иного рода. Они могут проявлять норов вне зависимости от ветра и волн. А наша Офелия — дама весьма даже своевольная…

Альтия снова прикусила губы — на сей раз, чтобы сдержать улыбку. «Офелия» была одним из старейших живых кораблей, из самого первого поколения. Толстый старый ког. Нахалка и жуткая матерщинница, когда на нее накатывало соответствующее настроение. В других случаях она вела себя как упрямая и высокомерная старая аристократка. В общем, «своевольная дама» — это было еще мягко сказано.

— Ее матросы должны носиться как ветер и соображать расторопно, — продолжал поучать капитан. — А еще от них требуется уравновешенность. Они не должны пугаться ни ее самой, ни ложных слухов, которые о ней ходят. И нельзя ей позволить себя задирать, а то совсем на шею сядет… Ты, парнишка, бывал когда-нибудь на живом корабле?

— Доводилось, господин капитан, — кивнула Альтия. — Прежде чем начать плавать, я ходил к Северной стене и разговаривал с ними. Я люблю их, господин капитан, и совсем не боюсь.

Тенира прокашлялся.

— А кроме того, торговый корабль очень отличается от промыслового. Мы ходим гораздо быстрее… и очень следим за чистотой. И, когда помощник капитана говорит «прыгай», ты должен только спросить: «на какую высоту?» — и немедленно прыгать. Думаешь, справишься?

— Так точно, господин капитан, непременно справлюсь. И о чистоте обязательно позабочусь.

Альтия знай кивала, боясь спугнуть призрак удачи.

— Ну… что ж… — капитан что-то взвешивал про себя. — На самом деле ты мне, конечно, не нужен. Да и служба на живом корабле — большинство моряков в игольное ушко полезут, чтобы удостоиться такого места. Так что вместо тебя я легко мог бы нанять кого-нибудь постарше, поопытней…

— Я понимаю, господин капитан. Я очень ценю, господин капитан. Я не подведу, господин капитан…

— Да уж постарайся. Я, знаешь ли, жесткий начальник, Эттель. И прежде, чем мы достигнем Удачного, ты, может, еще пожалеешь, что связался со мной.

— Со всем уважением, господин капитан… Я наслышан, что начальник ты вправду жесткий. Но справедливый. — И Альтия снова дерзнула посмотреть Тенире в глаза. — А под началом у справедливого человека работать я не боюсь.

Такие слова хорошо легли на душу капитану: он почти улыбнулся.

— Ладно, — сказал он. — Беги доложись старпому. Его зовут Грэйг Тенира. Скажешь ему, что я тебя нанял. И что ты жаждешь скорее отколупывать ржавчину с якорной цепи!

— Слушаюсь, кэп! — вытянулась Альтия. Ей ли было не знать, какая это нескончаемая головная боль для матроса — отчищать заржавленную якорную цепь. Но даже и такая работа на живом корабле была лучше любой другой — на таком судне, как, например, «Жнец». — Спасибо большое, кэп!

— Беги давай, — жизнерадостно напутствовал ее капитан. И поднял пивную кружку, чтобы мальчик-официант наполнил ее.

Выйдя из таверны, Альтия с величайшим облегчением перевела дух. Она совсем не чувствовала стылого ветра, тянувшего с моря. Итак, Тенира ее не узнал. И, скорее всего, теперь ей больше не следует опасаться разоблачения. Вряд ли ничтожный юнга будет часто оказываться лицом к лицу с капитаном… Один раз приняв ее за Эттеля, он и в дальнейшем будет считать ее таковым. Альтия нимало не сомневалась, что и Грэйга Тениру сумеет точно так же надуть. Эттель, корабельный юнга, ни в коем случае не напомнит ему Альтию, с которой он когда-то отплясывал. «Удалось!!!» — подумала Альтия, и сердце ее взмыло до небес. Итак, скоро она будет в Удачном. А если верно то, что говорят про капитана Тениру, — она по пути еще грошик-другой заработает. Он, говорят, мужик справедливый. Если увидит, как здорово она вкалывает, он ее вознаградит…

Альтия обнаружила, что улыбается.

Офелия уходит назавтра. Значит, надо бежать за кисой с барахлом, а потом на корабль — развешивать гамачок. И уже завтра она пустится в путь домой…

…Причем снова — на живом корабле. Вот это обстоятельство вызывало у нее сложные чувства. Офелия — это не Проказница. Никакой особой связи между ними не будет. Но, с другой стороны, Офелия — это все же не какой-то кусок мертвого дерева, носимый туда-сюда ветром и волнами. Как славно опять оказаться на борту понимающего корабля! Да и убраться наконец из поганого вонючего городишки…