Волшебный коридор

Теперь Дор наловчился, и подъем пошел быстрее. Он делал так: мягко ставил ногу на всю ступню и одновременно приказывал ей не скользить. Но только он поднялся, как из-за поворота опять выскочил копытник. Копытник громко мукнул. Дор испугался и съехал вниз. Гадкая корова! Еще гаже Зилич!

А грозовая тучка все ближе и ближе. Уже и ветерком потянуло.

— А ну пошла вон! — крикнул тучке Дор.

— Фигушки! — пробасила тучка и дунула. Ветер, ничуть не смущаясь, растрепал Дору волосы.

Дор в третий раз полез по склону. Отчаянным усилием воли, забыв об осторожности, он сумел пересечь полосу едва заметных щербинок — следов копытника. А гора мычала все громче и наконец разродилась песенкой: «Она вокруг горы проскачет, юп-пи-йа!» И тут же копытник — или копытница — галопом выскочил из-за поворота. Он углядел Дора, слегка изменил курс и помчался прямо на него... Копыта размеренно постукивают, рога нацелены вперед, на противника... Рога хоть и тупые с виду, но и такими можно здорово наподдать.

Копытник нарочно мешает ему подняться. Это ясно. Значит, вокругорный копытник и есть третья преграда на пути в замок.

Дор отшатнулся от надвигающегося копытника и поехал вниз. Бешенство охватило его. А оно невозмутимо прогромыхало мимо и скрылось за поворотом.

Снова он лежит в грязи... Ну никакого движения вперед! Это ж надо! Первое препятствие одолел без труда, а потом столкнулся с горой и с коровой — и все! Что от него требуется? Взобраться по склону. Раз. Не столкнуться с копытником. Два. Порознь все очень просто, а вместе — хоть плачь. У него в запасе минут десять. Потом начнется гроза. Туча уже наполовину проглотила солнце.

Осталась одна надежда — на волшебный талант. Стыдно им пользоваться, но сейчас гордость лучше забыть. Надо во что бы то ни стало проникнуть в замок и поговорить с Хамфри. От этого зависит судьба Ксанфа.

— Послушай, стекло! Раз ты такое проницательное, скажи, как проскочить мимо копытника и взобраться по склону раньше, чем польет дождь.

— Молчи! — приказала туча горе.

— Я больше не проницательное. Туча замутила меня тенью, — мрачно ответила гора. И верно. Теперь, под грозовым навесом, гора больше не блистала. Ее глубины потемнели и походили на непроницаемые глубины океана.

— Но ответ из тебя еще не испарился, — не сдавался Дор. — Давай выкладывай.

— Не давай, прячь поглубже! — проревела туча.

— Придется сказать, — с сожалением вздохнуло стекло. — Хотя я с большим удовольствием посмотрело бы, как он шлепается на за...

— Эй, полегче! — предупредил Дор.

— ...дницу и утыкается носом в тину. Но он волшебник, а я всего лишь бедный кремний. Ну ладно. Восприми в себя и преобрази в субстанцию... — На физиономии Дора отразилось столь явное недоумение, что стекло прервало свою заумную речь и возопило: — О небо, дай мне силы перенести слоновье недомыслие живых существ! — Туча пропустила сквозь себя несколько солнечных лучей, и гора снова просветлела. — Скажу яснее, ухвати и пережуй вот что: кому легче всего взобраться по склону?

— Копытнику. Но забраться-то надо мне.

— Нет, еще не дозрел. Ухватывай и жуй, — настаивало стекло.

Совсем недавно король Трент вот так же настойчиво подчеркивал необходимость быть бесхитростным и прямым. Король... и гора? Нет, гора не король. Гора должна знать свое место, а не намекать глубокомысленным тоном, словно он, Дор, слабоумный и вообще ничего не понимает.

— Послушай, стекло... я задал вопрос напрямик.

— Если технически, то наперекосяк. А я отвечаю, как спрашивают. Но ты, я думаю, понимаешь, что я в юрисдикции другого волшебника.

Значения слова юрисдикция Дор не знал, но кое-как сообразил. Просто Хамфри приказал горе держать язык за зубами.

А туча уже готовилась пролиться дождем. Тянуть дальше нельзя.

— Эй, жвачка заумная,, отвечай, — приказал Дор.

— Где жвачка, там и ответ, — ответила гора.

Дор аж онемел от возмущения. Упрямая стекляшка попросту издевается над ним. Он спросил: «Эй, жвачка заумная, отвечай». Гора ответила: «Где жвачка, там и ответ». Но жвачкой заумной он обозвал гору. В горе ответ? Но в каком месте? Где?

— Не узнать тебе ответа, — самодовольно заявило стекло.

— Ах, не узнать! Так я тебе сейчас всыплю сенца, — пригрозил Дор.

— Ты смотри, снова ответик выскочил! — усмехнулась гора.

Опять! Где жвачка, там и ответ... Жвачка... жевать... жевать... СЕНО! Ответ — СЕНО!

— СЕНО! — что есть мочи закричал Дор.

Морской змей принял его вопль за приказ, переплыл ров и неуклюже нащипал на берегу охапку сухой травы. Потом вернулся и положил сено перед Дором.

Дор поблагодарил зомби и поднял охапку.

В который уж раз начал он подниматься по склону, но сейчас ему как раз очень хотелось повстречать копытника. И вскоре его мечта осуществилась. Копытник стоял перед ним, а он перед копытником — с охапкой сена в руках.

Вокругорная скотина выскочила, как обычно, из-за поворота и при виде карабкающегося вверх некопытника замерла в нерешительности. Копытник навострил уши, облизнулся.

— Все отлично, прекрасная коровка, — медовым голосом обратился к копытнику Дор. — Это сено. Для тебя принес. Думай и жуй... и жуй, пока думаешь. Я заметил, что у тебя на пастбище маловато корма. А ты потратила много сил — еще бы, так носиться! — и нагуляла аппетит. Ты, конечно, не откажешься сделать перерыв на обед, пока дождик не пошел.

Копытница — это все-таки оказалась дама — широко раскрыла глаза. Они у нее оказались прекрасными и задушевными. Стала принюхиваться к запаху свежего сена, пошевеливая квадратным носом. Розовый язык снова облизнул морду. Копытница была голодна.

— Если я положу охапку на землю, она скатится в ров. Ведь так? — заботливо произнес Дор. — Ты-то его, конечно, выловишь, но представляешь, какой грязью покроется твой корм? Тебе и не захочется есть.

Будто в подтверждение его слов, дунул ветер, вырвал из охапки несколько травинок и швырнул в воду. Копытница забеспокоилась.

— А давай лучше сделаем так, — будто изобретая на ходу, начал Дор. — Я сяду тебе на спину и стану кормить на ходу. Очень удобно! Так ты, во-первых, не потеряешь ни травинки, во-вторых, будешь и питаться, и службу нести. Никто и не подкопается.

— Ммммммууу, — согласилась копытница, пуская слюну. Умом она проницала всего на несколько шагов, зато носом чуяла гораздо дальше. Сделка ей понравилась.

Дор приблизился к копытнице, угостил пучком сена, поднялся еще немного выше по склону и уселся скотине на спину. Левая нога волочилась, а правая висела довольно высоко над стеклянной поверхностью, но сидел он ровно. Дор наклонился вперед, вытянул левую руку и поманил копытницу заманчивым пучком сена.