Волшебный лагерь

– А ещё кто-то будет следить за детьми, кроме вас?

– Тренер по ОВП, – сказал Артур Хоттабович.

ОВП вела Марина Соловеевна. Или Соловьёвна – кто его знает, как правильно образовать отчество от имени «Соловей». Настя обращалась к ней «Извините». Кое-кто между собой звал тренера по ОВП Электричкой, потому что она всё время свистела в свисток. У Насти на занятиях по волшебной подготовке голова трещала от свиста. А вот маму наличие Электрички успокоило. Артур Хоттабович добавил:

– Палаты будут на двух человек. С туалетом и душем.

Мама этой фразе очень обрадовалась. И Настя на всякий случай посмотрела на Костю с превосходством: «У меня-то будет туалет и душ, а у вот у тебя – даже не знаю».

Потом мама попрощалась с тренером и поцеловала Настю. Поцелуй ощущался на щеке всё время, пока мамина спина направлялась к выходу. Настя вдруг почувствовала, что осталась в этом полном людей спортзале одна. Костя оглянулся на неё, но вот уж про него было совсем не жаль, что он уходил.

Раздался громкий хлопок. Настя обернулась посмотреть, что лопнуло, но это тренер по ОВП, которая тоже была в спортзале, ударила в ладоши. Она всегда так делала, когда не свистела.

– Мэджикболисты, магбордисты, все слушаем меня!

Она дождалась общего внимания и начала рассказывать правила:

– …Нельзя гулять по территории там, где трава не покошена!.. Запрещается находиться на балконе второго этажа!..

Из-за пронзительного голоса было трудно вникнуть в суть: тренер выделяла каждое слово, как будто всё – главное. Но Настя выхватила:

– …Не разрешается в тихий час выходить из своей комнаты!..

– Тихий час? – спросила Настя у Кати на ухо. – Тут есть тихий час?!

Настя уже и не помнила, когда она спала днём. А! Это, наверное, для Таши, Даши, мальчишек из младшей группы и того семилетнего мальчика в салатовой кепочке, который сейчас стоял вместе с мэджиками.

– Тихий час – для вожатых и тренеров, – прошептала Катя, которая уже ездила в лагерь. – Им днём надо поспать.

– А мы?

– А мы можем делать всё, что захотим, но так, чтобы они не проснулись.

– И главное!!! – ещё больше повысила голос Электричка. – За чистоту в комнатах мы будем начислять вам баллы. За посещение кружков тоже! А за нарушение правил снимать. В середине смены мы устроим товарищеский матч между магбордистами и мэджикболистами, а в конце смены будет прощальный концерт для родителей. За выступление в котором тоже будут баллы! Та секция, которая наберёт больше баллов к концу смены, получит от спортклуба новое снаряжение в следующем учебном году!

Мэджики смотрели самоуверенно и выглядели ещё противнее, чем когда не убирали за собой маты и коврики. Настя ткнула Катю в бок:

– Давай у них выиграем!

– У них? – недоверчиво спросила Катя. – Они же «гордость нашего клуба». Как мы их в матче победим? В их же собственной игре, в которую мы даже не играем? Когда на физре идёт мэджикбол, ты вот сколько мячей забиваешь? Я лично ни одного. Или ты думаешь, Соловьёвна устроит товарищеский матч по застиланию кроватей?

Но у Насти перед глазами уже маячила победа:

– Если нам купят доску новой модели, можно будет делать трюки!

– Да ну, – сказала Катя. – Соловьёвна этот конкурс придумала только для того, чтобы мы хорошо себя вели.

– Ну и что! Если мы выиграем, ей придётся купить нам новые доски!

Катя никакие трюки на магборде выполнять не умела. А Настя тренировалась прыгать на своей доске. И ещё совершать обрывы – это когда зрителям кажется, что магборд вдруг перестал держаться на воздухе и летит вниз, а потом раз – и выравнивается у самой земли. А вот крутить мёртвую петлю Настя пока боялась. Для этого надо было сильно разогнаться, а её жёлто-розово-фиолетовая доска, к сожалению, медленно набирала скорость. Пока разгонишься – наступит стена спортзала.

– Мы выиграем! – сообщила Настя Артуру Хоттабовичу. И услышала в ответ:

– Ну, я бы не рассчитывал. У мэджикболистов сильная команда.

Даже собственный тренер не верит в победу!

Фломастеры и амулеты

Дверь в Настину и Катину «палату на двух человек» находилась на первом этаже в том самом розовом коридоре. Внутри палата оказалась комнаткой с двумя кроватями и двумя тумбочками.

– Ты где хочешь спать? – спросила Катя.

Настя выбрала себе кровать у окна, которая перегораживала выход на балкон. То есть не балкон, а как это называется на первом этаже – терраса? Кате досталось спать у стены.

В ванной над раковиной висело единственное на всю палату зеркало – из тех, в которые смотрятся, когда чистят зубы. Только расположено неудобно, слишком высоко. Явно не для детей, а для взрослых. Чтобы кого-нибудь в нём увидеть, пришлось бы встать на стул, а стула в комнате не было. А у Насти были волосы до плеч. Перед чем их причёсывать, было непонятно.

– Почему зеркало так высоко? – спросила Настя.

– Потому что волшебное, – прошептала Катя. – Чтобы дети магией зря не пользовались.

Это было неудивительно: волшебные вещи есть дома у каждого, и в Настиной квартире они тоже были. У всех людей ведь разные способности: кто-то умеет зажигать огонь на плите, щёлкая пальцами, а кому-то не досталось такого таланта, и тут как раз пригодится неиссякающий коробок спичек из волшебного супермаркета.

– И что это зеркало делает?

– Оно для связи с кем-нибудь в другой комнате. Или с тётенькой внизу, я её видела, когда заходила через главный вход. У неё там тоже зеркальце, маленькое.

Раздался стук в дверь, и Артур Хоттабович заглянул из коридора:

– А! Это вы у меня тут! Надо комнаты надписать, – и выдал два волшебных фломастера, голубой и фиолетовый.

Такие фломастеры были у Насти, когда она была маленькой. Ими можно рисовать хоть по полу, хоть по стенам, хоть по потолку. А потом просто надеваешь на фломастер колпачок – и все художества исчезают. Удобная штука, чтобы дети не изрисовали всю квартиру. Артур Хоттабович пояснил:

– Колпачки местами поменяйте. Когда смена закончится, наденем на все фломастеры правильные колпачки, наши имена исчезнут, а следующая смена свои напишет.