Волшебство для новичка

Но я забыл, что таким человеком я был раньше.

Теперь же у меня было волшебство. И пусть я не знал, на что именно я теперь способен, я был просто обязан хотя бы попытаться что-то сделать! Иначе я просто не смог бы уважать сам себя.

Также как и совсем недавно с Миленой, я представил что от меня к химерам тянется тонкое кружево, вышитое нитями, наполненное волшебством. Странным волшебством, непривычным. Не тем, что использовали здесь, в Мире. Но всё же это было волшебство…

Мягким покровом, волшебной волной, оно опустилось на химер, укрыло их, словно одеялом. Боль в их глазах тут же потухла, дыхание стало ровнее.

— Это сработает? — прошептал Алан, и я с удивлением заметил, что на лице вечного скептика и циника-богатея отразилось не отвращение, как можно было ожидать, а настоящая искренняя печаль. В который раз он меня удивляет! А ведь он даже не видит, что именно я делаю! Просто чувствует…

— Не знаю, — честно пожал плечами я. — Но я дал им толику магии! Для них она как воздух. Это единственное, что может хотя бы немного продлить их жизни.

— Продлить до чего?! — с жаром обратилась ко мне Милена. — Магии же больше нет! И мы не знаем почему! Мы ничего не можем сделать! Твоё волшебство поможет на какое-то время, но они просто промучаются дольше, а потом всё равно умрут!

— Так и есть, — кивнул я, соглашаясь с её словами. — Но теперь мы выиграли хотя бы немного времени. Чтобы просто попытаться что-то сделать. Хотя бы что-нибудь…

И тут произошло непредвиденное.

Стены заходили ходуном. Пол затрясся словно при 10-балльном землетрясении. А воздух… Воздух мгновенно стал ледяным. Не морозным, как, например, ранней зимой. Нет, именно ледяным! Обжигающе ледяным. Да мне даже вдох сделать было сложно!

Но самое главное заключалось в другом.

В абсолютной тишине коридора я услышал странный и непривычный звук. Не рычание, не крик, не стон. Скорее бормотание. Непонятное, перемешанное, сразу на тысячу голосов, оно сопровождалось пугающим перестуком множества ног, как обычных, так и покрытых чешуёй и утыканных когтями.

Во всём этом было что-то странное, пугающее и одновременно противоестественное. Я чувствовал это каждой клеточкой. То, что происходило сейчас, не могло, просто не имело права происходить! Это было против Законов Мира!

Но это происходило.

— Что происходит? Что это, русалка меня раздери, такое?! — прошептал в отчаянии Алан. Он был напуган. Также как и застывшая рядом с ним Милена.

Они чувствовали то же, что и я. Эта противоестественность происходящего пугала их не меньше, а, может, и даже больше, чем меня.

— Не знаю… — прошептал я.

И в ту же секунду в коридор перед нами выкатилось самое необычное существо, что мне доводилось видеть.

Бесчисленные клыки, когти, хвосты, щупальца, шипы и рога, перемешанные в пугающую отвратительную кашу, наполненную ненавистью и кровожадностью.

Сомнений не было.

Это был монстр из Закромов. Изначальное существо немыслимой мощи, одно из многих, что когда-то, в давние времена, правило Миром.

Вопрос был только один: сколько секунд нам оставалось жить?

Увы, но я был уверен, что совсем немного…

Глава 36

Глава 36

Не знаю, почему, но, увидев это существо так близко, я подумал ни о грозящей нам неминуемой гибели, ни о том, как оно выбралось из Закромов, даже ни о том, как мы можем спасти наши жизни (что, вообще-то, учитывая ситуацию, было весьма логично!), а о том, что я не имею ни малейшего представления, как этих существ нужно называть.

Мастер МакДжул, несмотря на всю свою азартную увлечённость и искреннее желание рассказать нам о сути его работы, почему-то даже не упомянул, как этих существо принято называть в Мире! Наверняка ведь для них есть какое-нибудь сложное название из нескольких слов, и к тому же, наверное, начертанное Рунами или на каком-нибудь древнем языке типа нашей земной латыни. Просто мастер МакДжул забыл нам его сообщить…

Впрочем, я быстро нашёл выход. В своей лекции Мастер-Смотритель неоднократно упомянул, что эти существа были одними из первых в Мире, его изначальными обитателями.

Так что название родилось само собой.

Изначальные.

Коротко, ёмко, и при этом безукоризненно отражает всю суть! Да, лучше и не придумаешь!

Все эти размышления пронеслись в моей голове буквально за долю секунды. Но даже столь непродолжительного времени хватило Изначальному для того, чтобы втиснуться в коридор и повиснуть между полом и потолком, полностью заняв всё пространство и фактически лишив нас возможности выбраться из коридора без столкновения с ним.

Теперь, оказавшись прямо напротив него в узком замкнутом помещении, я наконец-то сумел разглядеть Изначального как следует.

В принципе, самое первое моё впечатление о нём как о бессмысленном скоплении клыков, когтей, хвостов, щупалец, шипов и рогов, перемешанных в какую-то с трудом передаваемую кашу, сдобренную щедрой порцией ненависти, в целом оказалось довольно верным.

Чего только в образе Изначального ни было! Хвостов — так штук тридцать, причём самых разных. От тоненьких и в целом довольно безобидных, с маленькой пушистой кисточкой на конце, вроде хвоста тушканчика, до совсем уж страшных, мускулистых, монструозно огромных, затянутых в непроницаемую кожу, с множеством шипов, опасно поблёскивающих покрытыми ядом навершиями. Крыльев — в избытке! Причём огромных, способных сделать честь и дракону! А уж сколько было когтей… Признаюсь, считать их, а тем более хоть как-то классифицировать я даже не пытался! Честно, я, конечно, могу быть редким занудой, не теряющим этого «прекрасного» качества даже в минуты смертельной опасности, но всё же не до такой, воистину патологической, степени!

Главной загадкой Изначального оставалось то, как это всё вообще умудряется держаться вместе! Ведь у него не было хоть какого-нибудь сколько-нибудь осязаемого тела, к которому всё это физиологическое безобразие могло хотя бы теоретически прикрепляться! Просто какая-то мешанина из различных частей тела, без какого-либо порядка побросанная друг на друга.

А ведь это живое существо! А живые существа, как известно, функционируют по вполне понятным правилам. У них есть органы, отвечающие каждый за свою часть жизнедеятельности и исправно выполняющие возложенную на них природой функцию, обеспечивая адекватное функционирование всего организма.

Здесь же говорить о каком-то едином механизме вообще не приходилось! Просто куча всего разного, неведомо по какой причине кое-как прикреплённая друг к другу!

Но стоило мне об этом подумать, как я наконец-то начал понимать, чем на самом деле являлся застывший передо мной Изначальный.

Он был изначальным, самым первым воплощением жизни в Мире. Её пробным камнем, первым, если угодно, блином. Совокупностью всего, что впоследствии было распределено между тысячами тысяч живых существ. Все элементы будущих животных, волшебных существ и различных рас воплотились в одном существе. Просто так, без логики и функционального назначения. Так ребёнок может взять пластилин, скомкать его в грубый шарик, не содержащий в себе и намёка на какую-то художественную изысканность, и горделиво бросить его на стол — мол, смотрите, какую прекрасную штуку я сделал!

Изначальные как раз и были таким куском пластилина. Грубым и необработанным.

Но зато сколько в него было вложено сил! Сколько дикой, необузданной, нездешней энергии! Энергии по-настоящему безумной! Настолько сумасшедше огромной, что только она, наверное, и могла держать весь этот сумбур вместе.

И самое странное заключалось в том, что я эту энергию чувствовал! Я, освоивший волшебство (и то неизвестно, в какой степени!) меньше часа назад и до этого не способный уловить хоть какой-то намёк на вибрации, недоступные обычным человеческим пяти чувствам! Это было странно. Невероятно непривычно. Но, вместе с тем, абсолютно, безошибочно точно, также чётко, как мы обычно чувствуем что-то материальное вроде чашки с чаем в руках.