Волшебство, Магия и Колдовство. Книга 1

Бросив подбежавшему конюху поводья, я быстрым шагом направился в канцелярию.

Глава 2.

Отец сидел за столом, погрузившись в изучение какого-то донесения.

– Собери все документы по фортификации города, запасам провизии, воды и боеприпасов, - не глядя на меня, приказал он.

– Совещание генерального штаба через полчаса.

Я торопливо поднял раздвижную лестницу и быстро вскарабкался под самый потолок, попутно открывая ящики архивов и складывая нужные документы в сумку.

– Я был у ворот, папа, - сказал я, быстро листая картотеку в поисках нужных карточек. Отец хмыкнул. Я ожидал от него другой реакции.

– И что ты там видел?
– спросил он через некоторое время.

– Все...
– признался я, спускаясь вниз.

– Боюсь, что слишком многие это видели, - его тон был ледяным. - В городе может начаться паника, а боевой дух гарнизона совсем упадет!

– Неужели враг так близко?
– спросил я, упаковывая в сумку карты и схемы.

– Не думаю, что кочевники нападут сейчас, они просто выжидают, когда паника охватит город и нас можно будет взять голыми руками, - отец бросил документ, который читал на стол.
– Нужно сделать все, чтобы этого избежать!

Его большие загорелые руки неподвижно лежали на столе. Отец казался очень усталым. На краю стола я заметил чашку с остывшим кофе.

– А где Корн?
– спросил я, оглядывая приемную.

– Готовит снаряжение, - отец посмотрел на меня, его глаза были красными с тоненькими прожилками лопнувших капилляров.
– Вполне возможно, нам с дворцовой гвардией придется выступать сразу же после военного совета. Твои доспехи тоже готовы...

Я кивнул. Было понятно, что этот момент не за горами и это не стало для меня неожиданностью.

Война висела над Лие всегда, как черный Меч Мистар. Мы были скалой, о которую разбивались нашествия из степей и диких лесов. В Лие никогда не знал настоящего мира и все помнили об этом. Мужчины спали, положив одну руку на копье, а седло, подложив вместо подушки под голову.

Отец оборвал мои размышления, хлопнув ладонью по столу. Он встал, потянулся, расправляя занемевшую спину.

– В этот раз мы не поддадимся на уловки степняков! Зададим алимам хорошую трепку! А? Что скажешь?
– В его глазах заплясали зловещие огоньки.
– Старик у тебя еще хоть куда!

– Наша гвардия тоже умеет драться!
– поддержал отца я.

– Это ты, верно подметил, - усмехнулся отец.
– И поведет нас сам король Кеандр, пока король Лисандр будет собирать ополчение нам в подмогу.

– А как же корпус Единорога? Мы его не будем дожидаться?

– Вот еще!
– возмутился отец.
– Я не собираюсь делить славу с лордом Брезель.

– И совершенно напрасно, - сказал Корн, входя в приемную. Оруженосец был облачен в черные латы с серебряной чеканкой в виде листьев.
– Славы мало не бывает, ее хватит на всех. А вот солдат у нас мало...

Отец закатил глаза.

– Плохо ты знаешь лорда Брезель, дорогой Корн. Ему славы всегда мало, может и на чужую покуситься!

Оруженосец накинул отцу на плечи белый ритуальный плащ, застегнул серебряную фибулу в виде белой совы и тщательно расправил складки.

– Нас ждет экипаж, господин.
– Корн придирчиво оглядел и меня с ног до головы. Быстро подошел, подергал за ремень, поправил эполеты.

– А где ваш берет? Мы ведь едем во дворец!

Я торопливо достал берет из сумки и нахлобучил ее на голову.

Дворец стоял на самой вершине скалы, которую горожане называли "Иглой".

Если смотреть сверху, город и впрямь был похож на гигантские солнечные часы - правильной формы круг с иглой посередине. По тому, на какие кварталы падала тень от дворца, горожане могли следить за ходом дня. Сейчас город больше походил на костер. На всех площадях пылали газовые факела, к которым отовсюду стекались горожане, послушать последние сводки и указы. Во всех без исключения окнах горел свет. Сторожевые башни ощетинились копьями поисковых огней, режущих тьму за городскими стенами. По крепостным валам рассыпались огоньки фонарей дозорных и патрулей.

С грохотом экипаж прокатился по подвесному мосту, сквозь ярко освещенную сторожевую башню, и остановился во внутреннем дворе. Сотня копейщиков стояла навытяжку при полном параде. Щиты начищены, острия копий сверкают. Отец спрыгнул с подножки, одобрительно осматривая своих солдат. Чуть поодаль, толпились оруженосцы в черных латах с серебряными узорами. Конюхи хватали лошадей под уздцы и вели их в конюшни. Капитан арбалетчиков из Паары проверял телеги груженые ящиками и бочонками.

– Ну, что, Ансель, все получил как заказывал?
– отец хлопнул рослого седого капитана по широкой спине, затянутой в кожаный панцирь.

– Какой там!
– Ансель выглядел раздраженным.
– Получил всего шесть тысяч стрел! А это по двадцать стрел на нос! Полчаса боя - и мои стрелки из хороших арбалетчиков превратятся в плохую пехоту! Вы же знаете, алимы пользуются луками, так что стрелы, которые мы могли бы подобрать, для нас будут бесполезны!

– Я знаю, Ансель, - отец удержал его за руку.
– Обещаю, что алимы не подойдут к нашим стенам даже на арбалетный выстрел!

– Да мне что, стрел жалко, что ли?
– возмутился капитан.
– Будь уверен, что мы ни одну не израсходуем зря!

– В этом я более чем уверен, - успокоил его отец.
– Брось на минутку свои телеги, на совещании мы введем тебя в курс дел.

Ансель, грозно бурча что-то себе под нос, зашагал рядом с отцом, то и дело, оглядываясь назад, на свои драгоценные запасы.

Я с самого детства был знаком с большинством офицеров несших службу в гарнизоне Лие. Вот и капитан арбалетчиков мне был хорошо знаком. Он частенько обедал у нас дома и редко приходил без подарка. В один из своих приходов он и подарил мне мой первый охотничий арбалет. После этого, мы с отцом стали раз в неделю ездить на охоту, и я здорово наловчился бить из него дичь!

Быстрым шагом мы поднялись на второй уровень замка. Здесь повсюду стояли боевые машины. Инженеры в сопровождении бригад техников ловко собирали камнеметы, требюше и гигантские арбалеты. Один из инженеров самозабвенно поносил расчет огнеметательной машины. Возмущенные техники толпились неподалеку, с деревянными молотками наизготовку.

– Что случилось, мастер Леонард?
– отец прямиком направился к инженеру, расталкивая техников в разные стороны.

– Аааа, это вы...
– на лице мастера Леонарда мелькнуло раздражение.