Волшебство on-line

Парень уже почти погрузился в пучину самокопания, когда зазвонил мобильный. Кирилл чертыхнулся.

– Да, мама, – как можно ровнее ответил он. – Со мной все в порядке. Да, прости, ну извини, мам, мы просто затусили с нашими. В парке, а что? Нет, тут не страшно. Нет тут никаких бандитов. Мам, нас много тут! Восемь! Четыре парня и четыре девчонки. Да, Марк тоже. Мам, ну все в порядке. Не переживай, не опоздаю на работу! Скоро вернусь! Ну еще часочек, ну мам. Ложись спать, прошу тебя. Ну прекрати, мам!

С годами любящая родительница немного ослабила вожжи, но периодически случались рецидивы. Впрочем, сейчас Кирилл признавал: у матери были все причины волноваться, однако не признаваться же ей в этом. Оставалось только убеждать ее, что с сыном все в порядке, и успокаивать. И не раздражаться! Это самое трудное, когда кто-то прав, а ты доказываешь ему обратное.

Краем уха слушая разговор Кирилла с матерью, Миражана поморщилась. Вообще-то на первых порах именно ей следовало следить, чтобы окружающие подопечного ничего не заподозрили. Сегодняшние события напрочь выбили это правило из головы. Нужно как можно быстрее отправить парня домой, пока родительница не подняла на его поиски полицию, спасателей и национальную гвардию. Но сначала надо выудить информацию у свидетеля. Хоть что-то, а то вдруг потом он выйдет из шока и забудет все напрочь. Ведьма присела на корточки перед ним и попыталась заглянуть в глаза. «Все равно что на кирпич смотреть», – скривилась девушка, однако продолжила вглядываться в парня. Проще было дать пощечину, но Миражане не нужно было выводить его из шока. Она начала шептать заговор, потихоньку ослабляющий напряжение свидетеля, вызывая в нем желание выговориться. Пробиться к пострадавшему явно не получалось. Словно не человек перед ведьмой находился, а стена.

«Может, все-таки ударить?» – Мысль явно выдавала усталость девушки. Даже для нее сегодняшний день был слишком насыщенным. Заговор тихо тек с уст ведьмы. Многолетняя практика позволяла ей не терять концентрацию, даже отвлекаясь на посторонние мысли.

Рядом присел Андрэ и просто спросил:

– Во что ты веришь?

Неожиданно магия, точившая стену шока, прорвалась внутрь, и в глазах парня отразилось что-то новое. Еле ворочая языком, он произнес:

– В чудеса. Я верю в чудеса.

Напарники переглянулись. Такого ответа они явно не ожидали.

– Почему?

Вопрос Андрэ оказался слишком сложен для свидетеля, но зато заставил его повернуть к мужчине голову и вглядеться в него. Миражана радостно подумала, что наконец-то прорвалась к сознанию пострадавшего. Тот пребывал в шоке, но для них так даже лучше.

– Я изменюсь, – вдруг пообещал свидетель. Он смотрел на Андрэ, как до этого на стену, – не отрываясь. – Обещаю. Только не убивайте. Я стану лучше. Я больше не буду грабить и бить людей. И я обязательно, обязательно буду верить в чудеса. Я уже верю в чудеса. Не надо меня убивать. Дайте, прошу, второй шанс. Я все сделаю. Все. Только не убивайте.

Кирилл смотрел на происходящее широко раскрытыми глазами, не понимая, почему именно у Андрэ просят жизни. Неужели тут без него не обошлось? Но он вроде не маг. Если бы в телах зияли раны, тогда на лучника могло пасть подозрение. Хотя вот Шарлотта – чародейка. Неужели несчастный видел их смену и это все совершил Андрэ, вернее, его невольная соседка по телу? Хотя у них с Миражаной были какие-то планы. «Что я вообще думаю?! – замотал головой Кирилл. – Во! Это явно от шока! То есть все в порядке. Ура!»

– Возможно, не убью, – не растерялся тем временем Андрэ. – Если ты мне в подробностях расскажешь, что тут произошло, – холодно процедил он и рыкнул: – Выполняй!

Свидетель не задался вопросом, зачем это нужно. Сейчас он мог только умолять и подчиняться.

Выслушав историю, все трое ошарашенно переглянулись. Это походило на бред или злую сказку, но в таком состоянии выживший не мог врать, да и не чувствовала Миражана лжи. Тела опять же. Возможно, у парня галлюцинации, но чутье подсказывало: все правда.

Ведьма махнула рукой прибывшему лекарю, сама же в задумчивости обошла место преступления. Если и творилась какая-то магия, то больше ее здесь не чувствовалось, а значит, и делать тут больше нечего.

– Забавно то, – заметил Андрэ, когда девушка остановилась около него, – что он теперь действительно верит.

– Не верит, а знает, – поправила его напарница.

– Значит, поверит и в остальное.

Миражана неопределенно качнула головой и решила не развивать тему.

– Поехали. – Она подавила совершенно неуместный здесь и сейчас зевок. – Нужно забросить Кирилла домой.

Услышав свое имя, юноша повернул к ней голову и как-то странно посмотрел.

– Миражана, я… перед тем, как это со мной случилось, слышал скрипку.

Кирилл лежал в постели и размышлял обо всем произошедшем за сегодняшний день. Событий хватило бы и на месяц, по мнению юноши. Теперь же они смешивались в памяти и не давали заснуть. Парень жутко хотел спать, но слишком большое количество впечатлений в голове не позволяло отключиться. Он вертелся на постели и откровенно мучился, снова и снова возвращаясь к разговору на месте преступления. По мнению Кирилла, Миражана слишком легкомысленно отнеслась к его заявлению, даже когда он добавил: «И теперь мне кажется, что я слышал чье-то приветствие». Ведьма заявила, что ощущения при первом высвобождении силы мутят сознание, а память подводит. «Но я же и правда слышал скрипку!» – снова и снова думал Кирилл, вспоминая сегодняшний вечер.

Мысли перешли на открывшиеся способности, и парень раздраженно сообразил, что ничего толком о них не узнал. Да и есть ли они на самом деле? Все казалось таким абсурдным. А еще он не позвонил друзьям, что просто свинство с его стороны. Так всех подставил! Кирилл вспомнил ночных тварей, которые, как теперь выяснилось, могут служить ему. Ага, и съесть его как изысканный деликатес! Однако эти существа выглядели чертовски неприятно. Как никого не сожрали только!

Парень вновь перевернулся и застонал от досады на себя самого. У Марка была кровь на руке. Проклятье! Миражана сказала, что его подлатают, да так, будто и не было порезов. После сегодняшнего ритуала в офисе Кирилл мог ей поверить. Или это было видение? Нет, боль он точно ощущал, хотя остальное как в тумане. Ведьма еще объяснила, что на следующий день вся компания, кроме него, будет помнить только сам факт похода в парк, но остальное – нет, будто все перепили. Но разве такое возможно? Память же не компьютерный диск, из нее так просто не удалишь файлы! Или и это осуществимо?

Юноша с головой накрылся одеялом и застонал. От всех этих размышлений становилось только муторней. Он даже малодушно подумал утащить из аптечки мамино снотворное. Остановило только незнание дозировки.

Уснуть все же не получалось. Парень уже в который раз закрыл глаза и начал считать овец. Получалось не очень. Во-первых, Кириллу этот метод всегда казался странным. Почему он должен вызывать сон? Сплошная же работа мысли! Сначала надо представить стадо овец – обычных или мультяшных. Потом забор, через который они прыгают. Опять же – какой? И вообще, кто видел, как овцы это делают? Они же не кенгуру какие-нибудь. То есть по сути это овцы-спортсмены. Интересно, у них есть форма? Шорты, майки? Хотя бы повязки! Отходят они, значит, в таком виде от стада, разбегаются и прыгают. А если забор высокий? Тут еще перелететь надо, а не врезаться в него со всей дури. Можно, конечно, представить себе овец с шестом или с пружинами на копытах. А может, какое-то устройство есть, которое их туда перебрасывает? В общем, какой тут сон?

Однако несмотря на эти идеи, юноша переставал волноваться, потихоньку успокаивался. Мысли скользили уже по краю сознания. Кирилл почти заснул, как вдруг услышал музыку. Парня мгновенно прошиб холодный пот. Юноша подскочил на кровати и, сжав кулаки, начал вслушиваться в ночь. Однако в доме стояла тишина. Даже двор казался заснувшим. Не мяукали кошки, не лаяли собаки, никто из людей не шумел. Ветер не качал верхушки деревьев, тень от которых падала в проем окна. Эта комната всегда принадлежала Кириллу. Он отлично помнил время, когда березы подросли и их макушки начали заглядывать в окна. Свет от ближайшего фонаря падал на них так, что из-за тени казалось – по стене кто-то ползет. Первый раз, когда мальчишка это заметил, перепугался жутко. Но сейчас уже привык.