Волшебство в Москве

Тимка с Кассандрой фыркнули. Веспасиан нахмурился.

–  По-моему, я не сказал ничего смешного. Екатерининский сад был первым общедоступным увеселительным парком в Москве. А Екатерининский пруд являет собой уникальное сооружение. Это единственный сохранившийся до наших дней водоем из созданной в восемнадцатом веке системы прудов на речках Неглинной и Напрудной. Собственно, мы пришли.

Веспасиан остановился возле старого еще по-апрельски голого дерева со множеством ветвей, которые склонялись почти к самой воде огромного пруда.

–  Ну и куда нам теперь?

– посмотрел на Веспасиана Тимка.

–  Вообще-то туда, - указал их провожатый на м утноватую и явно еще ледяную воду.

–  Что, нырять?
– Кассандра даже поежилась.

–  Обойдемся без экстрима, - откликнулся Кеспасиан. Порывшись в кармане, он достал маленький стеклянный пузырек с пульверизатором. Не успели ребята ничего спросить, как

I он опрыскал сперва их, а затем самого себя. Все трое начали стремительно уменьшаться»

–  Зачем вы нас уменьшили?
– воскликнул Тимка, который уже стал ростом со спичку.

–  А вот зачем.
– Веспасиан указал на дверцу, скрытую под огромным корнем старой ивы.

Не дав ребятам времени как следует оглядеться, провожатый вытащил из кармана фонарик и затолкал Кассандру с Тимкой в открывшийся за дверью темный ход. Луч осветил I длинный, уходящий вниз коридор, у которого стены, потолок и пол были тщательно выложены шершавыми каменными квадратами. Похоже, волшебный народ оборудовал здесь все на пока.

А это иллюзия или настоящее?
– Тимофей провел ладонью по стене.

Настоящее, - ответил Веспасиан.
– Водяные,

—^77^-—

к вашему сведению, живут здесь постоянно. Ка кой же настоящий пруд без них?

–  И зимой?
– удивилась Кассандра.

–  Всенепременно, - нараспев произнес Веспасиан.
– Дежурные по очереди вахту несут. А уж с весны до поздней осени все русалки и водяные возвращаются на свои постоянные квартиры у вас. Каждый к какому-нибудь водоему приписан. Без этого невозможно.

–  А как же прошлой осенью?
– начал Тимка. Ну я же к вам в Магинбург попал в самом начале сентября. А Ундина уже приехала.

–  Обстоятельства, - пожал плечами Веспасиан.
– Ее пруд в старом Ботаническом саду у проспекта Мира осушили. Вот и пришлось ей вернуться до времени На Край Света. А с этой весны у нее новое место командировки. Здесь.

Коридор неожиданно закончился небольшим озерком.

–  Вперед, - скомандовал Веспасиан.

–  Куда?
– Ребята в нерешительности топтались на месте.

–  Дальше. Вниз.
– Их провожатый указал на водную гладь, в которой отразился свет фонаря.

–  Значит, все-таки придется нырять?
– Такая перспектива Кассандру естественно не прельщала.

–  Отнюдь, - отрезал кот.
– Вы даже ничего не почувствуете.

–  Значит, вы изменили воду?
– предположил Тимофей.

–  Не воду, а вас, - откликнулся Веспасиан.
– (!ебя, впрочем, тоже.

«Вот, значит, еще почему Веспасиан опять и человека превратился, - сообразил Тимка.
– Коты ведь обычно купаться очень не любят. Хотя, может, он это из-за Ундины...»

–  Давайте, давайте, - поторопил Веспасиан.

– Нходите смелее.

И действительно, вода не показалась ребятам пи холодной, ни мокрой. Просто будто бы воздух покруг них чуть-чуть загустел. Однако при этом оба совершенно свободно дышали и двигались.

Впереди становилось все светлее. Наконец Коспасиан выключил фонарик. Ребята подняли головы. Сквозь зеленовато-мутную пелену проглядывало солнце, освещая неровную песчано-каменистую дорогу, поросшую по краям какими-то странными кустами.

–  Это же водоросли!
– первой воскликнула Кассандра.

Мимо них проплыло что-то огромное с выпученными глазами.

–  Добрый день.
– Чудище поприветствовало путников булькающим голосом и удалилось.

–  Лягушка, - прокомментировал кот.
– А нам с нами - сюда.

Домик водяного находился под огромной почерневшей от времени корягой и на первый изгляд напоминал кучу ила. Тем больше удивило ребят, что за дверью оказалась очень уютная чистая квартирка из нескольких комнат, обстав-<| с иных старинной мебелью красного дерева.

–  Ого, - шепнула Тимке девочка.
– Почти «Антикварная лавка».

Веспасиан услышал это и решил пояснить:

–  Вся обстановка восемнадцатого века. Как пруд сделали, так сразу квартиру и оборудовали. А вещи добротные, сноса им нету.

В одной из комнат они нашли Ундину и Сила Троевича. Русалка держала на руках щуплень-кого ребенка с густой разноцветной шевелюрой. Волосы у него были черно-бело-зеленые.

–  Вот это и есть наш Щуня, - пропела Ундина.

Щуня, глядя на вновь прибывших лихорадочно блестящими глазками, зашелся в истошном реве. Сил Троевич, воспользовавшись моментом, запихнул в разинутый рот малыша серебряную ложку с каким-то снадобьем. Щуня резко перестал реветь, затем скривился и что-то выплюнул прямо в лицо чародею.

–  Ой, как нехорошо, - покачал головой Сил Троевич.

Ундина объяснила ребятам:

–  Ему нужно принять лекарство, а он не хочет.

–  Не хочет - заставим, - грозно двинулся к Щуне Веспасиан.
– Ты почему тетю обижаешь?
– свирепым голосом спросил он.

–  Вообще-то он плюнул в меня, - осторожно заметил чародей.

–  Неважно, - проворчал Веспасиан.
– А ну, Щунька, живо глотай лекарство!

Щуня от такого обращения просто забился в истерике.

– -•80*"—

–  Ну, ты, Веспасиан, и педагог!
– с осуждением произнес Сил Троевич.

–  Лучше не вмешивайся.
– Укачивая на руках вопящего Щуню, Ундина с укором посмотрела на Веспасиана. Тот покорно отошел в сторону.

–  Как скажешь.

Кассандра подошла к Силу Троевичу и шепотом осведомилась:

–  А можно я попробую? Что ему нужно дать?

–  Вот эту микстуру, - указал на зеленую бутылочку чародей.

–  Она горькая?
– задала новый вопрос Саня.

–  Да к сожалению - сладкая, - откликнулся Сил Троевич, - а водяным как раз подавай все горькое. Они сладости ненавидят.