Вольтижеры

— Садись! — пригласил его Евгений Павлович.

— Зачем, Жень? — спросила Нинка.

— Надо, Нин! Долг платежом красен!

Мужчина присел за стол. Евгений Павлович налил ему полстакана водки.

— Вот это кстати! — оживленно произнес попутчик и облизнул губы. — И какой же тост?

— Чтоб больше не пересекаться! — предложил Евгений Павлович.

— Не возражаю! — поддержал тот. — Ну, ладно, поехали!

Он залпом выпил, взял щепотку капусты. Со вкусом захрустел. Встал. Коротко произнес:

— Капуста что надо! Ладно, пойду!

Евгений Павлович сдержанно, молча, кивнул.

— Не советую задерживаться! — улыбаясь, бросил напоследок попутчик, прикрывая дверь.

— Не твоего ума дело! Сами как-нибудь разберемся! — запоздало отреагировала Нинка. — Да ничего у меня с ним не было! — виновато объяснила Евгению Павловичу. — И чего это я оправдываюсь?! Ты кто мне, муж или, может, отец?

— Ладно, не будем! — ответил Евгений Павлович. — Я тебе действительно не отец!

— Ну, вот, обиделся! — с сожалением констатировала Нинка и неожиданно заплакала.

— Не плачь, — спокойно произнес он и выпил еще водки. Почувствовал, что все еще ничего. А на то, что не совсем хорошо, можно спокойно наплевать.

— Пойду, а то завтра рано вставать, — сказал Евгений Павлович, тяжело поднимаясь. — Спасибо за прием!

— Ты что так рано, испугался? — перестала плакать Нинка.

— Кого? — не сразу понял он. — А, этого? Нет, просто рано вставать.

— Никуда я тебя не отпущу! — решительно заявила она. — Время позднее. А сейчас, сам знаешь как!

— Знаю, — согласился Евгений Павлович и опустился на стул.

— Я тебе постелю на раскладушке, — сказала она.

— Нет, я лучше на полу. Там прохладней! — возразил он.

— Ты что?! Сейчас же не лето! — засмеялась она, вытирая слезы.

— Не лето, — подтвердил он. — Мы недавно защищали с Ильей бабушку Фиру. Ее хотели погромить.

— Ну и сволочи! — возмутилась Нинка. — Откуда только берутся такие?! Ты бы ее привел ко мне. У меня не тронут!

— А зачинщиком знаешь, кто был? Вот этот, твой сосед, — объяснил Евгений Павлович. «Он еще и махинациями с минами занимается», — хотел добавить, но воздержался.

— Ну и гад! Он очень опасный! По-моему, он связан с органами, — шепотом поведала Нинка.

— Возможно… Но сейчас он вольтижер, как и я, — задумчиво ответил он.

— Это как же? — не поняла Нинка.

— Вольтижер — это… — замялся Евгений Павлович. — Как бы тебе объяснить… Ну, в общем, хороший ты человек все же. Ляжем вместе!

Нинка стыдливо засмеялась.

— Нин! У тебя замок есть лишний? — неожиданно спросил он.

— Какой замок? — не поняла она.

— Обычный, висячий!

— Вроде валялся один! А зачем тебе?

— Да, так, нужно!

Нинка начала стелить постель. А Евгений Павлович стал думать про любовь к строю. Не к государственному. Хотя это тоже его иногда занимало, а к военному… Утро, голубое пронзительной чистоты небо без единой облачной соринки. Солнце, уже где-то рядом, еще пара минут и взойдет. Высокие, покрашенные черной краской железные пики забора отделяют плац от улицы небольшого казахского городка. Евгений Павлович замер в строю. Он молод. Молоды и женщины, прильнувшие к забору. Молод и усатый старлей. Выпучив глаза, он словно метроном, слабо покачивается после ночной попойки. На самодельной высокой деревянной трибуне старшие офицеры учебной части во главе со стариком-полковником. Застыла его худенькая фигурка. Маленькая согнутая сухонькая ладошка покоится у виска. «Есть упоение в бою!..» — хочет заорать Евгений Павлович, но не успевает. Раздается гром оркестра. И под фальшиво исполняемый марш «Прощание славянки» роты, вбивая сапоги в чистейший асфальт, идут мимо трибуны. «Даже я и то любил строй… — задумчиво почесал затылок Евгений Павлович. — А что говорить про остальных! Иные буквально млели!» И стал готовиться ко сну.

Утром Евгения Павловича разбудил шум мотора. Кто-то прогревал машину. Он тихо, стараясь не разбудить безмятежно спавшую Нинку, встал. Подошел к окну. Около грузовика крутился попутчик по учебному ориентированию. С похмелья у Евгения Павловича сильно болела голова. Он жадно выпил стакан воды, его слегка замутило. Быстро оделся и, выскользнув из дома, направился к гаражам. Сзади раздался нарастающий шум мотора. Еще было темновато. Фары грузовика осветили Евгения Павловича, и он вместо того, чтобы свернуть с дороги, бросился вперед. Машина приближалась. «Он хочет меня сбить!» — мелькнуло паническое предположение, перешедшее в уверенность. До гаражей оставалось уже метров пятьсот. Евгений Павлович свернул на пустырь. Машина пошла за ним, но быстро ехать по ухабам не могла. Евгений Павлович отыграл несколько метров и снова выскочил на шоссе. Впереди он увидел стоящий около гаражей их боевой «Запорожец». Грузовик нагонял Евгения Павловича. В последний момент буквально из-под колес его выдернула чья-то мощная рука и втащила в гараж. Грузовик пролетел мимо и врезался в «Запорожец». Раздался сильный взрыв.

— Я туда уже две мины оттащил, — сообщил Евгению Павловичу Илья.

Они вышли из гаража. Грузовик лежал на боку. «Запорожец» разнесло на куски.

— Зря это он, — вслух подумал Евгений Павлович. — Ей богу, зря!

— Действительно, зря, — согласился Илья. — А кто это был?

— Тот, из наших… У твоей бабули еще тогда встретили, — объяснил не совсем внятно Евгений Павлович.

— Доигрался! — неодобрительно произнес Илья. — Что теперь с Запором делать? Я за него расписался, — вздохнул он.

— Что делать! Авария! Придется списать, — мудро рассудил Евгений Павлович. — По акту!

— А ездить на чем?

— Ездить больше не придется! Все по домам! Лавочка закрывается!

— Давно пора! — Илья сложил две мины в рюкзак, пояснил: — Не продать же добру! С остальными как?

Евгений Павлович достал замок, закрыл гараж и сказал:

— А вот так! Для надежности!

11. Преемник

Евгений Павлович еще раз тщательно изучил расписание. Ни один самолет на Запад не отлетал. «Неужели обманула? — подумал он про Ленусю. — Вроде не должна… Может быть, он летит сначала на Восток, а уже потом на Запад?» — предположил он. Но и на Восток не было ни одного рейса. Евгений Павлович еще толком не решил, что он скажет Аркадию Михайловичу. «По обстановке… — заключил он. — Может быть, есть какой-нибудь дополнительный, необъявленный?» В справочной девушка уверенно заявила, что никаких вылетов в это время нет.

— Должен быть! — мрачно и непоколебимо стоял на своем Евгений Павлович.

Девушка долго изучающе смотрела на него и, наконец, произнесла не без издевки:

— Может быть вам нужен спецрейс?

— Именно он! — на всякий случай подтвердил Евгений Павлович. — Где на него проходят регистрацию?

— Регистрацию? — фыркнула девушка. — Ну, комедия!

Евгений Павлович понял, что попал впросак.

— Тогда пардон! — сказал он. — Как-то совсем вылетело из головы! Ну, какая может быть регистрация на спецрейс!

— Они сразу подъезжают к трапу! — снисходительно улыбнулась девушка.

«Именно к трапу!» — постановил Евгений Павлович и стал прорываться на летное поле. Это оказалось непростым делом. Тыкая где надо и не надо своим мандатом, ему удалось добраться до последнего заграждения. Там его бумажка не произвела никакого впечатления. И Евгений Павлович решился на последнее средство. Он вложил в мандат десятку.

— Что же вы раньше не сказали, что по делу?! — упрекнул его сержант и показал, где находится самолет.