Воля богов!

Тиндарей покраснел от удовольствия и шепнул Леде: "Ну, покажись же богу, он хочет с тобой поздороваться".

Леда оторвалась от мужа и повернулась к Гермесу. Тот восторженно всплеснул руками.

– - Я правильно не верил тому, что о ней говорят! Я думал, её красоту преувеличивают, но теперь вижу, что это невозможно. В древнегреческом языке не хватает слов, хотя слов в нём очень много. Про такое не надо слушать, такое нужно видеть.

Леда скромно опустила глаза и что-то невнятно возразила.

– - Нет-нет!
– настаивал Гермес.
– Это чистая правда, и не один я так считаю. Ой, вы только посмотрите, кто к нам прилетел!

К ногам Леды опустился красивый крупный белый лебедь с умными зелёными глазами.

– - Какая прелесть!
– умилился Гермес.
– Вы любите пернатых? Я их просто обожаю, мои сандалики не дадут соврать. И даже птицы от неё без ума. Смотри, Тиндарей, как они выглядят вместе!

Лебедь ласково закурлыкал и погладил крылом колено Леды.

– - Да, красиво, - согласился Тиндарей.

Лебедь между тем скользнул длинной шеей вверх по ножке его жены и ущипнул её за ягодицу. Та сердито, но не сильно хлопнула нахала по голове. Лебедь самодовольно хрюкнул.

– - Кажется, они понравились друг другу, - сказал Гермес, беря Тиндарея за локоть.
– Давай не будем им мешать. Пусть Леда пообщается с этой милой птичкой, а нам надо обсудить серьёзные дела.

С этими словами бог повёл молодожёна к столику, накрытому за ближайшим кустом. Тиндарей хотел было расположиться так, чтобы видеть Леду, но Гермес сам занял это место, и Тиндарей вынужден был устроиться напротив него, спиной к реке.

– - Нектар и амброзию не предлагаю, - с гостеприимной улыбкой говорил Гермес, - но это вино, сделанное самим Дионисом, право же, не уступает по вкусу нектару. Это чтоб ты не сомневался, что на Олимпе тебя любят. А чтобы ты окончательно убедился в благосклонности богов, проси что захочешь. Впрочем, молчи-молчи, дружище Тиндарейчик. Богам и так известны все твои желания. Ты хочешь стать царём Спарты. Я угадал?

– - Да!
– с жаром ответил Тиндарей.
– Я...

– - Не надо ничего мне доказывать, - посланец богов улыбнулся очаровательной, одному ему свойственной улыбкой, полной доброжелательности и ласки.
– Уж боги-то знают, что ты имеешь на это право, и что тут налицо ужасная несправедливость. А устранять несправедливости - любимое занятие богов, так что выпьем за это. Конечно, ты станешь царём Спарты очень скоро.

– - Спасибо, - пробормотал Тиндарей, - но...

Гермес удивлённо поднял брови.

– - ... боги ведь не делают ничего просто так, я думаю. От меня, наверное, ждут какого-то подвига. Я не отказываюсь, конечно, но я боюсь не справиться. Я не герой, в общем-то.

Бог милостиво усмехнулся.

– - Свой подвиг ты уже совершил, Тиндарей, дорогой ты мой! Какую жену отхватил, молодчина! И запомни, боги знают возможности каждого смертного и никогда не станут требовать от человека того, что он не в состоянии совершить. Я, по крайней мере, в тебе не сомневаюсь. Ты сможешь. Только... Тиндарей, тебя что, блохи кусают? Что ты всё дёргаешься? Я с тобой говорю, а ты отворачиваешься. Это не вежливо.

– - Я... Что там за шум?

– - Где? Не волнуйся, всё под контролем. Леда мило проводит время с белоснежной птичкой, пока мы с тобой ведём мужскую беседу.

– - Но этот лебедь... Что он делает с моей женой?

– - Ничего. Ничего такого, что ты сам с ней не делаешь.

Тиндарей попытался встать, Гермес нежно, но решительно вернул его на место.

– - На всё воля Зевса, - сказал он.
– Раз Зевс такое допускает, значит так нужно.

– - Так этот лебедь..?

Бог многозначительно кивнул. Тиндарей растеряно опустил взгляд.

– - Какая честь...

– - Именно!
– одобрил Гермес.
– Ты нашёл очень верное слово. Это действительно большая честь, говорю без всякой иронии. Только не надо сидеть с такой кислой рожей, будто у тебя семейная драма. Это ведь не так. У тебя всё отлично: красавица жена, достойная богов, ты без пяти минут царь Спарты, и скоро у тебя будут дети - чудесные птенчики, полубоги всем на зависть. Этому надо радоваться.

– - Я радуюсь, - пробормотал Тиндарей.

За спиной у него послышался вскрик Леды, сразу после которого раздалось радостное клокотание лебедя.

– - Ну вот и всё, - сказал Гермес.
– А ты боялся. "Не справлюсь", - говорил. А я в тебе с самого начала был уверен. Вот ты и царь Спарты. Молодец, заслужил. Кстати, всё это, - бог указал на накрытый стол, - вам с Ледой остаётся. Сейчас она к тебе присоединится, а мне, извини, недосуг - пора домой.

Он взмахнул крыльями сандалий и вспорхнул, догоняя уже улетавшего лебедя.

Они отлетели до ближайшей скалы и уселись на её краю, спугнув стайку голубей.

– - Ну как, Кроныч, хорошо отдохнул?
– спросил Гермес.

Лебедь издал гортанный звук, исполненный глубочайшего удовлетворения.

– - Хороша девка!

– - Скажи, что не хуже Фетиды.

– - Хуже. Но всё равно хороша. А как там Тиндарей ко всему этому отнёсся?

– - Ну, ты ж знаешь смертных. Был в диком восторге, говорил, что это большая честь, звал снова приходить.

Зевс засмеялся.

– - Теперь главное, чтоб супруга твоя, Гера Кроновна не узнала, - продолжил Гермес.

– - Пустое!
– махнул крылом Зевс.
– Откуда ж она про это узнает?

Сказав это, он взлетел, и они вместе направились в сторону Олимпа.

На скале осталась только одна голубка, которая не улетела с остальными птицами.

"Действительно, откуда я про это узнаю?" - подумала она, смахнула крылом набежавшую слезу и вслух сказала: "Потаскуха ты, Леда, и дочери твои будут потаскухи. Никому они счастья не принесут, только горе будет всем, кто с ними свяжется: несчастья, война и смерть".

Охота Пелея

Олень появился перед охотниками неожиданно, будто сгустился из воздуха. Никто не видел, откуда он пришёл и как оказался на опушке прямо перед Пелеем. Пелей первый его заметил и бросился за ним, а потом долго преследовал, когда остальные охотники уже отстали. Олень стремительно убегал, скрываясь в чаще, а потом вдруг снова появлялся перед Пелеем, будто дразня его. Охотник и не заметил, как забрался в глушь, где он раньше никогда не бывал и понятия не имел, где это. Оленя он потерял, и побрёл наугад через кусты. И тут на опушке он вдруг увидел свою жертву всего в нескольких шагах от себя. На этот раз олень не убегал, а стоял спокойно. Ничто в нём не говорило об усталости, просто ему надоело бегать, и он остановился, насмешливо поглядывая на своего преследователя.