Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей

Но эта вера есть только результат необыкновенной привычки иметь под рукою христианский идеал; последний тотчас снова извлекается на свет Божий, как только делается попытка подвергнуть анализу «идеальный тип». Полагают, что знают, во-первых, что приближение к известному типу желательно; во-вторых, что знают — какого рода этот тип; в-третьих, что всякое уклонение от этого типа есть регресс, задержка, утрата силы и власти человека... Мечтать об условиях, где этот совершенный человек будет иметь за собой колоссальное численное большинство — выше этого не удалось подняться нашим социалистам, и даже господам утилитаристам. Таким путём развитию человечества, по-видимому, ставится известная цель; во всяком случае, вера в поступательное движение по направлению к идеалу есть единственная форма, в которой мыслится в настоящее время некоторого рода цель в истории человечества. In summa: наступление «царства Божия» перенесено в будущее, на землю, в человеческие дела, но, в сущности, сохранена вера в старый идеал...

340. Более скрытые формы культа христианского морального идеала. Сентиментальное и трусливое понятие «природы», введённое в обращение мечтательными поклонниками природы (чуждое всякого чутья того страшного, неумолимого и цинического, которое имеется налицо даже в «самых красивых» аспектах), в некотором роде попытка вычитать в природе вышеупомянутую морально-христианскую «человечность»; понятие природы у Руссо * , как будто «природа» есть свобода, доброта, невинность, право, справедливость, идиллия, — в сущности, всё тот же культ христианской морали. Собрать места, показывающие, что именно восхищало поэтов, например, в горных высях и т. д. Что Гёте искал в природе — почему он почитал Спинозу. *

У Руссо, как и у других просветителей XVIII в., природа — мать, заботящаяся о всех своих детях, к которым относятся и люди, в отличие от общества, порождающего в последних пороки.

Подобно Спинозе, Гёте считал, что в природе кроется «великое, творящее, всё направляющее существо, дабы нам легче было постичь его». После путешествия в Италию (1786–87), он признавался, что некий «инстинкт» влечёт его к природе в надежде, что в ней он сумеет открыть тайны мироздания (Гёте И. В. Из моей жизни: поэзия и правда. Кн. IV).

Совершенное незнание предпосылки этого культа...

Сентиментальное и трусливое понятие «человек» `a la Конт и Стюарт Милль * , по возможности даже предмет культа... Это всё тот же культ христианской морали под новым названием... Свободомыслящие, Гюйо * , например.

Сентиментальное и трусливое понятие «искусства» как сочувствия всему страждущему, обездоленному (даже история, напр., Тьерри * ) — это опять-таки всё тот же культ христианского морального идеала.

Человек у О. Конта — существо социальное, а посему обязан преодолевать эгоистические инстинкты ради укрепления семьи и общества: «Жена должна быть подчинена мужу, и дети — родителям. Брак — нерасторжим. Равенство полов — пустое разглагольствование...» О Конте см. прим. к § 95.

Дж. С. Милль, во многом разделявший взгляды Конта, считал, что человек должен руководствоваться в первую очередь соображениями той пользы, которую его действия могут принести человечеству, и лишь потом — его стране, семье и ему лично. О Милле см. прим. к § 30.

Гюйо, Жан-Мари (1854–1888) — французский философ-позитивист, «антинародник», считавший «народ» объектом воспитательного воздействия аристократов духа, а религию — социологией, сводящей «все естественные и даже сверхъестественные силы к человеческому типу, и их отношения — к отношениям социальным». Автор книги «Опыт морали вне обязательства и санкции», очень понравившейся Ницше.

Тьерри, Жак-Никола-Огюстен (1795–1858) — французский историк, объяснявший, по словам Г. Плеханова, «политический строй гражданским бытом» (т. е. «бытие определяет сознание»), чем заслужил похвалу и последнего, и Маркса (Бельтов Н. (Плеханов Г.) К вопросу о развитии монистического взгляда на историю. СПб., 1905; Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 28 С. 341).

А о социалистическом идеале и говорить нечего: он целиком является продуктом того же плохо понятого христианского идеала морали.

341. Происхождение идеала. Исследование почвы, на которой он произрастает.

A. Исходить из «эстетических» состояний, в которых мир кажется полнее, круглее, совершеннее — языческий идеал; в нём преобладает самоутверждение (отдают). Высший тип — классический идеал как выражение благополучного состояния всех главных инстинктов. В нём мы снова видим высший стиль — великий стиль. Выражение самой «воли к власти». Инстинкт, внушающий наибольший страх, решается заявить о своём существовании.

B. Исходить из состояний, в которых мир кажется более пустым, более бледным, разжижённым, где в роли совершенного являются «одухотворение» и нечувственность, где больше всего стремятся избежать грубого, непосредственного, животного и ближайшего (рассчитывают, выбирают); «мудрец», «ангел», священнический — девственный — невинный; физиологическая характеристика таких идеалистов — анемический идеал. При известных условиях он может быть идеалом таких натур, которые сами представляют собой первый, языческий идеал (так Гёте видит в Спинозе своего «святого»).

C. Исходить из состояний, в которых мир ощущается нами слишком бессмысленным, слишком испорченным, слишком бедным и обманчивым, чтобы ещё предполагать в нём или желать идеала (отрицают, уничтожают); проекция идеала в область противоестественного, противофактического, антилогического; состояния того, кто судит подобным образом («обеднение» мира как следствие страдания; берут, а не дают больше) — противоестественный идеал.

(Христианский идеал есть промежуточное образование между вторым и третьим, с преобладанием то первого, то последнего идеала).

Три идеала: A. усиление жизни (языческий идеал): или B. разжижение жизни (анемический); или C. неприятие жизни (противоестественный). «Обожествление» ощущается в высшей полноте: в самом утончённом выборе — в презрении к жизни и в её разрушении.

342. A. Последовательный тип. Тут начинают постигать, что и злое не следует ненавидеть, что ему не следует противиться; что не следует вести войну и с самим собой; что не следует принимать как должное то страдание, которое приносит с собой подобного рода практика: что живут исключительно положительными чувствами; что становятся на сторону противников словом и делом; что путём чрезмерного поощрения мирных, добрых, миролюбивых, сострадательных, любвеобильных состояний истощают почву для других состояний.., что нужна постоянная практика. Что достигается в этом случае? — Буддийский тип или совершенная корова.

Эта точка зрения возможна только тогда, когда кончилось господство морального фанатизма, т. е. если злое ненавидят не из-за него самого, а только потому, что оно ведёт к состояниям, которые причиняют нам боль (беспокойство, работа, забота, затруднения, зависимость).

Это буддийская точка зрения: здесь не ненавидят грех, здесь отсутствует понятие «греха».

B. Непоследовательный тип. Ведут войну против зла, — полагая, что война из-за добра не влечёт за собой тех моральных и психологических последствий, которые являются спутниками войны в других случаях (и из-за которых к ней относятся как к злу). В действительности такая война против зла развращает гораздо основательнее, чем какая-либо вражда между отдельными личностями; к тому же обыкновенно «личность» всё-таки в конце концов является на сцену хотя бы в форме воображаемого противника (дьявол, злой дух и т. д.). Враждебное отношение, наблюдение, шпионство за всем, что в нас дурно или могло бы быть дурного происхождения, приводит в конце концов к состоянию крайней измученности и беспокойства, так что теперь становятся желательными «чудо», награда, экстаз, решение в смысле «потусторонности»... христианский тип или совершенный святоша.

C. Стоический тип. Твёрдость, самообладание, несокрушимость, душевный мир как непреклонность упорной воли — глубокий покой, оборонительное состояние, крепость, военное недоверие — устойчивость принципов, единство воли и знания, глубокое самоуважение. Тип отшельника. Совершенный носорог * .

343. Идеал, который стремится утвердить своё господство или только удержать его, старается опереться: a) на вымышленное происхождение; b) на мнимое родство с господствующими могущественными идеалами; c) на трепет перед тайной, как будто речь ведётся по уполномочию власти, не подлежащей критике; d) на оклеветание враждебных идеалов; e) на лживое учение о выгодах, которые этот идеал якобы обеспечивает, например, счастье, душевный покой, мир или даже помощь какого-нибудь могущественного Бога и т. д. — К психологии идеалиста: Карлейль * , Шиллер * , Мишле * .

В ориг. Hornochs бык, в значении «дурак, остолоп».

О Карлейле см. прим. к § 27.

В статье Шиллера «Об эстетическом воспитании человека» (1795) проводится дифференциация человеческих типов по способу познания объекта (принятие объекта в себя — реалист, и вознесённость над объектом — идеалист). Мишле и Карлейль в основном цитируют Шиллера, признавая моральный идеал недостижимым, но необходимым, «чтобы человек мог переносить несовершенство жизни».

Мишле, Жюль (1798–1874) — франц. историк либерального толка, автор популярных книг «История Франции» и «История Революции».

Когда вскрыты все средства обороны и защиты, которыми держится известный идеал, можно ли считать, что он опровергнут? Он пустил в ход те средства, при помощи которых живёт и растёт всё живущее — они все без исключения «безнравственны».

Мой вывод: на всех силах и влечениях, при помощи которых существуют жизнь и рост, лежит проклятие морали: мораль как инстинкт отрицания жизни. Необходимо уничтожить мораль, чтобы освободить жизнь.

344. Не познавать самого себя — благоразумие идеалиста. Идеалист — существо, у которого есть основания оставаться в темноте относительно себя, и которое достаточно умно, чтобы оставаться в темноте и относительно этих оснований.

345. Тенденция развития морали. Каждый желает, чтобы никакое другое учение и никакая другая оценка вещей не получили преобладания, кроме тех, которые для него выгодны. Следовательно, основная тенденция слабых и посредственных всех времён — сделать более сильных слабее, низвести их к своему уровню; главное средство — моральное суждение. Зависимость слабого от сильного заранее клеймится; высшие состояния более сильного облагаются презрительными именами.