Воля небес
Шрифт:
Где же Эмили, черт возьми? Он взглянул на часы и с удивлением увидел, что уже тридцать семь минут второго. Он опоздал. Но она могла бы и подождать. Ведь эта встреча очень важна для их дальнейшей жизни.
Коуди подошел к барной стойке. Бармен вежливо обратился к нему:
— Могу вам предложить что-нибудь, сэр?
— Информацию. Здесь была женщина… одна… недавно… красивая блондинка с большими карими глазами, приблизительно такого роста? — Коуди приставил руку к своему подбородку.
—
— И что с ней случилось?
— Она ушла.
Пытаясь успокоиться, Коуди досчитал до трех.
— Это я и сам вижу. А вы не знаете куда?
Бармен пожал плечами.
— Она оплатила счет, но своими планами со мной не делилась.
— Отлично.
И что теперь? Коуди направился к двери.
— Она выглядела… — проговорил ему вслед бармен.
— Как?
Коуди обернулся. Бармен нахмурился.
— Несчастной. Не знаю отчего, но вид у нее был несчастный. Она читала что-то…
У Коуди все сжалось внутри.
— Газету?
— Возможно. Я не рассматривал. Но радости чтение ей явно не приносило.
Коуди так старался встретиться с ней до того, как она прочитает о нем в газете!..
— А еще она постоянно смотрела на часы, как будто ждала кого-то. Думаю, вас?
— Да. У меня спустило колесо… Почему она не могла подождать еще пару минут?
Бармен сочувственно посмотрел на Коуди.
— Да. Вы разминулись буквально на несколько секунд. Очень жаль.
Очень жаль. И так всю жизнь, думал Коуди по пути к пикапу. Жаль, что сначала встретил Джессику. Жаль, что до меня какой-то идиот разбил сердце Эмили. Жаль, что не был с ней честен…
Коуди остановился перед своей машиной, на лобовом стекле которой была прикреплена бумажка со штрафом за стоянку в неположенном месте.
Суровая справедливость. Он оставил здесь пикап на каких-то десять минут и уже должен платить штраф.
Иногда жизнь бывает нестерпимой.
Садясь в машину, Коуди думал о своих возможностях. Он мог поехать к Эмили и заставить ее выслушать его. А мог вернуться на ранчо, зализать раны и навсегда забыть свою фантазию о жене и детях, которых он так хотел!
Отъезжая от «Менгера», Коуди еще не решил, что делать.
С силой стукнув руками по столу, Эмили наклонилась к Терезе:
— Мне срочно надо видеть Ванду. Это вопрос жизни и смерти!
Тереза побледнела от такого неожиданного вступления.
— Боже мой, Эмили, что-то случилось?
— Да! И все по вине Джорджа. Послушайте, я уезжаю из города. Но перед этим мне нужно поговорить с Вандой.
— О, дорогая, мы будем без вас скучать. Когда вы уезжаете?
— Сейчас. Я не хочу терять время, поэтому…
— Я скажу ей, что вы здесь.
Тереза взяла телефонную
трубку и набрала номер.— Ванда, Эмили Кирквуд… Нет, она одна… Хм-хм. Хорошо. — Она повесила трубку. — Ванда приглашает вас зайти…
Эмили вихрем ворвалась в офис Ванды. Та подняла голову, широко улыбаясь. При виде Эмили улыбка тут же исчезла с ее лица.
— О, дорогая! Что с вами?
— Все! Вы знаете, что сегодня за день?
— Мм… день вашего рождения?
— Нет! — Эмили со страданием закрыла глаза. — День моей свадьбы!
— Замечательно! Так, значит, Коуди все-таки последовал моему совету и перенес дату! Я польщена!
— Не стоит. Свадьбы не будет! Моя жизнь разрушена!
Эмили начала метаться из угла в угол.
Ванда нахмурилась.
— Присядьте-ка и расскажите мне все по порядку. Я уверена, вдвоем мы с вами найдем выход.
Эмили с силой стиснула зубы.
— Это невозможно. Я сделала ужасную, неблагородную вещь… с благородными побуждениями, как вы понимаете. Но я не рассказала об этом Коуди, а теперь он все узнал сам и… уже слишком поздно…
— Эмили, я не могу себе представить, чтобы вы совершили что-то ужасное и неблагородное. Вы неспособны на такое.
— Выходит, способна. Думаю, вы еще не видели этого, иначе не были бы так милы со мной.
Ванда встревожилась:
— Не видела чего?
— Этого! — Эмили открыла журнал и положила его перед Вандой. — Прочитайте и потом скажите, можно ли мне надеяться на что-либо.
Пока Ванда читала статью, Эмили подошла к окну. Солнце ярко сияло в небе, пели птички. Какая вопиющая несправедливость! У нее внутри бушевал ураган. Должно же это как-то отразиться на окружающем мире?!
Эмили не вынесла бы разочарованный взгляд Ванды. Она продолжала мрачно смотреть в окно. Но восхищенный смех заставил ее в удивлении обернуться.
— Как вы можете смеяться?
— Они назвали меня сумасшедшей старушкой.
— И это вас не обижает?
— А почему это должно меня обижать? Мне всего лишь семьдесят шесть, дорогая… Хотя, конечно, о возрасте лучше не распространяться. Мне бы не хотелось, чтобы мои работодатели узнали об этом. Ведь они думают, что мне только семьдесят три.
— Но… но… сумасшедшая? Это значит — умалишенная!
— А также это значит — эксцентричная. И я совсем не против этого. Кто же захочет быть обычным человеком в моем возрасте? — Ванда закрыла журнал. — Могу сказать, что в основном меня ничто не задело, только…
— Только что?
— Часть о Джордже. Вы действительно думаете, что у него внутри птичье гнездо вместо микрочипов? Если вы считаете…
— Я вхожу, Тереза! И никакие техасские рейнджеры не смогут меня остановить!