Вооружение Австрии. Документы и факты

– Теперь ты знаешь, почему стоило боятся, - усмехнулся блондин, - Иди, сейчас тебя вымоют.

– Я ни за что не поверю, что сюда меня привели по приказу госпожи. Она нормальная дама.

Невольники все как один пожали плечами. Видимо, господ здесь не принято обсуждать. А я с видом побитой собаки отправился с одним из них за перегородку. Теплая вода, масла, пена. Парень истово принялся тереть мне спину... песком. Правда, обходя то место, куда пришелся удар плетки.

– Может, мочало возьмешь? Вообще-то я и сам могу вымыться.

– Стой спокойно. Нас всех сняли из личных номеров, чтоб тебя обиходить. Поверь, ждать никто не любит и нам нужно поторопится.

Вымыли меня действительно быстро. Даже голову облили бальзамом и только после этого привели обратно в комнату. Здесь уже все было прибрано.

– Садись на стол.

– Нет, - покачал я головой.

– Садись, лишних волос у тебя больше нет. И не скоро вырастут. Недели три точно можешь ничего не опасаться.

– То есть это не навсегда? Меня что, перепродали?

– Не знаю, - протянул блондин и встал за моею спиной. Другой парень прошелся бритвой по моей отросшей щетине, что-то вовсе убрал, остальным волосам придал аккуратную форму. Главное, что не выдрал!

Головы коснулась мягкая щетка, за ней последовало дуновение ветерка от артефакта. Я понемногу расслабился. Худшее, похоже, действительно позади. Вопрос в том, что меня ждет за дверью. Или кто? Невольники и вправду не знают, перепродан я или нет. Но клеймо-то мое все еще на груди, я принадлежу доброй вдовушке, горожанке. Не могла она меня отправить сюда. Никак не могла.

– Одевайся, - один из невольников услужливо подал мне новенькую белую рубашку из приятной и на вид совсем не дешевой ткани. Вот только на груди она не сходилась. Даже пуговиц не было ни одной.

– Может, лучше ту, что была. И, кстати, где серебрушка? Я должен ее вернуть госпоже.

– Трёхчетвертной я лично положу в карман твоих штанов, - блондин подал мне довольно широкие брюки. Ткань тонкая, струящаяся, но ложится она длинными складками, так что обводы тела не слишком видны.

– А где белье?
– запоздало спросил я.

– Не велено.

Один из невольников взял в руки длинную и довольно широкую полосу ткани.

– Запоминай, как завязывать.

– Что это?

– Пояс.

– Почему он так странно выглядит?

– Так принято, ты - личный невольник госпожи, - коротко ответил мне раб, а я крепко задумался. Нет, глупо. Должно быть все, что случилось – простая ошибка. Широкая полоса ткани обхватила мою талию, спереди получилось что-то вроде передника или просто распущенного банта. Две полосы ткани спускались от пояса вниз, прикрывая собой особое место.

– Запомни, в этой одежде, перед госпожой нужно опускаться на колени плавно, но быстро, - с нажимом в голосе начал блондин, - Колени расставлять как можно шире. Руки сзади не скрещивай, а просто соединяй вместе запястья внутренними сторонами. Так же точно, как в кандалах. Тогда плечи будут красиво смотреться. И подбородок прижимай к груди.

– Ну уж нет. И потом, моя госпожа – очень скромная дама. Здесь просто случилась ошибка.

– Нет, - прошептал блондин и бросил передо мной на пол сандалии. Вот в чем настоящее счастье!
– Иди, тебя там за дверью дожидается наш господин.

– Зачем?

– Наверное, хочет поговорить с красавчиком.

Блондин выпроводил меня за дверь все тем же кивком головы. Я не стал задерживаться. Просто потянул на себя дверь и столкнулся лицом к лицу с тем мужчиной, который вытащил меня из общего зала. Королевская форма, осанка и так ошибиться! Интересно, кого он искал среди рабов? Может быть, личного раба той, что возглавляет конный полк? Я не один повстанец, да и клеймо на груди у меня довольно простое. Представляю, как он изумится, когда все поймёт. Я ухмыльнулся.

– Глаза можешь не опускать. Как себя чувствуешь?

– Как будто изнасиловали, - резко ответил я. Очень хотелось, сорвать с этого господина всю спесь, вместе с лишними волосами во всех местах.

– Изнасиловать тебя как раз и не могут.

– Это радует. Все-таки, я мужчина.

– Знаешь почему?

– И почему?
– странно, что господин никак не реагирует ни на мой откровенно неподобающий тон, ни на дерзкие слова.

– Потому что ты раб. Насилие – преступление не против тела, а против воли. Вот своей воли у тебя как раз и нет. Ты – невольник эльтем Галицкой. Личный, особенный раб. Ее вещь.- Как вы сказали?
– я почувствовал, как холодок прошелся по моей спине. Глупость. Такого просто не могло случиться.

– Эльтем. Твоя хозяйка – эльфийка из темных. Дроу навестили наш мир вновь. Надеюсь, только одна. Постарайся просто дожить до утра.

Я кивнул головой, пытаясь осознать, что со мной случилось, и как я мог очутиться в таком положении. Казнь на эшафоте теперь кажется сладким подарком, буквально улыбкой судьбы. Да и все, что происходило на рынке, было не так уж страшно. Эльтем всесильны, невероятно жестоки, умны, в коварстве им нет равных. Наш мир давно сдался их воле, покорился. Да и не только наш, если честно. Все, что пожелает эльтем, она непременно получит. Сопротивляться ее воле глупо. Кроме того, дроу причитается дань, которую та унесёт в свой мир.

Но взамен мы получаем защиту от врагов внешних и от внутренних неурядиц. Именно эльтем могут учинить справедливость. В их власти даже наполнить водой источники и родники. Словом, сделать все, чтобы наш мир благоденствовал и мог платить щедрую дань.

Сам король обязан склонить перед эльтем голову, и отдать в ее руки корону, если та пожелает. Принц обязан опустится перед ней на одно колено в надежде на одобрение его будущего царствования.

Я выбрался на улицу. "Вдовушка" стояла невдалеке ото входа. Волосы все так же собраны в небрежную причёску, в руке сверток со сдобой. Вот только глаза молодой женщины теперь горят зеленым, волосы совсем побелели, кожа стала смуглой, а черты лица заострились. Опасная, невероятная красота, которую можно увидеть только раз в своей жизни. Я еще нигде и никогда не слышал, чтобы мужчины надолго оставались в живых, если попадали к эльтем. Слишком уж те прихотливы и требовательны в игре, что ведётся любовными ночами. Повезет, если я продержусь до утра.

– Вот и ты, а я пирожков купила с мясом и сладких немного, - дроу пристально посмотрела мне в глаза. Я постарался плавно опуститься вниз, сразу на оба колена, расставил их так, как учили невольники в бане, руки сложил запястьями вместе. Даже подбородок успел прижать к груди. И тут же ощутил на своем локте ее пальцы. Боги, пусть убьет, но только не здесь. Это почетно погибнуть в руках эльтем, только на улице, на глазах у всех мне бы совсем не хотелось так погибнуть. Я зажмурился, ожидая магического удара.