Воплощённый. Проклятье рода

На стук в дверь привычно кричу: «открыто, заходите» и ко мне в комнату вваливается «Крылатая бригада» в полном составе. Крыло, Стержень и Нудный. Или если по нормальному, то Савелий, Клим и Пётр. Но парни больше привычные к прозвищам, поэтому зову их по ненормальному.

— Прива, Алекс! — жизнерадостно вваливается в комнату Крыло.

— Прв, — за ним Нудный, как обычно, бурча что-то не совсем членораздельное.

— Здарова, вольная пташка! — это Стержень.

Он последним ввинчивается в комнату и закрывает за собой дверь. У меня сразу становится шумно и тесно. Парни, переговариваясь, располагаются кто где привык. Нудный — на кровати в ногах, Стержень — на тумбе у стола, Крыло занимает единственный в комнате стул, привычным жестом разворачивая его спинкой ко мне и забираясь на сиденье с ногами.

— Ну что, договор в силе? — сверлит меня колючим взглядом Стержень, — ты нас не кинешь?

— Утихни, Стержень, — одёргивает его Крыло, — Всё будет, как договорились! Алекс не предаст!

Я смотрю на них и улыбаюсь. Наверное, я могу сказать про них — мои друзья. Хочется верить, что и я для них смогу стать кем-то большим, чем четвёртым бойцом их банды, которого они взяли к себе от полной безысходности.

Попав в оборот к куратору, я думал, что с Крылом больше не увижусь, по крайней мере, до момента окончания адаптационного месяца. Даже пару раз спрашивал Катю про эту банду. Та кривилась, но ничего плохого, кроме того, что парни — тупо неудачники, сказать про них не могла. Слышала про случай на экзаменах, ходили какие-то нехорошие слухи, но не вдавалась в подробности, мол, не её тема. Она в том году экзамены не проходила, была на практике в лазарете.

Неудачники нашли меня сами. Поздно вечером, когда я впервые приполз спать в свою комнату в общаге, а не остался в лазарете на восстановление как обычно, «Крылатая бригада» в полном составе ждала меня под дверью.

Сначала общение шло туго. Стержень зыркал волком, предъявлял, что я променял их на какую-то бабу, всё время хватался за свой нож. Нудный нудел что-то по поводу жрачки, мол, жру в три пуза, пока они тут с голоду пухнут. А Крыло пытался показать банду с хорошей стороны. Задвигал рекламу, стараясь парней заткнуть поаккуратнее и не обидеть их при этом.

Но, общий язык всё-таки нашли. Договорились. Я к тому моменту уже адекватно владел информацией по поводу банд, бригад, групп, боевых крыльев и прочих кулаков войны, которые были мне доступны для вступления. Тут Катя отработала двойную порцию пирожного на все триста процентов.

Картина сложилась такая, что «Крылатая бригада», хоть и со дна рейтинга, но была для меня очень даже неплохим вариантом. Я их не уроню ниже, а вверх подняться, хоть на немого, шансы появляются довольно неплохие. Даже, исходя из того, что нас будет четверо там, где они тянули втроём.

В итоге, я пообещал вступить к ним в банду. Но не сразу. Только по окончании адаптационного периода. Не хотел терять его бонусы. Нудный что-то опять прогундел, а Крыло радостно согласился. С того дня мы собирались в моей комнате каждый вечер, когда я ночевал у себя. Парни меня поддерживали, учили, уточняли кучу деталей, разъясняли неписаные правила, разжёвывали то, что куратор не знала или на что она не обращала внимания.

Меня готовили к членству в банде. Всё серьёзно. Банда — это маленькая семья. Мы все братья, все друг за друга горой. По одному — судят обо всех. Ну и лямка у всей банды общая. Начиная от жилого модуля — он у парней совсем мелкий, на пятерых, где-то в подвале. Там сыро, холодно и тоскливо. Заканчивая жрачкой. Тут у «Крылатой бригады» всё ещё хуже — они питаются по меню четвёртой категории. Совсем недавно выбрались из пятой и снова туда не хотят.

Так у меня появилось ещё три источника информации. Долгими вечерами, когда, вроде бы нет никаких сил, и уже бы стоило отрубиться и заснуть, мы разговаривали, узнавая друг друга, трепались за жизнь, обсуждали, спорили, доказывали и рассказывали. Я больше спрашивал и уточнял. Остальные, принимая невысказанные правила, отвечали на мои вопросы.

Когда сил совсем не хватало, я обращался к магии внутри себя, вызывая поддерживающее тепло. С теплом всегда приходил и неразборчивый, немного звенящий в голове шёпот. Он не мешал, не отвлекал. Он ничего не делал. Он просто был. Белым шумом на фоне происходящего, шепча мне что-то, что я никак не мог понять. Тепло бодрило, придавало сил и позволяло ещё какое-то время продержаться. Не заснуть. Не упасть без сил. Продолжить разговор. Тепло позволяло просидеть сначала на пол часа дольше, потом на час. А совсем недавно, мы обсуждали возможности группы с учётом моих новых способностей и просидели до самого утра, не ощущая усталости.

Магия — это, всё-таки, сила!

И она у меня была! После того раза, когда я развалил тренировочного болванчика на верхнюю и нижнюю половинки, во мне будто что-то лопнуло. Какой-то барьер сломался. И всё потихоньку пошло.

Намного проще стало даваться укрепление тела, сила заметно подросла уже на этом этапе, но Сухорукова пообещала, что дальше будет только лучше. Появилась возможность прямого обращения к скрытой во мне магии. Правда от этого только шёпот становился более назойливым и громким, и тепло охватывало всё тело. Других положительных реакций я пока от своей магии не добился. Зато, судя по всему, нашёл свой «рояль»!

Правда, он оказался каким-то странным. Совершенно не как у местных.

Местные зависели от маны своего плана. Того самого, в зоне которого родились, росли, формировались. Что-то там с привыканием, коэффициентами адаптации, поглощением и переработкой свободной маны-энергии. Катя пыталась объяснить, но тут для меня оказался тёмный лес. Хотя суть я ухватил, а детали мне не очень нужны.

Суть в том, что местные колдуны в зоне своей маны, у себя дома, до безобразия сильны. Заклинания с первого по третий круг, способны применять без всякой подготовки, только жестом-словом. Четвёртый круг — с минимальным временем подготовки и использованием артефакта-усилителя. И даже некоторые заклинания пятого круга, тот же Патриарх рода, может спокойно бахнуть в одиночку, без всякой поддержки из старейшин и сильнейших магов рода. Да, придётся попотеть, подготовиться, накидаться банками с алхимией, обложиться артефактами. Но, сам факт!

Выходя за границы воплощения «своей» маны, маги теряют свою мощь. Заклинания выше третьего круга — забудьте. Третий круг — только с артефактами усилителями и только если использовать уникальный Катализатор — именной артефакт, который мастерят гремлины империи для всех вассальных родов. Второй и первый круги — почти без изменений, лишь с тем дополнением, что резерва таких магов за границами воплощения «своей» маны хватает на десяток — полтора заклинаний. А потом соси лапу.

Были ещё сложные таблицы взаимосопряжений, теория родственных планов, постулат нейтральной маны, которыми Катя пыталась мне доказать, что маги не «лохи педальные» за стенами своих «воплощённых крепостей», но я был глух к сухой теории.

Потому что мой «рояль» был в том, что мне по барабану магия «своего» воплощённого плана. Я был мега крут и всеяден. Мой коэффициент адаптации был близок к единице. Я мог «питаться» любой маной, практически не имея потерь. И на этом, к сожалению, хорошие новости заканчивались.

С контролем была полная беда. Магия творила то, что сама хотела. Я до сих пор не мог уложить ни одного манекена, силы хватало отклонить только градусов на сорок пять. Зато резал их… Стоило только чуть дать магии волю, пустить её к решению задачи и ещё один манекен шёл в переплавку. Нам даже выговор впаяли. За целенаправленную порчу школьного имущества.

А ещё, местные могли применять заклинания. Я — нет.

Я не мог метать огненные шары, ставить силовые стены и обрушивать с небес на головы врагов метеоры. Честности ради, метеоры и местные далеко не все могли, но, ведь были те, кто могли! Это было неправильно! Чудовищно несправедливо! До зубовного скрежета обидно!

Попасть в другой мир с магией и не мочь её применять!

От полного облома меня спасало только то, что тут существует такая штука, как силовая специализация. Это когда организм человека с рождения имеет генетическую предрасположенность к использованию маны на собственное усиление. Довольно редкая штука. Не часто такие мутанты выживают, так как этот процесс, особенно в младенчестве, когда он совершенно неконтролируемый, приводит к смерти. И ещё реже информация о путях развития, когда такой индивид выживает и вырастает, попадает в общий доступ. Всё хранится в родовых библиотеках. В тайне.