Вопреки предсказанию

Священник растирал шею и откашливался. В голове прыгали мысли. «Он сумасшедший. Как же Нина живет с ним?».

— Не надо никаких денег. В какой она больнице?

Василий не рискнул спорить и неловко засунул деньги в карман.

— В сорок второй, но к ней не пускают.

— Меня пустят, — уверенно ответил Алексей. — Я поеду туда и буду молиться за нее.

— Спасибо, — еле слышно заставил прошептать себя Василий. Вдруг ему захотелось рассказать Алексею, как Нина попала в больницу. Впервые в жизни он понял, почему у людей возникает такое непреодолимое желание покаяться, чтобы им отпустили грехи. Груз вины слишком тяжел, чтобы нести одному. Если бы можно было с кем-нибудь поговорить. У него не было друзей, только Нина.

Алексей видел, что Василий хочет что-то рассказать, но не мог заставить себя остаться. Он чувствовал, что ему нужно бежать от этого человека. Кивнув Василию, уже сделал два шага в противоположном направлении, как вдруг повернулся.

— Она потеряла ребенка?

Василий удивленно посмотрел на священника. Откуда он знает о том, что Нина беременна? И какое ему до этого дело? Он хотел ответить что-то резкое, но в глазах Алексея была та же самая мука, которую он видел в своих, когда подходил к зеркалу.

— Нет, — ответил Василий и зачем-то добавил. — Но это теперь не важно. Главное, чтобы она осталась жива. «А этому ребенку, — подумал он про себя, — может лучше и не рождаться. Неизвестно, что его ждет».

Они разошлись в разные стороны. Алексей вернулся в церковь, привычно встал перед распятием и начал молиться. Обращение к Богу всегда приносило облегчение. Привычные стены церкви поддерживали его и давали необходимую силу. Он вновь пожалел людей, которые живут без веры, им приходится труднее.

Глава 37

Нина видела себя сверху. Рядом с ее кроватью на коленях стоял человек в черном одеянии священника. «Слишком поздно», — подумала она. Ей нравилось новое состояние, в котором не ощущалось боли. Она начала подниматься вверх к светящемуся существу, манившему своим белоснежным сиянием. Перед Ниной, как в кино, стали возникать фрагменты из жизни. Она вновь стала маленькой девочкой, увидела отца и мать. Промелькнули школьные годы, их первая встреча с Василием. За некоторые события ей было стыдно, и она раскаивалась, что поступала плохо, но Существо не ругало ее. Потом перед Ниной появились ее родители, и она почувствовала исходящую от них любовь. Они были рядом, хотелось обнять их, но что-то невидимое удерживало ее на расстоянии.

— Ты уверена, что готова уйти? — спросило Существо. — Есть два человека на земле, которые хотят твоего возвращения.

Священник Алексей в черном одеянии подле ее тела в больнице. Василий в их комнате, шепчущий ее имя, как молитву и не отводящий глаз от ее портрета. Нина поняла, что придется вернуться. Двумя тончайшими, но крепкими нитями они привязывали ее к земле. Она помахала родителям, и они исчезли.

— Спасибо Господу, ты вернулась, — Алексей поспешно вышел, чтобы позвать врача. Пока врач суетился возле нее, она так и не решалась спросить, потеряла ли она ребенка. Неожиданно сквозь вернувшуюся слабость и боль, она почувствовала слабенький толчок внутри, повторившийся более четко и определенно. Их с Василием ребенок впервые заявил о себе.

— Доктор, я его слышу.

— Что слышите, милая? — пожилой мужчина по-доброму смотрел на нее из-под косматых бровей.

— Ребенок зашевелился, — сказала Нина. — Он жив. — у нее на глазах появились слезы. Как она могла желать остаться там, рядом с родителями? Она могла погубить малыша.

— Поздравляю вас. Это чудо, которое совершила молитва. Когда за человека молятся, это не дает смерти забрать его. Я убежден в этом. А вам еще рано было уходить.

«Алексей не дал мне уйти», — подумала Нина и вдруг вспомнила Василия. Он тоже молился, но по-своему.

— А сейчас, — доктор поднялся, — Нужно поспать. Вам нужны силы.

— Хорошо, но могу я сначала поговорить с мужем, — попросила его Нина. — Он очень переживает за меня.

— Я понимаю, — кивнул врач. — Но будет лучше, если вы отдохнете, а я попрошу медсестру позвонить ему. Завтра, если все будет хорошо, я разрешу ему побыть с вами.

Глава 38

Василий спешил к больнице. Он еще спал, когда медсестра сообщила, что его жене гораздо лучше. Он так быстро вскочил с постели и начал собираться, что времени размышлять не было. Последнее, что запомнилось, как он сидел перед фотографией Нины, умоляя ее не оставлять его. Потом пил виски. Потом опять с ним произошла странная вещь. Сон, который не был сном.

Главное, что Нине лучше.

Проходя по соседней улице, обратил внимание на сгоревший дом. «Еще вчера вечером никакого пожара не было», — мелькнуло в голове. Внезапно он все вспомнил. Сначала стало холодно, а потом жарко. Бросился прочь со всех ног, словно боялся, что ему предъявят обвинение.

Это не было сном.

* * *

Он засыпал, когда почувствовал, что кто-то входит в его тело.

— Иван, пора немного поразвлечься.

— Но я не Иван, — попыталось запротестовать его «я».

— Ты родился в день Ивана Купала и пришел в этот мир с определенной миссией. Ты должен приносить в мир зло.

— Но я не хочу. Не хочу, — бормотал он, чувствуя, что от него прежнего остается все меньше и меньше. Черный густой поток захватил его сознание и заставил вылететь из тела. «Зло, зло, ты должен творить зло», — совершенно явно услышал он, перемещаясь в пространстве.

— Сегодня ты должен сжечь какой-нибудь дом. Ты переходишь на новый уровень, — звучало в нем. Он бы сказал в голове, если бы в тот момент у него была голова.

— Выбирай, — услышал он команду.

Он перемещался по Тучково, разглядывая дома. Та маленькая часть, что осталась от него, сопротивлялась, стараясь выбрать пустой дом. И вот он нашел, что искал. Завис невысоко от крыши с красной черепицей. Семья Козловых, которых в поселке недолюбливали за их заносчивость, отправилась в отпуск. Опустился ниже и направил сверкающий красный луч на деревянные обшитые панели передней стены. Несмотря на мороз, огонь занялся быстро. Василий снова поднялся вверх и наблюдал за пожаром.

— Молодец, Иван, — услышал он. — Ты хорошо выполнил свое первое серьезное задание. Жаль только, что ты выбрал дом, в котором не было людей. Но я надеюсь, что завтра, когда я приду, у нас будет много жертв.

* * *

«Завтра, то есть сегодня», — пробормотал Василий, подходя к станции. Он опять придет и заставит меня творить зло. Неужели Улите удалось превратить его в колдуна? Громкий шум поезда заставил его отпрянуть. Чертыхнулся: так ушел в свои мысли, что совершенно не смотрел по сторонам. Впрочем… От пришедшей в голову мысли сначала содрогнулся. По крайней мере, выход из этой жизни. Нужно сделать это до Нининого возращения домой.