Вопреки судьбе

Примечательным было и то, что дама, хотя и старалась держаться скромно, все же выглядела более решительно, в поведении мужчины же отчетливо прослеживалась привычка преклоняться практически перед всеми.

Лиза, следуя заведенному здесь этикету, проследовала к чаше со святой водой, окропив пальцы, спешно перекрестилась, все также поглядывая на странную пару. Женщина тем временем поднялась и оперлась на локоть мужчины, значит, она видела в нем не слугу.

Девушка, решив, что свои догадки следует проверить, затормозила неподалеку от выхода, делая вид, что рассматривает роспись.

– Я думаю, надо поискать будет хорошую галантерейную лавку, - произнесла она, обращаясь к Мишель в тот момент, когда странная пара приблизилась.

– Простите, сударыня, - тут же оживился мужчина, останавливаясь и отвешивая поклон. – Вы сказали, галантерейную лавку? Я очень прошу прощения, что вмешиваюсь. Однако я держу отличную лавку…

– В самом деле? – деланно изумилась Лиза. – Вот это удача!

– Да, счастливая встреча, сударыня, - вновь поклонился тот. – Я – галантерейщик, меня зовут Бонасье…

Последнего он мог бы и не говорить, хотя за подтверждение своих подозрений Лиза была ему крайне признательна.

***

Посещение лавки не дало того эффекта, на который, должно быть, рассчитывал мэтр Бонасье, зато надежды Лизы оправдались в полной мере.

Она с большим удовольствием пообщалась с Констанцией. И была с ней довольно откровенна, рассказав фактически то же, что и мушкетерам. В результате мадам Бонасье прониклась сочувствием к новой знакомой. Даже пообещала ходатайствовать перед королевой, чтобы кто-то занялся поиском возможных родственников Лизы.

Конечно, последнее было излишне, но не отказываться же. Поэтому девушка от души поблагодарила доверенное лицо королевы.

Гораздо важнее было то, что Констанция обещала порой заглядывать к новой подруге. А это означало, что даже если господа мушкетеры появляться у Лиз в гостях не будут, о событиях в их жизни девушка будет знать.

Направляясь к себе, Лиза размышляла о том, что ей следовало бы скорее просить Констанцию помочь с поиском достойного места с достойным заработком. Но тогда это девушке казалось неважным. Да и неудобно было использовать доверчивость Констанции в своих целях.

Правда, и прекрасная галантерейщица была лукавой дамой. Прежде чем предложить помощь, она пыталась понять из разговора, не является ли Лиза кардиналисткой. И только когда девушка горячо уверила ее, что не испытывает симпатии к политике Ришелье, хотя и слабо с ней знакома, Констанция прониклась к ней самыми теплыми чувствами.

***

Последующие дни были вовсе однотипны.

Лиза привыкала носить здешние платья, что, надо сказать, было непросто, даже минимальное число юбок, рубашка и лиф с верхней юбкой делали наряд тяжеленным. Лиза могла ходить только медленно. И держала осанку только потому, что иначе этот наряд было носить невозможно. Корсет буквально впивался в тело, заставляя держать спину. О том, чтобы наклониться или ссутулиться, не могло быть и речи.

Констанция порой навещала новую знакомую, рассказывала некоторые истории из придворной жизни и уверяла, что королева очень заинтересовалась историей Лизы.

Пару раз ее навестили Атос и д’Артаньян. В эти визиты они всего лишь любезно осведомлялись о ее жизни, любезно предлагали помощь.

Девушка пыталась вспомнить, как скоро произойдут какие-то события книги, но по всему выходило, что ближайшее на очереди - похищение Констанции. И пока это не произошло, а потому и д’Артаньян еще не был знаком с мадам Бонасье, хоть и квартировал у ее мужа.

Деньги постепенно таяли, хотя Лиза старалась тратить как можно меньше. И мысли о том, на что жить потом, возвращались к ней все чаще. Однако в этом времени возможностей трудоустроиться было мало. Любой путь вел к тому, что на работающую женщину смотрели как на используемую. Разница была лишь в том, что кто-то откровенно продавал себя на улицах города. А кто-то, нанимаясь горничной, например, вынужден был терпеть домогательства от возможных хозяев.

Дополнительным препятствием было то, что девушка из приличной семьи еще и не была вправе заниматься некоторыми профессиями. Никто не взял бы ее писцом в контору. Идти в портнихи? Мало того, что это была работа для женщин из простых сословий, так еще и сама Лиза руками умела только пуговицу пришить или колготки парой стежков затянуть. Более масштабные вещи ей поддавались с некоторым трудом, но при наличии электрической швейной машинки.

Выходило, что в этом мире достойного ее места нет.

***

Визит д’Артаньяна был неожиданным. А уж причина, которая привела гасконца к девушке, вовсе поразила Лизу - пропала Констанция.

– Ее муж упомянул, что вы были знакомы, - заметил юноша.

– Да, - подтвердила Лиза.
– Мы знакомы недавно, но мадам Бонасье была так мила. Она обещала мне покровительство ее величества…

Девушка не знала, радоваться или ужасаться. Знакомые события начинались…

– Мы договаривались о том, чтобы на днях… да, через два дня ее величество готова была принять меня. И Констанция намеревалась меня проводить.

– Что же могло произойти?

– Ее похитили, - уверенно отозвалась Лиза.
– Люди кардинала.

Д’Артаньян бросил на нее заинтересованный взгляд, но никак не прокомментировал подозрения девушки, хотя Лиза была уверена, что гасконец и сам так думает.

– Вы должны быть осторожны, - продолжала девушка.
– Кардинал не терпит тех, кто стоит у него на дороге. Я не знаю, чем помешала ему Констанция, но королева доверяла ей, а это уже причина для ненависти кардинала, не так ли?

– Возможно, - осторожно ответил д’Артаньян.

Вот и все. Юноша галантно откланялся и ушел.

***

Не прошло и двух дней, как на пороге квартиры Лизы вновь появился гасконец. На этот раз - в компании с Констанцией.

Девушка и не сразу поняла, что выступила “заменой” Атосу. В романе Дюма д’Артаньян не знал, куда отвести галантерейщицу, и отвел к Атосу, несмотря на неприятие другом женщин.

В этот раз у гасконца появился новый вариант, девушка, которая к тому же находится в дружеских отношениях с Констанцией. И д’Артаньян воспользовался этим шансом.

Лиза совершенно не была против. Гасконец, спешно попрощавшись, куда-то ушел, девушка даже не успела его ни о чем предупредить.

С другой стороны, размышляла Лиз, ведь это в книге он просил Атоса прийти к нему на квартиру. А теперь у него нет в этом необходимости. Значит, граф отправится домой и не будет арестован. Но одновременно это означало, что гвардейцы могут засидеться и арестовать уже д’Артаньяна.

– Простите меня, дорогая Луиза, - отвлекла ее от размышлений Констанция.
– Я бесконечно признательна вам за гостеприимство. Однако у меня есть срочные дела… я вынуждена уйти.