Вопреки всем запретам

Далее все следуют за подозреваемым на улицу, где он демонстрирует каким образом избавился от орудия убийства. Рома отправляет на поиски выброшенного лома оперов, а сам же отходит в сторону для разговора с адвокатом Смирнова. Подозреваемый же, поняв, что опростоволосился в своих показаниях и теперь ему явно не удастся скосить под самооборону, стал еще злее. Я же, стоя неподалеку, как завороженная следила за всем. Вот это я понимаю, практика!

– Чего пялишься, овца?!
– я даже сначала не поняла, что эти оскорбления полетели в мою сторону. Только когда из-за моей спины вышла крепкая фигура Ильи и оттеснив меня к себе за спину мужчина начал затыкать жулика, мне сделалось не по себе. Рома, стоявший все это время в сторонке с адвокатом и не ставший свидетелем этой картины, повернув голову в нашу сторону в одну секунду, пулей оказался возле нас.

– Что происходит? – я даже не поняла, чего больше в его голосе. Волнения или злости.

– У Смирнова похоже зубы лишние, - зло шипит Илья, прижимая растерянную меня к себе рукой.

– Так, Паш, - оценив ситуацию, Рома поворачивается к оперу, к которому пристегнут Смирнов.

– Тащи гражданина Смирнова в машину. Хватит ему свежим воздухом дышать.

– Илья, хватит мацать моего помощника, нашел время, - прожигая последнего свирепым взглядом, металлическим голосом говорит Рома. Дождавшись, когда словно нашкодивший мальчишка, Илья отойдет от меня на два безопасных шага, уже совсем другим взглядом смотрит на меня.

– Ты в порядке? – спрашивает его пронзительный взгляд.

– Да, - мои глаза стараются успокоить его.

– У меня есть поводы для беспокойства?
– теперь его взгляд успокаивается и становится издевательским. Особенно вкупе с изогнутыми бровями.

– Нет, мой капитан, - улыбаюсь и подмигиваю.

Рома удаляется, закачивая все действия.

– Ты лучше рядом стой, а то мало ли что, - рядом нарисовывается надоедливый Илья. Да чтоб его…

– Да все в порядке.

Где-то через полчаса, Рома наконец-таки закачивает все дела и мы возвращаемся на работу. С нами в машине еще несколько человек, поэтому я скромно сижу на заднем сидении и помалкиваю. А так хотелось хотя бы обнять его.

По возвращению в отдел, на дворе стоит уже глубокий вечер.

Рома, зайдя в кабинет и стянув со стола ежедневник, отправляется на вечернее совещание к шефу в кабинет. А я, заварив нам чай, усаживаюсь за стол и начинаю работать. Все таки отказные сами собой не напечатаются. Спустя час тишины со стороны коридора, слышится громкий стук открывшейся двери и шум голосов. А еще через несколько минут в кабинете появляется Рома в сопровождении Андрея. Рома, не замечая меня, проходит к своему креслу, а Андрей, усаживается пятой точкой на мой стол, не забыв при этом напакостить мне, раскидав все карандаши. Они общаются с Ромой на рабочие темы, а я тихонько хихикая, тыкаю в его пятую точку карандашом, отчего он изредка повизгивает и подскакивает, но не покидает насиженного места. После пятиминутного терпеливого издевательства, Андрюха все же не выдерживает и вскочив от очередного тычка, демонстрируя мне кулак, подходит к Роминому столу. Рома же, видя наши взаимные подтрунивания, никак не комментирует это.

– Ты же завтра поедешь на допрос? – задает он Андрею вопрос.

– Да, с утра.

– Тогда я на обед буду назначать очную ставку.

– Хорошо, - он подхватывает кусок пирога со Роминого стола, и быстрым шагом удаляется из кабинета. Вот же хитрюга.

Мы возвращаемся к работе. Рома делает пару звонков и принимается что-то печатать на ноутбуке. В таком молчаливом режиме, мы работаем еще час. Отдел потихоньку пустеет, сегодня видимо все решили свалить пораньше ночи. Рома работает с серьезным, сосредоточенным видом, что мне даже в голову не приходит отвлекать его посторонними разговорами. И для меня становиться неожиданностью, когда шумно бросив карандаш на поверхность стола, он отодвигается в кресле и говорит:

– Мне срочна нужна порция чертенка!
– я поднимаю глаза и встречаю его взгляд. Усталый, но хитрющий. О чем-о чем, а об этом меня дважды просить не надо. Я встаю, и медленно, стараясь не подвернуть уставшие от каблуков ноги, подхожу к нему. Как только я оказываюсь в его досягаемости, он тянет меня за руку, и не устояв, я падаю в его руки. Хихикая, Рома усаживает меня на коленях и приобняв, утыкается носом в основание шеи.

– И чего ты на каблуках таких мучаешься, помощникам ведь можно хоть в спортивках ходить, - не отнимая головы бубнит он.

В ответ я обнимаю его и запустив руку в волосы жадно вдыхаю его запах. И так хорошо становится. Оставляю его вопрос без ответа, не скажу же я ему, что хочу лишний раз понравится ему, и что в первые жизни у меня появилось желание выглядеть красивой девушкой, а не подростком. Вместо этого шепчу:

– Устал? – и начинаю медленными плавными движениями рук массировать ему голову.

– Угу, - урчит он, и крепче сжимает меня, видимо, не в силах дать более внятный ответ.

– Проблемы какие-то, я могу помочь?

– Ты уже помогаешь, - довольно ухмыляется он, а я резко подскакиваю, чувствуя его влажный язык на своей коже.

– Щекотно, - пищу я и безуспешно вырываюсь из его захвата.

– И в мыслях не было тебя щекотать, - смеется Рома и прикусывает мою мочку уха.

– А вот это щекотка, - сдерживая мое сопротивление, издевается он надо мной. А я визжу во всю и брыкаюсь, ему на потеху.

Через несколько минут мы все таки успокаиваемся. Рома откидывается на спинку кресла, прижав меня к себе и медленными ленивыми движениями перебирает пряди моих волос. Я же просто наслаждаюсь его близостью, уткнувшись носом в область его груди.

– Так все таки, что у тебя случилось? Проблемы на работе? – поднимаю на него глаза. Рома целует мои волосы и грустно улыбается.

– Готовлюсь к завтрашнему допросу.. дело очень скользкое…