Вопреки всем запретам
Шрифт:
– Дом новый, недавно въехал?
– Сегодня с утра, - делая глоток, отвечает он, глядя в сторону незажженного камина. Несколько минут мы сидим в полном молчании, но потом он резко разворачивается ко мне, с тревогой во взгляде.
– Прости меня, малыш, я так виноват перед тобой, - поставив пустой бокал на твердую поверхность паркета, он сцепляет перед собой руки, смотря на меня молящим взглядом.
– Я все чувствовала Ром, каждую из них, - тихим, срывающимся голосом произношу я, чувствуя что
– Я был страшно зол на себя, на тебя. За то, что из-за своей глупости подверг тебя такой опасности. Я шел как скоростной поезд, сметая все на своем пути. Андрей мне рассказал, после маминого признания, через несколько дней после свадьбы и о покушении на тебя и про все грязные интриги Наташи с Димой, - вспоминая о том ужасе, он выпрямляется и повержено закрывает лицо руками.
– А что, если бы эти ублюдки смогли закончить начатое тогда, да я б сдох просто. Я чувствовал себя полным дерьмом, я знал что выхода, кроме как отпустить тебя у нас нет. Вокруг меня была одна ненависть. Меня трясло от омерзения от одного звука голоса папаши, от вечно ошивающейся кругом рыжей дряни. С этими людьми мне предстояло проживать свою никчемную дальнейшую жизнь?! Да мне было плевать на все. Я знал, что увидеть тебя мне предстоит не скоро. Нельзя было привлекать к тебе внимание моей гнилой семейки. Я желал тебе счастья. Я понимал, что к тому времени, как все устаканится, ты возможно будешь уже счастливой женой хорошего, любящего тебя мужчины. Я хотел твоего счастья… Но на деле, это охренеть как трудно… отпустить тебя… я несмог, - срываясь на последних словах, он рывком притягивает меня к себе и изо всех сил подавляя вырывающиеся из глотки хрипы. Я обнимаю его, зарываюсь рукой в волосы, давая понять, что я здесь, слышу и чувствую его боль.
– После того как мама рассказала мне всю правду, на свадьбе, клянусь, Оксан, у меня больше никого не было… У меня тогда словно груз весом в тонну свалился с души. я понял, что еще не вс потеряно, что есть малюсенький, но все же шанс.
– Ты хочешь сказать, что у тебя не было секса с твоей законной женой? – продолжая перебирать его волосы, нервно усмехаюсь я.
– Психопатка она конченая. Меня воротило от одного ее вида, я еле сдерживал себя чтобы не придушить ее, а ты о сексе говоришь. Поняв, что счастливого брака у нас не выйдет, она только и делала, что закатывала истерики, а потом закидывалась наркотой, - отстраняется он от меня и глядя долгим, молящим взглядом берет мои ладони в свои руки.
– Оксан, я понимаю, что тебе больно и тяжело мне простить все это дерьмо. Но я тебе клянусь, я больше не оставлю тебя, я наконец-то могу быть достойным тебя. У нас все будет так, как ты этого заслуживаешь.
– А как же твой отец? – чувствуя, что все обиды разлетаются в прах, я пытаюсь выяснить самый важный вопрос.
– А ты что новости не смотрела?
– Нет, - удивленно качаю головой. В ответ на мой вопрос, он встает с пола и подав мне руку, помогает подняться. Затем, так и не отпустив моей руки ведет в кухню. Взяв со стола пульт, включает, телевизор, перебирая каналы. Найдя искомое, делает по громче и показывает взглядом, чтобы я посмотрела.
Ничего не понимая, я все таки выполняю его просьбу.– Напоминаем о главной новости дня, вчера вечером, 30 августа на 950 км трассы М5 произошло крупное дтп. Водитель автомобиля БМВ черного цвета, не справившись с управлением, выехал на встречную полосу движения и врезался в грузовой автомобиль марки МАЗ. От удара БМВ слетела в кювет на огромной скорости, врезавшись в стоящее на обочине дерево. Машина тут же загорелась. Напоминаем, водителем иномарки, погибшим на месте, оказался сын главы строительного концерна Хаустов Роман Викторович.
Шокированная увиденным, я в полном недоумении перевожу взгляд с фото на экране телевизора на стоящего в полном здравии рядом со мной довольно улыбающегося Ромку.
– Ты не хочешь объяснить мне, что это вообще значит? – упирая руки в бока сердито смотрю на него. В то время как он откровенно потешается над моим ошарашенным видом.
– Нет больше Ромы Хаустова, - буквально искрясь от счастья говорит он ,
– Умер этот папенькин сынок. Поссорился с отцом и напившись до чертиков врезался во встречку. Отойдя к столу, он поднимает с него папку с документами и достав паспорт протягивает его мне.
– Теперь только я, - поясняет он, в то время как я изучаю документ с его фотографией, но с совершенно чужими данными.
– Любимов Герман Анатольевич, - с вопросительной интонацией читаю я и поднимаю на него смеющиеся глаза.
– Ага, во всем своем великолепии, - триумфально произносит он.
– О, и день рождения у тебя теперь в другой день…Здорово, терпеть не могу твой прошлый день рождения, - бурчу я, отдавая ему документ и возвращаюсь к мягкому теплому ковру. Мне нужно несколько минут на обдумывание всей ситуации.
– Чертенок, - через несколько минут подсаживается он рядом, кладя голову мне на плечо.
– Я так люблю тебя, - вздыхает он и целует меня под мочкой уха. Я хихикаю, от щекотки и встав отхожу немного от него.
– Почему ты так долго молчал? Ни звонка ни весточки от тебя? Почему не дал о себе знать? – привожу последний мучающий меня аргумент «против» нас.
Рома поднимается следом и становится рядом, опираясь плечом о поверхность стены.
– Не хотел спешить, боялся все испортить. Мы уже один раз с тобой поторопились, приняли решение на эмоциях, и вот что вышло, - заламывая руки говорит он.
– Мне нужно было подготовится основательно. Подкопить денег, чтобы не влачить жалкое существование. Чтобы мы с легкостью могли открыть свое дело. Да и внимание отца нужно было усыпить. Нужно было чтобы у него ни одного сомнения не возникло, что его спившийся и опустившийся вконец неудачник сын позорно погиб в своей машине, будучи в сильнейшем алкогольном опьянении, - грустно усмехается он.
– Спасибо матери, если бы не она, я не смог все это в одиночку провернуть. Практически все свои сбережения она отдала нам.