Вопрос крови

— Каждый день.

— Я имею в виду — приватно?

— Что вы хотите?

— Может быть, в следующий раз вы могли бы расспросить его о его друге Ли.

— Может быть, — согласилась она.

— И если он что-то скажет…

— То это останется между мной и им.

Хоган кивнул.

— Доверие пациента, конечно, — согласился он. — Но существуют семьи, потерявшие недавно сыновей. Может быть, вы подумаете и о жертвах тоже, ради разнообразия. — Тон Хогана стал жестче, и Ребус начал теснить его к двери.

— Я должен извиниться за коллегу, — сказал он Лессер. — Трагизм ситуации, конечно, дает свои плоды.

Лицо Лессер слегка прояснилось:

— Да, конечно. Подождите секунду, я вызову Билли.

— Думаю, мы сами сумеем выбраться отсюда, — сказал Ребус. Но еще в конце коридора они увидели приближающегося к ним Билли. — Спасибо за помощь, доктор. — И он обратился к Хогану: — Поблагодари же любезного доктора, Бобби.

— До свидания, доктор, — нехотя выдавил из себя Хоган. Он пошел по коридору, Ребус приготовился следовать за ним.

— Инспектор Ребус? — окликнула его Лессер. Ребус обернулся. — Вам, наверное, самому нужна помощь. То есть консультация.

— Я демобилизовался тридцать лет назад, доктор Лессер.

Она кивнула.

— Тридцать лет таскать на себе такой тяжелый груз было бы невозможно. — Она скрестила руки. — И все-таки подумайте об этом, хорошо?

Ребус кивнул, помахал ей рукой и направился по коридору, чувствуя на спине ее взгляд. Хоган шел впереди Билли и, казалось, не нуждался в собеседнике. Ребус догнал санитара и пошел рядом с ним.

— Это было полезно, — заметил он, обращаясь к Билли, но так, чтобы и Хоган слышал.

— Я рад.

— Стоило проделать такой путь.

Билли лишь кивнул, довольный, что еще чей-то день оказался столь же лучезарен, как и его собственный.

— Билли, — сказал Ребус, кладя руку на плечо молодого человека, — мы можем ознакомиться с книгой посетителей? — Билли, казалось, растерялся. — Разве вы не слышали, что сказала доктор Лессер? — продолжал наступать Ребус. — Все, что нам надо, — это даты посещений Ли Хердмана.

— Книга хранится в проходной.

— Тогда мы там и взглянем. — Ребус пригвоздил санитара победной улыбкой. — А кофе выпить, пока мы будем знакомиться там с книгой, возможно?

В проходной оказался чайник, и охранник приготовил две кружки растворимого кофе. Билли отправился назад в больницу.

— Думаешь, он сразу к Лессер ринется? — вполголоса проговорил Хоган.

— Давай действовать побыстрее.

Что оказалось непросто — так уцепился за них охранник. Он расспрашивал об уголовно-следственном отделе, очевидно, изнывая от скуки целый день взаперти в своей будке с мониторами и нечастыми машинами, которые следовало пропускать. Хоган уделял ему крохи — истории, которые, как предполагал Ребус, он сам же и выдумал. Книга посетителей была старомодным гроссбухом, разлинованным на графы: дата, время, фамилия посетителя, его адрес, фамилия пациента. Последняя графа делилась — фамилия того, к кому идут, и его лечащего врача. Ребус начал с фамилий посетителей и, водя пальцем, пролистал три страницы, прежде чем наткнуться на Ли Хердмана. Почти в точности месяц назад, так что выкладка Найлса оказалась весьма близка к истине. Еще месяц-другой назад. Ребус быстро записывал детали в свою записную книжку — перо так и бегало по бумаге. По крайней мере, будет с чем вернуться в Эдинбург.

Сделав паузу, он отхлебнул кофе из надтреснутой кружки в цветочек. Кофе был дешевой смесью, из тех, какими торгуют в супермаркетах, — больше цикория, чем кофе. Отец покупал именно такой кофе, экономя несколько пенсов. Однажды, будучи подростком, Ребус принес домой кофе подороже. Отцу не понравилось.

— Хороший кофе, — сказал Ребус охраннику, и тот, казалось, был доволен комплиментом.

— Ну что, закругляешься? — спросил Хоган, уставший рассказывать байки.

Ребус кивнул, но тут взгляд его в последний раз упал на колонку — на этот раз не с фамилиями посетителей, а тех, к кому они направлялись.

— К нам делегация, — предупредил Хоган.

Ребус поднял взгляд. Хоган указывал на экран одного из мониторов. К ним спешила доктор Лессер в сопровождении Билли. Они вышли из больничного здания и шли по дорожке.

Ребус опять обратился к гроссбуху. Там опять значились Найлс и доктор Лессер. Другой посетитель — не Ли Хердман.

Мы же не спросилиее! Ребус готов был кусать себе локти от досады.

— Уходим, Джон, — сказал Бобби Хоган, ставя кружку. Но Ребус не пошевелился. Хоган сделал большие глаза, но Ребус лишь подмигнул ему. Тут дверь распахнулась, и перед ними предстала Лессер.

— Кто разрешил вам, — прошипела она, брызгая слюной, — рыскать по конфиденциальной информации?

— Мы забыли спросить вас о других посетителях, — спокойно отвечал Ребус. Он постучал пальцем по гроссбуху. — Кто этот Дуглас Бримстон?

— Не ваше дело!

— Откуда вы знаете? — Говоря это, Ребус записывал в книжку фамилию.

— Что это вы делаете?

Ребус захлопнул записную книжку и сунул ее в карман. Потом кивнул Хогану.

— Еще раз благодарю, док, — сказал Хоган и приготовился уходить. Не обращая на него внимания, она не сводила злобного взгляда с Ребуса.

— Я доложу об этом, — предупредила она.

Он пожал плечами:

— Меня вечером и так отстранят от работы. Так что еще раз спасибо за помощь, — и протиснувшись мимо нее, он вслед за Хоганом поспешил к парковке.

— Теперь я чувствую себя получше, — признался Хоган. — Может, это и не так уж важно, но под конец один гол мы все-таки забили!

— Не такой важный, но все же гол, — согласился Ребус.

Стоя перед «пассатом», Хоган рылся в кармане в поисках ключей.

— Стало быть, Дуглас Бримстон? — переспросил он.

— Да, еще один, посещавший Найлса, — пояснил Ребус. — Живет в Тернхаусе.

— В Тернхаусе? — Хоган нахмурился. — Но это же аэропорт?

Ребус кивнул.

— И никаких дополнительных уточнений?

— Кроме указания на аэропорт? — Ребус пожал плечами. — Может, стоит поинтересоваться, — сказал он, когда щелкнула открывшаяся средняя дверца автомобиля.

— А что это ты сказал насчет отстранения от работы?

— Надо же было что-то сказать.

— Но почему именно это?

— Господи, Бобби, я-то думал, что с психоаналитиком мы расстались.

— Если есть что-то, чего я не знаю, Джон…