Вопросы истории: UNIX, Linux, BSD и другие

Как уже говорилось в главе одинадцатой, первой сферой практического применения Linux'а за пределом круга его собственных разработчиков стали сетевые службы, а его первыми, хоть и не персональными, пользователями – системные администраторы оных. Каковые, как только прониклись величием идейLinux'а, мгновенно расслоились на два сословия – «элитарщиков» и «эгалитарщиков», к одному из которых примыкали и некоторые разработчики (впрочем, в те времена разработчиками и админами подчас были одни и те же люди). Запомним – их противостояние пройдёт красной нитью через всю историю Linux'а и в конце концов скажется роковым образом на его «десктопной» судьбе. Почему?

Опять напомню – что идёт о середине – второй половине 90-х годов прошлого века: Linux только вышел за пределы машин своих собственных разработчиков, общедоступных печатных источников информации очень мало (а на русском языке – ещё меньше, от слова «нет вообще»), сайты Linux-тематики в Интернете единичны, СМИ внимания этой системе почти не уделяют. Конечно, Linux, как и любой другой UNIX, сопровождается собственной обильной документацией. Однако для её изучения нужно знать о существовании этой ОС – раз, знать о её документированности – два, и иметь веские мотивы для изучения man- и info-страниц – три. То есть – иметь некий минимум первичной информации общего характера. Который распространялся изустно – как в прямом смысле этого слова, так и через форумы (о существовании которых тоже следовало узнать заранее). И распространялся он именно представителями упомянутых сословий, что накладывало отпечаток на его содержание.

Для админов – «элитарщиков», как легко догадаться, превзойдение Linux'а стало основанием для причисления себя к сливкам информационного общества, клубу избранных, куда вход пресловутым «простым» (то есть профессионально с IT не связанным) пользователям следует запретить. И с их лёгкой руки в народе широко распространилось мнение о невероятной сложности установки и настройки Linux'а, а также его пригодности только для серверов, но не для десктопов.

Админы же – «эгалитарщики», напротив, видели своё призвание в приобщении к Linux'у широких народных масс, в том числе и посредством распространения знаний об этой ОС и сферах её применения. Более того, многие энтузиасты эгалитаризма реально пытались внедрять Linux среди «подучётного контингента». И, как правило, не просто безрезультатно – а с результатом негативным. Потому что, с одной стороны, не всегда представляли себе задачи, стоящие перед пользователями, и не учитывали того, что многие из них средствами Linux'а тогда не решались (а некоторые не решаются и по сей день). С другой стороны, будучи энтузиастами, они с переходом на Linux обещали «златые горы». Что, после знакомства с реальным положением дел, не могло вызвать у пользователей ничего, кроме отторжения.

В результате к концу тысячелетия в массовом пользовательском сознании сложился устойчивый, хотя и противоречивый, образ линуксоида – хама и грубияна, на любой вопрос по делу отвечающего заклинанием RTFM в обрамлении обсценной лексики. Но при этом беспрерывно бухтящем о «космических кораблях, бороздящих просторы Большого театра». Причём многие пользователи, подвергнутые принудительной линуксизации, совершенно искренне считали, что такое бухтение прописано в должностной инструкции линуксоида. И очень удивлялись, если его не слышали.

Самое смешное, что образ этот сложился к тому моменту, когда Linux впервые стал пригоден к использованию в мирных (то есть не разработческих и не административных) целях, а именно к 1998 году. Но прежде чем говорить об этом, необходимо сделать небольшое отступление.

Linux: «персонализация снизу»

Итак, к концу 90-х годов прошлого века казалось, что все попытки «персонализации» Linux блистательно провалились. Как провалились незадолго перед тем попытки «персонализации» проприетарных UNIX'ов, о чём говорилось в главе девятой. Однако не тут-то было: в 1998 году начинается новый виток этого процесса. И связан он с выходом первой версии Linux Mandrake, созданной Гаэлем Дювалем сотоварищи. Именно тогда Linux впервые обратился лицом к «простому» пользователю. И в ответ «простой» пользователь впервые обратился в Linux'у – уже сознательно, а не по принуждению сисадмина.

Конечно, не только появление Mandrake было тому причиной, но и множество более иных факторов. О них говорилось в соответствующих статьях исторического цикла, так что повторяться не буду. Подчеркну лишь, что их кумулятивный эффект вызвал Linux-бум рубежа тысячелетий, нашедший своё отражение, в частности, многочисленными публикациями в компьютерных СМИ, писавших о Linux'е как о «UNIX'е с человеческим лицом». Что привлекло к этой ОС внимание многих «некомпьютерных» пользователей «персоналок», которые отныне могли полагаться не только на мнение «одного знакомого компьютещика», но и на источники информации, казавшиеся независимыми.

Увы, среди авторов этих источников по прежнему было немало энтузиастов «человекомордия» Linux'а и его любвеобилия к пользователям. В результате чего у последних часто складывалось впечатление, что Linux – «та же Windows, только бесплатная». Каковое рассеивалось при первом же столкновении с реальностью, оставляя осадок типа: заманили и бросили. После чего новообращённые линуксоиды столь же массово разбегались в разные стороны, подобно хлопцам пана атамана Грицько Таврического.

Однако разбегались не все. Многие «некомпьютерные» специалисты, убедившись на практике в эффективности инструментов Linux'а для решения их задач, оставались. И среди оставшихся, как ни странно, были не только инженеры и прочие «технари», но и гуманитарии. В первую очередь – юристы и переводчики. Что, впрочем, легко объяснимо: именно они наиболее чувствительны к «легальности» своего производственного инструментария.

Отступление. Так чем же привлекал Linux десктопных пользователей? Во-первых, конечно, ореолом новизны и даже таинственности: сейчас трудно воспроизвести чувство, с которым читались первые «толстые» книги об этой ОС. Как, впрочем, и о UNIX вообще – резкой грани между ними ещё не проводилось. И авторы-линуксоиды всегда считали обязательным подчеркнуть, что Linux – это в первую очередь одна из UNIX-подобных систем, а потом уже всё остальное. Так вот, чувство это можно было сравнить только с тем, которое испытываешь при чтении хорошего детектива ранее неизвестного автора.

Однако была и вторая, практическая, причина. Меня, например, Linux некогда подкупил эффективностью работы с текстами. Во второй половине 90-х годов прошлого века мне по долгу службы приходилось составлять много проектов, отчётов и тому подобных «научно-административных» документов, вся фактографическая сторона которых была мною написана и опубликована в виде журнальных статей, в сборниках трудов всяческих совещаний и так далее. Естественным желанием было воспользоваться методом «ножниц и клея», или, говоря современным языком, copy-and-paste. Средства предлагавшиеся текстовыми процессорами, выглядели в этом плане очень убого, требуя массы лишных телодвижений (впрочем, и нынче ситуация ничуть не изменилась). А вот комплекс утилит типа find, grep, cat, split и sed, плюс любой развитый текстовый редактор, решали эту задачу легко и непринуждённо.

Таким образом, следствием Linux-бума было формирование сообщества «простых» пользователей, применяющих персоналки с Linux'ом для решения своих производственных задач. И на протяжении всей первой половины нулевых годов оно росло и крепло, пока...

Применители и потребители

... пока компьютерный мир не начал меняться. То есть начал меняться он давно, с экспансией сначала мультимедии, затем массового Интернета и, наконец, вследствие широкого распространения компьютерообразных устройств, которые в народе ласково именуют гаджетами.

Отступление. Как известно, термин гаджеты, в отличие от многих других, имеет однозначный перевод на русский язык, и означает: «Гад же ты!» Именно эти слова сказала своему мужу жена одного компьютерщика, когда услышала, сколько стоит его новый наладонник.

А параллельно менялся и мир окружающий. Профессия «кустаря-одиночки с персональным компьютером» отмирала – в причины этого явления сейчас вдаваться неуместно. Однако остаётся фактом, что одни бывшие линуксоиды-надомники начинают переквалифицироваться в офисных менеджеров, другие находят приложение своим знаниям и умениям в администрировании корпоративных систем, третьи же, кому повезло больше – становятся штатными сотрудниками организаций своего профиля.