«Только недавно в инстаграме прогремело движение free the nipple («освободите сосок»), а теперь ему на смену пришел прямо противоположный тренд, и все пытаются приспособиться, лавируя между тем, что можно и что нельзя, или тем, что можно, но только при определенных обстоятельствах. Все это ужасно запутанно и, честно говоря, немного отдает безумием», – смеясь, хватается за голову креативный директор Roberto Cavalli Пол Сарридж в ответ на мой вопрос, повлияла ли на его работу кампания #MeToo. И тут же на полном серьезе уточняет: «Cavalli – это марка для женщин, которые хотят выйти к миру во всей красе и во всеоружии. И раз я уважаю и поддерживаю современных женщин в борьбе за их права, то не могу потом выпустить моделей на подиум или звезд на красную дорожку практически без ничего».

За примером далеко ходить не надо. В Каннах Хейли Болдуин, Джоан Смоллс, Уинни Харлоу, Жюльетт Бинош и Алессандра Амброзио в прямом смысле слова блистали в его муслиновых и шелковых, усыпанных стразами, расшитых райскими птицами, полупрозрачных, с неожиданными вырезами и вставками из питона платьях, и назвать их излишне обнаженными никто бы не осмелился. «Они демонстрировали свое тело, а не отдельные, особо пикантные его части. Я хочу работать с телом, а не просто одевать его или раздевать. Для меня нет страшнее ругательства, чем вульгарность», – комментирует Пол. Основанный в 1970-е бренд Cavalli всегда ассоциировался с нарядами на особый случай, гламуром и роскошной жизнью. В Каннах еще свежа память о вечеринках, которые в начале 2000-х синьор Кавалли устраивал на своей лиловой яхте. Но представление о люксе меняется, и в 2016-м в марку пришел новый генеральный директор Джан Джакомо Феррарис – оптимизировать происходящие в Доме процессы и поправить финансы. Производство он вернул в Италию, а на место Питера Дундаса позвал в прошлом году Пола Сарриджа, поставившего себе цель создать гардероб, который женщина будет носить в течение дня, а не только ночью.

Конец ознакомительного фрагмента.