Вопросы сюжетосложения

Класс прислушивался к ее искреннему голосу, ей удавалось вести "всех со всеми", лишь Оля, поддерживаемая родителями, выбивалась в сторону. И прозрение пришло слишком дорогой ценой. Лишь после семейной трагедии переосмысляет герой-рассказчик смену "разумности" "безумием".

Таким образом, второе прочтение повести и вопросы, побуждающие к более внимательному чтению, значительно углубили восприятие произведения. Однако ни в устных высказываниях, ни в сочинениях девятиклассники не раскрывали вопроса о своеобразии сюжета повести. Понимание же этого вопроса объяснит учащимся, почему вначале создается иллюзия правоты Оли. Вначале читатель повести настраивается на восприятие сюжетной линии рассказчик - Надюша. Но, передав историю своей женитьбы и рождения дочери, рассказчик обращается к событиям того дня, который принес в семью несчастье: читатель перено(173)сится на шестнадцать с лишним лет вперед. Так включается новая, основная сюжетная линия: Оля и родители, с одной стороны, - Евдокия Савельевна и класс - с другой. Действие совершается в течение нескольких часов воскресного дня. Рассказчик, воспроизводя события этого дня, перемежает их с тем прошлым (шестнадцать лет и два месяца), которое накопило причины конфликта.

Чтобы уяснить своеобразие сюжетно-композиционной организации произведения, учащимся необходимо определить элементы развития сюжета. Работа начинается с такого вопроса: какой момент развития действия в повести является кульминационным? Обращаясь к тексту, девятиклассники приходят к выводу, что кульминационным событием следует считать появление Оли. Она появляется неожиданно. И появляется в тот момент, когда все подняты на поиски и когда мать от потрясения теряет рассудок. (Беда пришла не оттуда, откуда ее ждали.) До сих пор конфликт развивался по следующим сюжетным линиям: Оля и Евдокия Савельевна, Оля и одноклассники, родители и Евдокия Савельевна. Кульминационный момент влечет за собой своеобразную перестройку конфликта: происходит перегруппировка персонажей. Отец объясняется с Евдокией Савельевной и, "прозрев", становится на ее сторону. Оля, показывая уже обезумевшей матери приз - фотографию классной руководительницы, впервые говорит о ней без иронии, восхищаясь тем, что узнала о ней: "Это Евдокия Савельевна во время войны. С теми двумя солдатами. Оказывается, она скрывала солдат у себя. После того, как доктор их вылечил. У себя прятала!" Теперь по одну сторону - Оля, по другую все остальные персонажи. Центром взаимоотношений является Евдокия Савельевна.

Где же завязка действия? Одни учащиеся считают, что завязкой является отказ Оли от экскурсии в музей, так как здесь впервые упоминается о ее обособленности от коллектива. "Но почему тогда Евдокия Савельевна оценивает это как "привычную мизансцену"?
– рассуждают школьники.
– Значит, началось это раньше". И, присоединяясь к рассказчику, приводят слова, которые повторяются дважды (в начале повести и в конце): "Спасибо ей!
– сказали мы, когда родилась Оля. Хотя жизнью рисковала Надюша". "Да, здесь начало Олиного индивидуализма, как теперь понимает рассказчик, - соглашается учитель.
– Но где же завязка основного конфликта, образующего сюжет повести?"

Наконец, девятиклассники приходят к выводу, что завязкой сюжета следует считать эпизод неожиданного появления Евдокии Савельевны и двух одноклассников с сообщением об исчез(174)новении Оли. Именно здесь читатель узнаёт о конфликте между Олей и родителями - с одной стороны, и Евдокией Савельевной и .классом - с другой, и занимает свою позицию.

Остается определить развязку. Направляемые учителем, школьники рассуждают следующим образом. Развязка дана сразу после кульминации: объяснение отца с классной руководительницей и переоценка им своих и Олиных взаимоотношений с Евдокией Савельевной и классом. Конфликт завершился, но разрешен ли он? Окончательного разрешения конфликта в повести: нет. Надо, чтобы Оля стала другой. Отчасти она уже поняла Евдокию Савельевну: героически вела себя молодая учительница. во время войны. Надо понять и ежедневную самоотверженную борьбу Евдокии Савельевны за человечность в человеке. Отец, переоценив события, еще не смог поговорить с матерью. Да и сможет ли?

Теперь, когда сюжетные события приведены в определенную систему, у учащихся возникает вопрос: зачем писатель столь своеобразно строит свою повесть? Почему так, а не иначе? Необходимо уяснить, что сюжетно-композиционная организация произведения является средством выражения авторской позиции.

Чтобы раскрыть соотношение автора и рассказчика в повести, учащимся предлагается выделить те части текста, в которых рассказчик смотрит на события как бы со стороны, переоценивая их. Девятиклассники называют вступительную и заключительную части повести, которые перекликаются между собой (взаимосвязаны). Во вступлении рассказчик указывает на важность деталей: "Порой неожиданные, когда-то казавшиеся смешными, они сейчас вдруг обрели для меня значительность". В заключении он снова говорит, что только с помощью деталей мог воссоздать картину, дает оценку тому, что произошло, и мечтает когда-нибудь поговорить с Надей о том, чего хотела от их дочери Евдокия Савельевна и какую ошибку они допустили. Учащиеся приходят к выводу, что в этих частях текста в оценке рассказчиком пережитого звучит и голос автора, авторский взгляд на события. В основной же части рассказчик отдаляется от автора: он действует как отец, безумно любящий свою дочь и ни в чем не противоречащий ей. Основным приемом повествования в это" части текста является использование несобственно-прямой речи. В речи рассказчика выражаются не только его мысли, но также взгляды героев. События воспроизводятся так, как их воспринимали родители (прежде всего отец) и Оля. Звучат и голоса других героев, но они тоже носят отпечаток Олиного восприятия или восприятия рассказчика. Внимательный читатель должен все это замечать и по-своему оценивать происходящее. Авторская (175) позиция обнаруживается также в тщательном отборе деталей, значение которых подчеркивал рассказчик. (Учащиеся приводят ряд деталей, подчеркивающих сущность поведения Оли, Евдокии Савельевны и других героев повести.)

Так, в результате повторного чтения и анализа текста с опорой на теоретические знания, углублялось восприятие, менялись суждения учащихся о характере взаимоотношений героев. Девятиклассники убедились, что "свое мнение" должно быть обосновано объективным содержанием произведения. От того, чью сторону примет читатель, зависит его приближение или удаление от понимания авторского замысла, авторской позиции. (176)

1 Сошлюсь хотя бы на известный пример: анализ художественной функции знака препинания в тексте "Войны и мира", позволивший А. В. Чичерину прийти к фундаментальным выводам о специфике художественного мышления Л. Толстого (см.: Чичерин А. В. Возникновение романа-эпопеи. Изд. 2-е. М" "Советский писатель", 1975, с. 185).

1 См. в письме А. П. Чехова О. Л. Книппер "Пишу... рассказ... на сюжет, который сидит у меня в голове лет 15" (Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем в 20-ти т., т. XIX. М., Гослитиздат, 1950, с. 62).

1 Подтекст двуедин: в плане сюжетном - "это подспудная сюжетная линия, дающая о себе знать лишь косвенным образом, притом чаще. Всего в наиболее ответственные, психологически знаменательные и поворотные, "ударные" моменты сюжетного развития...", в плане композиционном - "подтекст есть... не что иное, как рассредоточенный, дистанцированный повтор, все звенья которого вступают друг с другом в сложные взаимоотношения, из чего и рождается их новый, более глубокий смысл" (Сильман Т. "Подтекст - это глубина текста". "Вопросы литературы", 1969, No 1, с. 89-90,94).

2 См.: Каган М. С. Лекции по марксистско-ленинской эстетике. Изд. 2-е. Изд-во Ленинградского университета, 1971, с. 483-487.

3 См.: Каган. М. С. Пространство и время в искусстве как проблема эстетической науки.
– В кн.: Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л., "Наука", 1974, с. 30-34.

4 См.: Бахтин М. Формы времени и хронотопа в романе.
– В кн.: Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М., ИХЛ, 1975, с. 234-235.

5 "Стилеобразующая система может быть вскрыта во всех элементах произведения" (Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Л., ИХЛ, 1971, с. 36).

1 Кожинов В. В. Сюжет, фабула, композиция.
– В кн.: Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М., "Наука", 1964, с. 466.

2 См.: Виноградов В. В. Проблема образа автора в художественной литературе.
– В кн.: Виноградов В. В. О теории художественной речи. М., "Высшая школа", 1971, с. 105-211; Корман Б. О. Изучение текста, художественного произведения. М., "Просвещение", 1972. 110 с.

1 См.: Лихачев Д. Внутренний мир художественного произведения. "Вопросы литературы", 1968, No 8, с. 74-87.

2 Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. Л., Гос. изд-во, 1925, с. 137.

3 Лотман Ю. М. Статьи по типологии культуры. Вып. 2. Тарту, 1973, с. 40.

1 Кожинов В. В. Сюжет, фабула, композиция.
– В кн.: Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. М., "Наука", 1964, с. 421.

2 Кожинов В. В. Указ. соч., с. 422.

3 В данной статье слово "текст" употребляется в значении словесного состава произведения (от первого до последнего слова).

4 Кожинов В. В. Указ. соч., с. 421.

5 После работ М. М. Бахтина и Ю. М. Лотмана нельзя рассматривать временные отношения в отрыве от пространственных. См., например: Бахтин М. М. Время и пространство в романе.
– "Вопросы литературы", 1974, No 3, с. 133-179; Лотман Ю. М. Проблема художественного пространства в прозе Гоголя.
– "Уч. зап. Тартуского ун-та", 1968, вып. 209, с. 5-50.

6 Система образов, в свою очередь, воздействует на сюжет, но это воздействие вторично, осуществляемое как обратная связь. В своем отправном определении мы отвлекаемся от обратных связей.