Вопросы

Лето в самом разгаре, на улице жарко, но отказаться от любимого пальто Анко даже не подумала — в нём всё самое необходимое начиная с резинки и заканчивая запечатанным в фуин свитком со списком осведомителей и пометками, который Анко предпочитала держать близко к телу. К тому же, это пальто уютное, и в нём глубокие карманы, как раз для бутылки саке… «Рано, — одёрнула Анко себя. — Бухать с самого утра — это уже перебор».

И шумно вздохнула, прикрыв глаза. Перебором было как ни в чём не бывало ходить по этим улицам с хитаем на лбу, учитывая, что произошло.

Как она облажалась. Как проворонила момент, когда кукольник переметнулся на сторону врага. Как допустила мысль, что может позволить себе расслабиться в объятиях такого шиноби, как Сасори. «Он же сам и смеялся, что наивности во мне куда больше, чем положено иметь токубецу джонину. Скотина». Хотя нет, он не скотина, а нормальный такой нукенин. А вот она — дура конченная.

Вокруг кипит жизнь, улица полна людей. Бездумно плывя в их потоке, Анко выудила из пачки сигарету и закурила, по ходу отметив, что имеет смысл пополнить запасы. Ей плевать на мамаш, неодобрительно косящихся и приказывающих детям не дышать «плохим дымом». Ей плевать на вежливое приветствие Хинаты, попавшейся навстречу. Ей плевать на мрачную тень, надвинувшуюся сбоку… А-а нет, блять, плюнуть ей не позволят.

Чтобы пытаться вырваться из захвата Ибики, надо быть мазохистом. Анко и попробовала, но сопротивление её мелкой тушки, из веса которой по меньшей мере пять кило — это пальто со всей его рассованной по карманам начинкой, было решительно пресечено твёрдой рукой и заявлением, что, если не перестанет брыкаться, её попросту вырубят и закинут на плечо. Ещё и такой позор Анко не хотела узнавать, поэтому позволила почти-шефу-в-общем-то-другу утащить себя… неожиданно не в допросную штаба АНБУ. В раменную.

— Я это не ем, — сообщила Анко, наморщив нос.

Ибики пожал плечами и пригрозил, что покормит с ложечки. Пояснение было исчерпывающе:

— Плотно, объёмно, калорийно. Кончай уже саке и печеньем питаться.

Откуда у него эта инфа, Ибики уточнять, разумеется, не стал, но, по счастью, не стал также и пытаться выяснить причины загула. Заботы его хватило ровно на то, чтобы сделать заказ и заплатить, после чего Ибики сослался на неотложные дела и свалил. Скормив подсунутую поваром порцию удачно заглянувшему Наруто, Анко вновь отправилась бродить по деревне.

Ноги сами принесли к сорок четвёртому тренировочному полигону. Анко почесала затылок и, махнув дежурившим на входе чунинам, перепрыгнула через высокие сетчатые ворота. Лес Смерти — такой знакомый, едва не родной полигон, место постоянных тренировок на протяжении стольких лет, что в администрации забили на выдачу единократных разрешений на пользование и просто внесли её в список «Допущены всегда». При этом навевает невольные ассоциации с Запретным лесом возле Хогвартса, на опушке которого проходили занятия по уходу за магическими существами, а в глубине — пикники… «Вот тут бы пледик хорошо смотрелся, — подумала Анко, выйдя на берег ручья. — Немного хавчика с кухни, пара бутылок и Сасо… ксо-о, нет! Нет!»

Ноги попросту подкосились, и она осела на землю. Перед глазами — пелена.

Чёртова слабачка.

Не сразу, но Анко сумела взять себя в руки, ополоснула прохладной водой из ручья пылающее лицо и поднялась. Позже она обязательно напьётся, а пока стоит заняться делом, раз уж пришла на тренировочное поле — настроение у шиноби может быть сколь угодно говёным, но это не является поводом забрасывать работу над своими навыками и телом.

На моменте отработки огненных техник на пробегавших мимо зверюшках вспомнился Мадара. Его пылающий взгляд, сильные руки, колючая грива. То, как с ним во время алкопосиделки можно было с совершенно равной вероятностью заняться сексом или завести вдумчивый разговор о политике и отличиях подходов нынешних шиноби от современников Учихи. Это было хорошо… но недостаточно.

Анко с глухим рыком уничтожила к чертям собачьим несколько ближайших деревьев и, взметнув полами плаща, ушла с пепелища. К Джуби то, что только пару часов за полдень, она идёт бухать!

Одной скучно, непривычно, грустно. Хочется крепкого плеча, к которому можно привалиться, а ещё лучше — в умелых руках сенбон, который разукрасит её спину текстом-лекцией о том, как плохо много пить и чем лучше вместо алкоголя заправлять внутренний двигатель. Остановившись, — ещё не вышла из леса — Анко вынула из держателя кунай и приставила острие к бедру. Чуть подумав, нажала, отрешённо проследила за скатившейся вниз по ноге кровью. Жалкая попытка самоудовлетворения. Не кайфово.

Коноха продолжает жить и шуметь, Анко вновь плывёт в потоке, уже едва сдерживаясь от того, чтобы начать посылать брезгливых мамаш. Она ёбаный токубецу джонин с более чем полутысячью выполненных миссий! Она заработала право курить, если хочется, на улицах родной деревни, для которой столько сделала!..

— Йо.

«На ловца и зверь бежит».

— А, Какаши… Тебе чего?

— Да так просто, поздороваться, — Копия состроил то самое невинно-рассеянное лицо, которое обычно берёг для своей команды, и улыбнулся сквозь маску. — С тех пор, как ты вернулась, мы же виделись только мельком.

— А ты хотел бы не мельком? — в лоб спросила Анко.

Какаши посерьёзнел за мгновение — точнее, перестал притворяться.

— Встретимся сегодня вечером у меня?

— Лучше у меня, а то наутро вся джонинская общага судачить будет, — по-деловому возразила Анко. — А мои соседи гражданские, кроме того опытом научены не совать нос в мои дела.

— Хорошо. Принести, что обычно?

— И побольше.

С пониманием кивнув, Какаши пошёл своей дорогой, а Анко сменила курс и направилась к магазину за алкоголем и сигаретами.

До вечера она кое-как сумела себя занять — взялась перечитывать «Приди, приди, рай!», уже в который, блять, раз. Время тянулось мучительно медленно, саке на столике манило, и, когда в выжидающе распахнутое окно просунулась лохматая голова Какаши, Анко оказалась рядом в ту же секунду.

— Жратьки, — она требовательно вытянула руку, в которую получила увесистый пакет с данго, вагаси, дораяки и Рикудо знает чем ещё. «Подготовился», — хмыкнула Анко и строго добавила: — Маска.

Без возражений стянув с лица маску, Какаши пробрался в комнату. Пока Анко вываливала на столик съестное, Копия растрепал волосы ещё сильней и принялся обводить внимательным взглядом комнату, совмещавшую функции гостиной и спальни. Слишком уж присматривался, по мнению Анко, и она поспешила отвлечь его, сунув рюмку.

— За встречу?

— Ага.

Они выпили, и Анко прежде, чем вновь наполнить отёко, воздала должное сладкому — сам Какаши ел его не очень много, но выбирать умел как мало кто. Пустющий желудок этому обстоятельству обрадовался и стал принимать алкоголь более благосклонно, вторая рюмка уже не казалась глотком жидкого огня. На звон в ушах и то, как слегка повело в сторону, когда потянулась за данго, Анко не обратила внимания, только привычно и уверенно скорректировала движение. Какаши нахмурился.