Вор и Книга Демона

— Кустов?

— Ну, чтобы как-то замаскировать то, что мы делаем. Все будет происходить примерно так: понимаете, вы ведете эту армию арумцев через густые заросли. В этих зарослях спрятана дверь. Они проходят в эту дверь и попадают в Дом — только они-то этого не знают, потому что в коридоре, куда они выйдут, пройдя через дверь, мы посадим кучу кустов. Затем вы идете дальше… — Он остановился, слегка нахмурившись. — Вот незадача, — сказал он.

— Что не так? — спросил Элиар.

— Кажется, я кое-что упустил. Двери недостаточно широкие. То есть если у вас много народу и они могут пройти в двери только по одному… — Он покачал головой. — Придется мне, наверное, еще над этим подумать.

— О дверях не беспокойся, Гер, — сказала ему Двейя. — Это мое дело. Они будут такими широкими — или такими узкими, — насколько я пожелаю.

— Это было бы здорово, Эмми! — воскликнул Гер. — И ты могла бы сделать даже так, чтобы в дверь мог пролезть только я один?

— Ты отвлекся, Гер, — сказала Лейта. — Сначала закончи одну мысль, а потом перескакивай на другую. У тебя в коридоре армия. Что ты собираешься с ними делать?

— Ах да. Я подумал, что Элиар приведет их через дверь, которую они не будут видеть, в Дом, но они сами не будут знать, что они находятся в Доме, потому что мы замаскируем его кустами. Потом они пройдут в другую дверь и выйдут в Векти. Они начнут свой путь отсюда, а закончат там, но не будут даже знать об этом.

— Если не считать того, что свой путь они начнут в горах, а закончат на равнине, — заметил Элиар.

— Об этом может позаботиться Дом. Поскольку он находится в любом времени, то можно сделать так, что их путешествие через эти кусты будет длиться столько, сколько пожелает Эмми. Солдаты будут думать, что они шли через эти кусты много недель, а когда они выйдут отсюда, на самом деле пройдет всего около минуты. Мы-то будем об этом знать, а они — нет.

Он посмотрел на Двейю.

— Мы можем это устроить таким образом, Эмми? — спросил он ее.

— Думаю, да, — ответила она — Что навело тебя на эти мысли, Гер?

— На днях я услышал, как вождь с приплюснутым лицом разговаривает с другим, у которого большая челюсть. Он считал, что будет просто отлично, если ему будут целыми неделями платить за то, что его солдаты будут просто идти. Тогда я начал думать, как Дом может превращать расстояние и время в одно и то же. Дом — это вроде как короткий путь, но нам, по моему, не нужно, чтобы люди знали об этом. Вдруг кто-нибудь из них сильно разволнуется и попытается использовать его в нежелательных для нас целях. Потом мне пришла в голову идея с кустами. Они ничего не узнают о Доме, потому что не будут даже знать, что они там были. Как ты думаешь, Эмми, может из этого что-то получиться?

Двейя нежно улыбалась, глядя на него.

— Ты просто сокровище, Гер, — сказала она — За эту идею, мне кажется, я должна обнять и расцеловать тебя много-много раз.

Гер ужасно покраснел.

— Мне хватит простого «спасибо», Эмми, — возразил он. — Я не слишком-то люблю все эти обнимания-целования. Все это жутко сентиментально, и я чувствую себя из-за этого очень неловко.

— Все эти обнимания-целования станут тебе интересны, когда ты немного повзрослеешь, Гер, — сказала ему Андина.

Затем она медленно обратила свои огромные глаза на Элиара, и губы ее тронула чуть заметная озорная улыбка. Она ничего не сказала, но лицо Элиара почему-то тут же залилось краской.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ЭЛИАР

ГЛАВА 21

Над горами Кагвера бушевала летняя гроза, на небе трудились тучи, сверкали молнии, а внезапные раскаты грома, казалось, сотрясали даже вечные камни Дома на Краю Мира. Носимые ветром струи дождя обрушивались на зубчатые стены, но после полуночи шторм затих, и из-за облаков выглянула серебристая луна, чтобы посмотреть сверху на землю, умытую яростным дождем.

Двейя во всем блеске своего совершенства стояла у северного окна, и ее зеленые глаза были загадочны.

— А чем именно Генд занимается в Векти, Двейя? — спросил ее Альтал.

— Буря идет с севера, Альтал, — ответила она, обернувшись и оглядывая комнату, в которой они все собрались. — Генд послал Гелту в Северный Ансу, чтобы она подбивала к бунту приграничные племена. Когда-то в четвертом тысячелетии она была властительницей этих племен, и она является теперь центральной фигурой их мифологии. Ее возвращение преподносится как чудо, а южные ансу убеждены, что она бессмертная богиня войны. Они будут слепо следовать за ней, и если мы ее не остановим, то она за один месяц сокрушит Векти.

— Как ей удалось убедить ансу в том, что она и есть та самая Гелта, которая была их предводительницей шесть тысяч лет назад? — спросил Альтал. — Ансу довольно наивны и доверчивы, но даже им было бы трудно в это поверить.

— Генд устроил им несколько представлений, милый, — ответила Двейя. — После того как Гелта спустилась на коне с небес, скептицизм стал в Южном Ансу не в моде.

— Есть ли у Векти какая-нибудь армия, чтобы их встретить? — спросил Элиар. — Хотя бы чтоб задержать их на время?

Бхейд засмеялся.

— А что в этом смешного? — спросил Элиар.

— Векти — овечья страна, Элиар, — сказал Бхейд. — Это епархия служителей Белой Рясы, а они возвели “агнца” в ранг творения искусства. Векти не станут защищаться. Отступники Белой Рясы об этом уже позаботились.

— Может быть, мы поговорим о вопросах теологии как-нибудь в другой раз, Бхейд? — предложил Альтал. — Мне нужны факты, а не обличительные речи. Где находится столица Векти, кто правитель?

— Возможно, я немного отошел от темы, — извинился Бхейд. — Правительство Векти располагается в столице бывшей провинции Кейвон. Город был основан еще во времена Деиканской Империи, а номинальным правителем его является прямой потомок последнего властителя Империи.

— Номинальным?

— Он просто кукла, Альтал. Его официальный титул — “натус”, что означает “отец”. У пастухов несколько странные понятия обо всем. Его зовут Дакрел, и он является номинальным главой, не облеченным никакой реальной властью. Он носит золотую корону, одевается в старинную деиканскую тогу и носит скипетр. Это маленький, толстенький, лысеющий человечек средних лет, ум которого не обременен никакими мыслями. Он никогда не покидает стен дворца, равно как и ни одно из его “Королевских воззваний”. Придворные подхалимы в один голос уверяют его, что он невероятно значительная персона. Его лицо украшает монеты Векти — вот, пожалуй, и вся его реальная значимость.