Вор Валет и командующий Прибалтийским военным округом

Я только что был выпущен из Калининградской психиатрической больницы, куда без суда и следствия попал за свою книжку "Суд и прокуратура". В психушку в ноябре 1986 года меня доставили два офицера Калининградского КГБ. Там меня продержали 7 месяцев. Понятно, что в Калининграде я больше не мог находится, вот я и сбежал в Москву.

В Калининграде меня стали цеплять и приводить в отдел милиции прямо на Центральном Рынке, как только я появлялся в центре города. Так же меня арестовывали около Северного вокзала. Стало ясно что находиться в городе Калининграде больше нельзя.

Вот я и уехал в Москву.

Я ехал в Москву в общем вагоне, в самом дешевом поезде, через город Советск, билет тогда стоил 5 рублей 50 копеек, столько же, сколько стоил тогда билет до Риги.

Надо сказать, что КГБ само создавало себе врагов и попасть в их руки мог каждый.

Но это уже другой разговор.

Я никогда не был героем и никогда не совершал героических поступков. Я просто делал то, что должен делать по логике вещей любой человек.

Итак, я в Москве.

Я думал в Москве отсидеться.

В городе Москве народа много и денег там у людей тоже много. Я думал что моего приезда туда никто не заметит и в огромном городе я не буду никому нужен.

Но вокруг меня в Москве началась чехарда.

Тогда как раз началась "перестройка", которую объявил стукач Горбачев. И этой "перестройкой" еще только что еле-еле запахло. Чекисты очевидно думали что я приехал к какому-нибудь иностранному журналисту чтобы пожаловаться на их произвол. Поэтому они мне буквально не давали пройти по улице.

Один раз менты и чекисты задержали меня в районе Садового кольца, посадили в красные жигули и повезли в отделение милиции. По дороге в отделение МВД чекист, сидящий рядом с водителем, снимал с дежурства милиционеров и чекистстских топтунов, стоящих на автобусных остановках вдоль улиц. Их, этих наблюдателей, было много. Они стояли на каждой останове и на каждом углу. Мол, уходите ребята, мы его уже взяли, незачем больше вам тут ходить и стоять. Меня удивило, что один из ментов ( или чекистов ) стоял на автобусной остановке вместе со своим маленьким сыном, как будто он только что забрал его из детского сада. А может быть так оно и было. Может быть его поставили на наблюдение как только он забрал ребенка из детского сада.

Мы проехали вдоль двух длинных улиц и на каждом углу и на каждой остановке менты-чекисты снимали с дежурства людей.

Таким образом они хотели мне показать: смотри под каким ты надзором.

На следующий день я был задержан в Москве в течении одного дня подряд девять раз! Четыре раза в этот день меня доставляли в отделения милиции.

Помню как уважительно вел меня мент от Смоленской площади в 5 отделение милиции на Арбате. Он шел в нескольких шагах сзади делая вид что прогуливается. Ясно, что он просек ситуацию и понял что тут работает КГБ.

Понятно, что к тому времени менты меня обобрали до последней нитки и денег у меня не было.

На Садовом кольце я стащил в ночной булочной маковый рогалик за 5 копеек и за мной погнался рабочий из магазина.

Стало ясно что из Москвы нужно уезжать и немедленно. После "разговора" в отделении милиции запахло московским дурдомом.

В электричке меня сопровождало трое чекистов. Они сидели напротив, через две лавки, не особенно меня стесняясь и постоянно на меня поглядывая.

Они демонстративно останавливали проходящих с проверкой милиционеров и приказывали им меня досматривать. Два раза мой чемоданчик этими ментами был перетряхнут полностью.

Таким образом они меня предупреждали о моем дальнейшем поведении. Показывали: под каким я нахожусь прессом и надзором.

Итак, я приехал в город Тулу.

В городе Туле на вокзале от местных "деловых" я тут же узнал что это Город-Герой и режим в городе строгий. Ну это и понятно: рядом Москва. Это Подмосковье.

Первые два дня на вокзале на меня внимания никто не обращал. Ночью я мечтательно ходил обедать в рабочую столовку на сортировочной станции. То, что самые дешевые обеды подаются в рабочих круглосуточных столовках на сортировочных станциях я хорошо знал по калининградскому опыту. Днем я предпочитал болтаться в городе, где добывал немного денег. Достаточно было сдать три синие пивные бутылки по 12 копеек, и денег на ночную столовку уже хватало. Пивные бутылки валялись в парках и стояли вдоль тротуаров по всему городу.

Первое слово, которое я услышал в Городе-Герое Тула, зайдя в троллейбус, было слово "Пидарас!".

Так меня обозвал незнакомый мне человек. Если бы такие слова в Калининграде сказал кто-то незнакомому человеку, то я думаю что ходов ему было бы ровно до ближнего забора. За все годы жизни в Калининграде, и за месяцы пребывания в психушке, где в одной палате были собраны все бандиты, наркоманы и антисоветчики, в качестве одного меня, - наверное для удобства работы персонала, - за все время я не слышал ничего подобного. Конечно, в Калининграде чекисты распространяли про меня разные гадости и подобные вещи, но они ко мне не прилипли и не имели никакого значения. А тут это было всеобщее поведение. Так вели себя все вокруг.

Итак, я в городе Туле.

Денег у меня не было. Кушать было нечего, и жить было негде. В Москву или в Калининград ехать было нельзя. Представьте себя на моем месте. Что бы вы сделали?.. Пошли бы на поклон в ближайшее отделение КГБ?..

Но со мной был мой новый товарищ. Он был уверен в себе, весел, хотя только что приехал из Москвы без копейки денег в кармане.

Он повел меня с собой в подвал девятиэтажного дома.

Это теперь, попав в такую ситуацию, я бы смело поехал в ближайший колхоз и устроился на не пыльную шабашку, а тогда я всего этого еще не знал. И не понимал что нужно делать в такой ситуации.

Когда в городе Туле я так уже пробыл примерно две недели, на меня решил посмотреть руководитель Тульской Госбезопасности, генерал. Он решил посмотреть на антисоветчика, написавшего книжку "Суд и прокуратура", который был за это посажен Калининградской КГБ в психушку, сидел там вместе с криминальными уголовниками и с наркоманами, и в любую минуту теперь мог сбежать к иностранным журналистам в Москву. Поэтому Тульской Госбезопасности приходилось строго следить.