Ворлок из Гардарики

– Нет! – возразила пикта. – Не снаружи звук. Изнутри холма.

– Час от часу не легче… – Гуннар зашевелился. Наверное, потянулся за копьем. Много от него толку в такой темноте и в каменном мешке…

– Вдруг, это народ Холмов… – сиплым шепотом произнесла Рианна.

– Какой такой народ Холмов? – спросил новгородец.

– Есть такая легенда у моего племени… – Пикта поежилась. Поскольку девушка прижималась к правому плечу Вратко, он ощутил ее сомнение и даже испуг, пожалуй. – Прежде чем сюда пришли мои соплеменники, на земле Англии жил совсем другой народ. Не люди…

– Нелюди? Чудовища, что ли? Навроде троллей? – перебил ее Олаф.

– Нет. Не чудовища. С чудовищами, навроде троллей, они, говорят, сами воевали. Сражались насмерть. И победили. Изгнали их на остров Эрин…

– Так ты же сама говоришь…

– Я не сказала – чудовища. Я сказала – не люди. Они не похожи на нас. И похожи. Одновременно.

– Так не бывает.

– Еще как бывает. Они не подвластны смерти. То есть убить их, конечно, можно, а вот старость их не берет. Даже тысячелетние старики выглядят вечно юными, здоровыми и прекрасными.

– Прекрасными? – оживился Игни. – А женщины у них есть?

– Помолчал бы! – напустился на него Гуннар.

– Есть у них женщины, – серьезно проговорила Рианна. – Только смертным лучше с ними не связываться. Причаруют, забудешь все – дом, семью, друзей, род. А когда человек ей опостылеет, то она будет лишь смеяться, наблюдая, как он чахнет от тоски.

– Мне больше их мужчины интересны, – вмешался Олаф. – Если они перебили всех троллей в этой земле, то, должно быть, умелые и бесстрашные воины.

– Да. Это так, – отвечала пикта. – Они хорошие воины. Были… Ибо мои соплеменники, из народа Зверя, оказались лучшими. Умению они противопоставили ярость, твердости – хитрость, отваге – слепое отчаяние безумцев. Они одолели племена богини Дану…

– Кого-кого?

– Так в старину называл себя народ Холмов. Они поклонялись богине Дану, считали себя ее детьми…

– Первый раз слышу… – с сомнением протянул Гуннар. – Что за богиня такая?

– Откуда же мне знать? Народ Зверя победил племена богини Дану, прогнал их. А тех, кого не удалось изгнать, заставили скрываться в холмах. С тех пор о них только рассказывали в легендах, а видеть… Ну, видели изредка. То одного, то другого. Народ Холмов не выказывал излишнего дружелюбия к людям.

– Еще бы!

– Да. Но они всегда жили где-то рядом. Когда римляне, а потом бритты, скотты и саксы сломали хребет величию пиктских королевств, мои соплеменники тоже ушли в норы и рукотворные пещеры под холмами. Вот тогда они вновь начали встречаться с остатками племен богини Дану. Теперь уже с ними приходилось бороться за выживание в подземных схоронах.

– Это как лисы и барсуки, – сказал Вратко.

– Не понял, – искренне удивился кормщик. – Объясни.

– Барсуки роют норы. Большие, просторные… Настоящие подземные дома. А лисы сами рыть не любят. Поэтому поселяются в барсучьих норах. А потом потихоньку выживают хозяев.

– Ясно. Не самый достойный поступок, – укорил лисье племя Олаф.

– А что ты хочешь от зверей? – удивился Гуннар. – Так, значит, мы можем тут встретить или народ Холмов или народ Зверя. Верно я тебя понял, девочка?

– Верно.

– А с кем будет проще договориться?

Рианна вздохнула и задумалась.

«Видно, хорошего нам ждать не приходится ни от кого», – подумал Вратко.

– Народ Зверя… – начала пикта.

Договорить она не успела.

Дрогнули стены пещеры, заскрипел, крошась, камень о камень.

– Огонь! – ахнул Игни.

Тьму разорвала тонкая неровная полоска, светящаяся красным. Она медленно расширялась, пока не стали видны горящие факелы по ту сторону каменной двери. А в том, что это именно дверь и сейчас она раскроется, не оставалось ни малейшего сомнения.

– За спины! – рыкнул Гуннар, вскакивая на ноги.

Его копье уже смотрело острием в распахнувшийся проход. Рядом с кормщиком застыл Олаф, занесший меч над головой, а плечом к плечу со здоровяком сгорбился Игни, держа клинок в опущенной руке.

Словен схватил Марию за локоть, прячась вместе с королевной за воинами.

Рианна приплясывала тут же, поднимаясь на цыпочки и пытаясь выглянуть из-за локтя Гуннара.

Стоявшие в распахнувшейся двери люди не отличались высоким ростом или богатырским телосложением. Самый высокий из них был на полголовы ниже Вратко. Падавший сзади свет факелов не позволял рассмотреть их лица, но играл кровавыми бликами на наконечниках копий, лезвиях секир и жалах стрел, уложенных в легкие самострелы.

– Na feadhainn a tha fileanta sa Ghаidhlig?[129] – сурово произнес тот, кто шагнул вперед.

Говорил этот сутулый, длиннорукий воин хрипловатым, как бы надтреснутым голосом. Его тело облегала поблескивающая чешуя кольчуги, тогда как остальных защищали, по всей видимости, доспехи из дубленой кожи.

– Балаболит не по-людски… – зло проговорил Гуннар, покрепче перехватывая копье.

– Air ais![130] – отшатнулся незнакомец. Его спутники недвусмысленно повели самострелами.

– Пугать нас вздумали! – набычился Олаф.

Рианна выскочила вперед, никто даже пошевелиться не успел.

– Mi anns a’ Ghаidhlig![131] – звонко воскликнула она.

Вратко вдруг понял, что все понимает. Уроки пикты не пропали даром. Зря, что ли, он весь путь до берегов Нортумбрии заучивал незнакомые слова?

– Скажи этим костоломам, чтобы бросили оружие! – приказал глава пришельцев.

– Они этого не сделают. Они воины, – отвечала Рианна.

– Тогда они умрут.

– Зачем оно тебе надо, кеан-киннид?[132]

– Они чужие. Они вторглись в наши владения.

– По необходимости. Спасая жизни от более сильного врага.

– И что с того?

– Помоги нам выбраться, и мы уйдем. С миром. Этим ты сохранишь жизни своих воинов.

Вождь задумался. Его спутники, сохраняя неподвижность, продолжали держать викингов на прицеле.

«Тугодум, – усмехнулся Вратко, несмотря на видимую опасность. – Что там размышлять? Отпускать надо»…