Ворон Хольмгарда

– Выходит, что к вам! – Хавард, за это время обдумавший полученные сведения, подался вперед, впиваясь в Арнора внимательным взглядом.

– К-кто вас послал – Алмас-кан?

Не подавая вида, Арнор взволновался. Вспомнились разговоры в Силверволле о поиске путей к булгарам, о неизбежных трудностях, о том, что это дело не сделать без помощи Олава конунга. И вот они – люди из Булгара! Арнору стало жарко. Неужели Алмас-кан сам послал людей искать пути по Валге, и он, Арнор, первым на них наткнулся? Это все равно что… пойти за грибами и найти на кусте ожерелье Фрейи… Опять вспомнилась Арнэйд – прошлогодня встреча в лесу ее очень прославила в Бьюрланде и по всей Мерямаа, но теперь он, похоже, сестру обскакал.

А ведь это из-за Арнэйд они здесь оказались…

Но эта мысль мелькнула и пропала. Арнор смотрел на Хаварда и ждал ответа. А тот не смог ответить сразу; при упоминании Алмас-кана на его лице проскользнуло нечто вроде беспокойства, но тут же он овладел собой.

– А ты знаешь Алмас-кана? – Он воззрился на Арнора с таким же изумлением.

– Нет, откуда мне его знать? Но я о нем слышал. Я был в Булгаре прошлым летом. Знали мы Байгул-бия. Это… сурт… сюр-баши.

Хавард помолчал, потом еще раз оглядел его. Задержал взгляд на хазарском шлеме и пластинчатой броне, которые Арнор снял и оставил на скамье поблизости. Снова поднял глаза и пристально взглянул ему в лицо.

– Так ты… ты из тех людей, что той весной шли с Гургана… по реке Итиль и…

– Да, я из тех людей. Наша дружина, из Бьюрланда и Мерямаа, ходила на Хазарское море с людьми Олава. И с ними вместе мы возвращались назад. Через эти места, кстати.

– Вы… выжили?

На лице Хаварда отразилось такое изумление, будто он повстречал саму Луну, разгуливающую по земле. Хавард невольно привстал; Арнор сделал движение, и тот, опомнившись, снова сел. Несмотря на эту увлекательную беседу, права двигаться без спроса ему пока не давали, и он это понимал – человек опытный, как мысленно отметил Арнор.

При виде этого изумления Арнор с трудом сдержал улыбку, но улыбка эта была бы горькой. Они и сами много месяцев не верили, что выжили… что будут жить и дальше… что когда-нибудь вернутся домой. И удалось это далеко не всем.

Не сразу найдя слова для ответа, он выразительно развел руки, будто показывая себя: видишь, я живой.

– Но этого не может быть! – Хавард, похоже, не верил своим глазам.

– Был бы ты красивой девушкой, я бы разрешил потрогать, – хмыкнул Арнор, вспоминая любимую среди парней прошлогоднюю шутку. – А так извини, верь на слово.

– Но вас же всех переби… – Хавард закрыл рот, будто сообразив, что говорит не то.

– Нет, мы после Булгара так и плыли по Валге, пока не дошли сюда. Чермису и меря, конечно, пытались нас тревожить по пути, но нас было больше двух тысяч. Поди-ка подступись.

– И две тысячи вас прошло через… все эти земли? – Хавард слабо двинул рукой на восток, где лежали немыслимые просторы лесов между Мерямаа и Булгарией.

Арнор только опустил на миг веки: да.

Некоторое время Хавард молчал. Теперь Арнор более-менее разглядел его: лицом тот был недурен, с большими светлыми глазами, только бородка и волосы до плеч были так грязны, что даже цвет их не понять.

– Так вас послал Алмас-кан? – повторил Арнор, прервав его раздумья. – Вы его люди?

– Н-нет… – без большой охоты признался Хавард. – Мы, как я уже тебе сказал, торговые люди… и послали нас уважаемые люди… Нас было четверо, мы собрались все вместе и решили поискать… Ты ведь знаешь… После той битвы на Итиле многие понимали, что хакан-бек больше не разрешит русам приезжать с товарами в Итиль и Булгар, а тем более проходить дальше. К тому же прошлой зимой русы разорили волоки между Окой и Доном…

– Что? – Арнор подался к нему. – Разорили? Какие русы это были?

– Я… я не знаю. Какие-то русы. Мы узнали… об этом стало известно со слов люторичей.

– Это еще кто?

– Это племя живет в верховьях Дона. Они славяне. Летом они принесли весть, что Тархан-городец и вся область волока разорена русами, селения сожжены и обезлюдели. Торговые люди больше не смогут там ездить, даже если бы хакан-бек это позволил. Волоки стали непроходимы.

Значит, сыновья Альмунда сделали свое дело. Арнору это известие внушало и радость, и отчасти зависть, и волнение. В этой мерянской куде с земляным полом, в бликах огня и запахе дыма с очага, под боязливыми взглядами местных женщин и любопытно-усталыми – его дренгов встретились два далеких мира, две части света, разделенные огромными пространствами лесов и рек, и это было не менее значимое событие, чем поход Свенельда и Годреда ради мести за Грима конунга.

Заскрипела дверь, повеяло холодом, ворвался свежий стылый воздух снаружи и будто нож разрезал дымную духоту куды. С шумом ввалились несколько дренгов, стали раздеваться, спрашивая, есть ли еще чего пожрать. От них веяло промороженным железом. Арнор и не заметил, как прошло время – Виги уже сменил дозорных на околицах и возле домов. И, осознав это, Арнор осознал и свою громадную усталость. Возбуждение любопытства больше не могло ее одолеть. Он сейчас заснет сидя, даже если перед ним вдруг явятся Алмас-кан вместе с хакан-беком Аароном.

– И мы решили поискать другой путь на северо-запад, – продолжал Хавард. – Мои спутники – очень уважаемые люди: Ямбарс, а еще почтенный Самуил бен Бехер… Был с нами Челей-тархан, но он, увы, был убит в самом начале той злосчастной битвы… Но, я вижу, ты утомлен, может, нам лучше продолжить беседу завтра?

– Именно так. – Арнор покрутил головой. – Хьяльти, отведи этого человека обратно в ту дальнюю куду и проверь заодно, все ли у них есть, чтобы дожить до утра.

Хьяльти уныло переглянулся со своим товарищем Йораном, но делать было нечего – опять вылезать на холод.

– А потом мы наконец поспим, – утешил их Арнор.

Женщин тоже отвели в другую куду, а в этой расположились свободные от дозоров русы. Ложились плотно, один к другому, прямо на пол, устланный соломой. Арнору, как вождю, досталось одно из почетных мест – на лавке. Он лег, подстелив овчину, завернувшись в плащ и накинув сверху свой походный волчий кожух. От утомления кружилась голова и перед глазами мелькали огненные пятна. Небось полночи проболтали… Вот-вот Виги придет его поднимать, чтобы поспать самому…

В последний миг, когда мысли уже плыли, вдруг вспомнились слова того покойника: «Буду приходить каждую ночь и ложиться между тобой и твоей женой»… Арнор еще успел улыбнуться про себя. Покойник-то провел эту суматошную ночь куда приятнее, чем кто-либо другой во всем яле. За разговором с Хавардом Арнор про него и позабыл, но теперь эта угроза навела на приятные мечты: когда-нибудь у него будет уютная постель в собственном доме, теплое и мягкое женское тело рядом… А все неугомонные покойники могут отправляться к Могильной Матери. На этом он и заснул.