Ворон, колдунья и старая лестница

Глава 8

На следующее утро во время завтрака Дэвид узнал подробности предстоящей полевой экспедиции отца. Оказалось, что доктор Брэдли, декан факультета, на котором преподавал Джеффри Стэнли, заболел, и врач запретил ему отправляться в летнюю полевую экспедицию в горы. Но студенты были уже набраны и записались в поездку, всё было уже готово, поэтому доктор Брэдли попросил отца о замене. Отец планировал взять отпуск на второй летний семестр, а теперь оказалось, что ему не только придется преподавать все лето, но и идти в горы с экспедицией на целых три недели.

Дэвид видел, что и отец, и Молли расстроились, но сошлись на том, что это единственный вариант — отчасти для того, чтобы выручить доктора Брэдли, но еще и потому, что переезд оказался более дорогим, чем рассчитывала семья, а кроме того, нужно было отремонтировать некоторые помещения особняка до наступления зимы.

— Это точно, — сказала Джени. — Вот, например, туалет наверху. Знаете, что происходит, когда дергаешь за цепочку?

— Да, Джени, мы знаем, — сказал отец. — Ты нам очень подробно об этом рассказывала вчера. И, если ты помнишь, мы с тобой договорились о правилах беседы за столом.

Но Джени было уже не остановить.

— Аманда еще об этом не знает, — деловито заметила неугомонная болтунья, наклоняясь ближе к «новой сестре». Теперь на фоне отцовского голоса раздавался звонкий рассказ о том, что происходит в туалете: «быыыщщ», «у-у-у», «по всему полу». Наконец Джеффри Стэнли рявкнул: «Джени, хватит!» — и воцарилась тишина.

Молли заметила, что было бы просто здорово купить к зиме новую печку, а Дэвид напомнил, что из крана с горячей водой очень часто идет холодная. Таким образом, стало ясно, что им просто необходимы дополнительные деньги, которые отец заработает за то, что поведет экспедицию в горы.

— И я очень надеюсь, что в мое отсутствие вы все будете помогать друг другу и вести себя хорошо, — сказал отец.

Семья дружно с ним согласилась, кроме Аманды, которая сидела и смотрела на всех с фирменной снисходительной улыбкой.

После завтрака Аманда позвала Дэвида и малышей на улицу, чтобы поговорить. Когда все они расселись на заднем крыльце, девочка, разгуливая перед ними взад-вперед, приступила к инструктажу.

— Сегодня, — начала она, и Дэвид сразу догадался, что Аманда собирается устроить очередной спектакль, — сегодня мы отправимся на сафари за рептилиями.

За объявлением последовала долгая пауза. Вернее, она предполагалась, но Джени, как обычно, тут же разрушила весь драматический эффект:

— А разве мы не можем просто пойти к устью реки? Там всегда полно змей.

Аманда продолжала:

— Для второго испытания, конторе начнется завтра утром и будет гораздо более трудным, чем первое, каждый неофит должен поймать рептилию. У каждого неофита должна быть рептилия, причем он не должен расставаться с ней от рассвета до заката.

— А где же ее носить? Где ее носить, Дэвид? — взволнованно спросила Эстер.

— Ее нужно носить при себе.

Эстер оглядела себя и спросила:

— А в карман можно положить?

— Тсс, — прошипел Дэвид, с трудом сдерживая улыбку — и не только из-за смешного вопроса младшей сестры. Аманда считала, что это испытание будет очень сложным, но ее ждал сюрприз. Отец детей Стэнли был геологом и не раз брал их с собой в полевые экспедиции, так что дети с ранних лет прекрасно знали жизнь дикой природы. Более того, однажды у них даже получилось устроить в подвале целый серпентарий — правда, вскоре от него пришлось избавляться: хозяйка дома ненавидела ползучих гадов.

— А какие рептилии нам нужны? — спросила Джени. — Любые известные или какие-то особенные?

— Лучше всего змеи, — ответила Аманда, — но сойдут и любые другие. Ящерицы, например, или рогатые жабы, или лягушки.

— Но лягушки не рептилии, — заметила Джени. — Лягушки — амфибии.

— Или лягушки, — повторила Аманда, повышая голос.

— Вот было бы здорово, если бы у нас сохранился гигантский африканский поясохвост, — сказал Дэвид. — Это была совершенно удивительная ящерица. Она жила у нас совсем недолго. У нее по всему телу шипы, словно у маленького дракона.

— А здесь мы такого можем поймать? — спросила Аманда.

— Нет, — с видимым сожалением ответил мальчик. — Они водятся только в Африке. А нашего папа купил в зоомагазине.

— И что, он принес его домой? Твой папа любит рептилий?

— Ну да, — ответил Дэвид удивленно.

Аманда еще немного молча походила взад-вперед и вдруг заявила:

— Я тут подумала и решила, что для испытания с рептилиями пока еще не пришло время. Мне кажется, его надо сделать пятым или шестым, а не вторым.

— Почему? — спросил Дэвид.

— Ну, во-первых, мы вряд ли сможем наловить столько живности за один день.

— Можем попробовать, — предложил мальчик. — И если не получится, всегда можно отложить на потом. К тому же сегодня подходящая погода для охоты на рептилий: тепло и солнечно.

Аманда согласилась, что они могут устроить охоту сегодня, а позже решить, когда именно проводить испытание. Дэвид отослал младших искать банки и бумажные пакеты и воспользовался представившейся возможностью поговорить с Амандой.

— Что скажешь по поводу вчерашнего испытания? Тебе понравилось, как мы все его прошли? — спросил он. — Думаю, ты даже не надеялась, что нам всем сразу удастся пройти его с первого дня.

Аманда передернула плечами:

— Любой может пройти испытание, если все равно, как его проходить.

— В смысле «все равно как проходить»? — удивился Дэвид. — Что мы сделали не так? Мы ведь прошли испытание?

— Ну, во-первых… — начала Аманда, — э-э-э… знаешь ли, это трудно объяснить. Просто есть определенные понятия, как правильно и как неправильно взаимодействовать с миром сверхъестественного. Я хочу сказать, что всё должно быть торжественно и всё нужно делать с достоинством.

— Торжественно — это как? — полюбопытствовал мальчик.

— Ну вот так — торжественно. Слушай, либо ты понимаешь, что такое торжественность, либо не понимаешь. Иначе просто невозможно. Вот ты можешь представить, чтобы настоящий маг, такой как Мерлин, например, надевал рукавички из кролика?

— Но ведь, — попытался возразить Дэвид, — испытание заключалось в том, чтобы не дотрагиваться до металлических предметов в течение всего дня, верно? И мы не дотрагивались. Так, значит, мы прошли его?