Ворон. Тетралогия

А рядом с ним, повернувшись к нему спиной, сидел невысокий паренек запачканный кровью и закутанный в черные ткани. Он обнимал свой занпакто и смотрел куда-то вдаль.

Народ успокоился.

Один синигами подошел к телу.

Тяжело вздохнув, он решил закрыть его тканью.

– Не закрывай его лицо, - сказал Карасумару. Все вздрогнули и повернулись к нему.
– Он так давно мечтал увидеть солнце,... пусть еще немного посмотрит.

Они переглянулись, парень был совсем плох. Это его первое убийство, лучше не трогать его. Потому решили выполнить просьбу победителя и накрыли только тело.

– Смерть в лучах солнца...

Глава 20. Груз на плечах.

– Ты стал постоянным пациентом в моих палатах, - устало сказала Унохана-сан.

– Простите, - грустно вздохнул я.

Я опять попал в знакомую мне палату. Перелом руки, надышался ядом, да и чуть не умер под обвалом. Сильное потрясение и небольшое истощение.

Палату мне выделили ту самую, куда я попадаю постоянно, а моей сиделкой, как всегда, была Хебико, которая вышла, чтобы дать поговорить Унохане-сан.

– Постарайся пореже сюда возвращаться, - вздохнула она.
– А то за эти три года ты что-то зачастил.

– Ну, не всегда же только лечиться, - заметил я.
– Еще я Хебико и Киру иногда навещаю.

– Ты имеешь в виду, чтобы лапать Котонэ-тян?

– Ну, типа того.

Да, учиться кидо для меня дело сложное. Учитель, узнав, что я все же могу научиться, сначала обрадовалась, но когда узнала о способе, пригрозила, чтобы я не смел к ней прикасаться. Иначе меня ждет страшная участь, еще более страшная, чем обучение у нее, хотя я себе такую слабо представлял. Так что, скрепя сердце, она отправила меня лапать Хебико, что для нас с ней было вполне хорошим делом. На две недели я стал частым гостем в отряде и Унохана-сан, разрешила нам воспользоваться ее подземным полигоном, но строго настрого запретила заниматься чем бы то ни было еще. И ведь узнает, потому нам пришлось сдерживаться, а ведь такая была возможность. Но испытывать нервы Первой Кенпачи мы не захотели.

Так я четвертое бакудо и изучил. К тому же у меня стало даже получше получаться чувствовать чужую реацу. Под конец мне уже прикасаться было не обязательно. Унохана-сан сказала, что это основа для Ханки. Особой техники, которая может позволить влиять на реацу других, например, подавляя ее. У меня отличный контроль для этого, но нет опыта, и имеются некие внутренние барьеры, которые еще придется преодолеть.

После этого я стал изучать кидо уже на Учителе, но без прикосновений. А жаль. Она очень даже ничего, но жить все же хочется больше.

– Как ты сам?

– Неприятно очень, - вздохнул я.
– Убивать пустых это одно, но людей... Под конец, он будто проснулся... Стал вменяемым... Он боялся меня... Это такой груз...

– Гнездо Личинок страшное место. Там ломаются люди. Я рада, что ты вынес оттуда только хорошее, и не сломался.

– Не уверен, - опустил я голову.
– Как Хаана-сан?

– Сильная рана на спине, несколько переломов и отравление. Но жить будет, эта старая драная кошка еще нас всех переживет, - улыбнулась капитан.

– Ей придется вернуться туда...

– Другого такого специалиста просто нет в Готее. Разве что Дзерои, но тот слишком стар. Была надежда на прошлого главу, но... там довольно нелицеприятная история, - замялась она.

Вероятно это какая-то темная история. Упоминания о том инциденте я уже слышал, но это скорее на грани слухов. Надо бы побольше узнать.

– Тебе стоит поговорить с ней, как станет лучше.

– Не уверен, что она мне обрадуется.

– Не волнуйся, - она погладила меня по голове.
– Отдыхай.

После этого капитан ушла.

Я же улегся опустил голову на подушку и просто смотрел в потолок.

Не хочу спать.

Как закрываю глаза, так вновь вижу его. Вижу как я его убиваю... Вижу как он меня боится. Как его глаза молят о пощаде.

Но я на тот миг забылся. Я не заметил всего этого и атаковал, будто он все еще тот безумный враг.

А когда понял что натворил, то даже стоять не смог. Смотреть на это тоже было тяжело.

Увы, уснуть я так и не смог. Пролежал несколько часов, но так и остался в сознании. Мне даже снотворное выдали, но оно почему-то не помогло.

Тут дверь открывается и на пороге стоит Учитель.

Она молча вошла и села возле кровати.

Она молчит, я молчу. Даже как-то напряженно стало.

– Вы хотели сломать меня?
– спросил я, не отрываясь от просмотра потолка.

– Нет, - она вздохнула.
– Наш мир очень суровый, в нем много отвратительного и мерзкого. Я хотела показать тебе одно из самых паршивых мест этого мира, чтобы ты стал сильнее. Я не хотела, чтобы ты убивал кого-то. Я не дура и понимала, что с таким делом спешить нельзя, потому....

– Потому готовили мне жертву... Но ведь я уже убил того кто чуть не прикончил вашего брата...

– А ты помнишь что делал?

– Нет, - прикрыл я глаза.

– Когда человек убивает, в нем что-то ломается. Не в смысле, что он становится хуже. Просто он делает шаг за очень опасную черту. Синигами не может быть лучшим, если он не за этой чертой. Сражаться и не убивать... просто невозможно... Некоторые находят в этом смысл жизни, такие как Зараки, а есть как Унохана, что нашла ценность человеческого существования. Потому тебе тоже придется лавировать между двумя крайностями, от пацифиста до маньяка.

– Ясно, - вздохнул я.
– Что дальше?

– Вам всем нужно выздороветь, а потом выдам небольшой отпуск. Заслужили, - усмехнулась она.

– Что же случилось с Чуути?
– спросил я.

– Вскрытие уже провели и... лучше поговори обо всем с самой Хааной... Она на кладбище...

– Хорошо.

– Выздоравливай.

С этими словами она потрепала мои волосы, улыбнулась и вышла.

Я же вздохнул спокойнее.

Просто лежать или спать я не хотел, потому решил не откладывать разговора.

Поднялся, с трудом оделся и сбежал из палаты. Хотя думаю, меня отпустили. Унохана-сан не тот человек, что легко дала бы уйти со своей территории больному.

Как хорошо, что у меня только рука была сломана, а не ноги. Передвигаться мне ничего не мешало.

Кладбище было найдено быстро. Я бывал там. Оно находится в небольшой отдалении от основных зданий Сейретая. Синигами не очень любят смотреть на могилы своих товарищей.

Куро-тян помогла мне легко найти Хаану. За то время что я был в больнице, многое уже успели сделать. Надгробие для этого парня уже сделали, а его матушка сама, похоже, сбежала из своей палаты.