Ворона на мосту. История, рассказанная сэром Шурфом Лонли-Локли
Шрифт:
– Смешной вход, да? – спросила она, неожиданно по-свойски толкнув меня локтем в бок. – Впрочем, у тебя, кажется, нет вкуса к комической составляющей жизни. Ты много теряешь; с другой стороны, даже этому можно научиться, было бы желание. Пошли-пошли. Это ещё не библиотека.
Некоторое время мы шли молча, потом леди Сотофа снова заговорила:
– Наша библиотека устроена чрезвычайно разумно и удобно. Не сомневаюсь, уж ты-то сумеешь оценить. В первую очередь тебе важно знать вот что. У нас нет ни каталога, ни алфавитного указателя, ни даже более-менее осмысленной расстановки книг, которая могла бы помочь при поиске.
На этом месте я, можно сказать, очнулся. Значит, вот что она считает чрезвычайно разумно и удобно устроенной библиотекой. Ну-ну.
–
Я молча кивнул. Описанная система отношений между людьми и книгами была столь прекрасной и гармоничной, что мне хотелось плакать – некоторые люди, я знаю, испытывают сходное желание, когда слушают музыку. Это желание лишь усилилось после того, как леди Сотофа распахнула одну из бесчисленных дверей, то и дело встречавшихся нам на пути, и мы вошли в зал, заставленный книжными стеллажами. Я сразу понял, что это – идеальная библиотека, возможно лучшая в мире. Трудно сказать, в чем конкретно тут было дело, просто и размеры, и цветовая гамма, и степень освещения, и запах, и температура воздуха – все эти параметры полностью соответствовали моим персональным представлениям о прекрасном.
– Вижу, тебя придётся вытаскивать отсюда силой, – усмехнулась моя проводница, – Надо же, как тебе понравилось! Что ж, вероятно, когда-нибудь эта библиотека станет твоей, хотя я даже представить не могу, что должно произойти, чтобы такое стало возможным. Но у тебя есть такой дар – делать своей собственностью все, что ты любишь. В этом смысле более алчного человека, чем ты, эта земля ещё не носила. К счастью, любовь не так уж часто посещает твоё сердце, а то даже не знаю, как бы ты выкручивался.
– Вот этого я не понимаю, – сказал я. – Насчёт дара делать своей собственностью.
– Можно подумать, ты понимаешь все остальное! – рассмеялась она. – Впрочем, как раз про дар объяснить проще всего, благо имеется наглядный пример. В своё время ты полюбил могущество, чем это кончилось, ты знаешь не хуже меня. К чему приведёт твоя внезапная любовь к этому помещению, подумать страшно. Вероятно, когда-нибудь ты станешь очень грозным колдуном, соберёшь собственный орден, развяжешь очередную гражданскую войну и отберёшь у нас Иафах. А что, было бы смешно.
– Не успею, – возразил я. – Чиффа говорит, этот Мир скоро рухнет. Ну, то есть… – Я умолк, поскольку не был уверен, что имею право все это рассказывать. Кеттариец называл леди Сотофу своим старинным другом, к тому же она производила впечатление существа, для которого нет вообще никаких тайн, но мало ли.
– Хочешь, скажу секрет? – улыбнулась леди Сотофа. – Только Джуффину не говори, то есть Чиффе, или как там ты его называешь. Ему об этом знать нельзя, а нам с тобой можно. Не проболтаешься?
Я молча помотал головой. Дескать, можете на меня положиться.
– Мир не рухнет, – вкрадчиво сказала она. – Все как-нибудь да образуется. Наш с тобой приятель пересекал Мост Времени всего один раз, а я хожу там почти каждый день. Очень люблю эти прогулки. В сущности, Мост Времени – единственное место, где я могу побыть одна, я имею в виду, по-настоящему одна, потому что там нет даже меня, а это – лучшее, что может случиться с человеком. Впрочем, неважно, сам когда-нибудь поймёшь, что я имею в виду.
И сотни лет не пройдёт, думаю… Важно другое: я много раз путешествовала по этому Мосту и видела больше возможных вариантов исхода. Там, на другом берегу, куда чаще торжествует жизнь, чем небытие. Почти всегда. Подробностей не разглядеть, но общая картина хороша, сейчас о таком великолепии и мечтать нельзя.Я смотрел на неё во все глаза. Причём впечатлило меня не столько доброе предсказание, сколько её небрежное признание насчёт прогулок по Мосту Времени. Вот, значит, как некоторые коротают досуг.
– А почему вы мне рассказали? – наконец спросил я.
– Потому что это лучшее, что я могу для тебя сделать, – вздохнула она. – Тебе, по-хорошему, не магией сейчас надо заниматься, это всегда успеется. Что тебе действительно необходимо – научиться жить в радости. Нет для тебя ничего труднее, и ничего полезнее тоже нет. Справишься ли, не знаю. Но по крайней мере, теперь ты больше не будешь считать все происходящее совокупностью тщетных усилий накануне неотвратимого конца. И надеяться на лучший исход тебе тоже ни к чему – теперь ты знаешь, он неизбежен. Надежда изматывает, а уверенность позволяет сберечь много сил. Сейчас-то тебе почти все равно, а если хоть немного научишься любить жизнь, оценишь мой подарок.
Пока я пытался переварить все, что услышал, леди Сотофа помахала мне рукой и пошла к выходу.
– Ни о чем не беспокойся, – сказала она. – Никто тебе не помешает, и, что ещё важнее, ты тоже никому не помешаешь. Только не вздумай здесь колдовать. Читай, пиши, спи, если устанешь, – это все. Когда закончишь, я приду и выпущу тебя отсюда.
Оставшись один, я ещё какое-то время неподвижно стоял, переваривая наш разговор. Но потом вспомнил, зачем я, собственно, здесь, выкинул из головы посторонние мысли и стал сосредоточенно думать о Перчатках Смерти и защитных рунах. На ближайшей ко мне полке тут же вспыхнул зеленоватый огонёк, где-то в глубине зала кто-то громко заверещал; я пошёл на шум и обнаружил, что это вопит толстый манускрипт в драгоценном переплёте из кожи арварохского паука. Пока я снимал крикуна с полки, ещё одна книга сама упала к моим ногам. Я поднял её, бережно погладил корешок и неспешно пошёл вдоль стеллажей, высматривая – кто ещё хочет быть прочитанным? Собрав всех желающих, засел за работу и на какое-то время забыл обо всем.
Я провёл в библиотеке Иафаха несколько суток. Исполняя инструкцию леди Сотофы, читал, писал и спал; впрочем, сны мои тоже были заполнены внимательным чтением, так что позже я не смог бы точно сказать, какие сведения почерпнул из книг наяву, а какие мне попросту приснились. Впрочем, я уже начал понимать, что разница между сном и явью не столь велика, чтобы придавать ей значение.
Несколько дней спустя, когда я не без удивления понял, что, кажется, нашёл исчерпывающий ответ на интересующий меня вопрос, и начал раздумывать, что бы мне ещё почитать, пока есть возможность, леди Сотофа, как и обещала, вернулась, взяла меня за руку и вывела из библиотеки. Она была почти права, когда предполагала, что меня придётся уводить силой. То есть я, конечно, не сопротивлялся, но только потому, что её присутствие почти лишало меня воли. Если бы за мной, скажем, пришёл Чиффа, я бы, скорее всего, стал его уверять, что ещё не закончил работу, и выторговал бы день-другой. А тут встал и пошёл.
На сей раз леди Сотофа была молчалива; я чувствовал, что ей не до меня, и тоже помалкивал. Мы довольно долго петляли по подземным коридорам, пока наконец не остановились перед очередной очень низкой дверью – не настолько, чтобы снова становиться на четвереньки, но пригнуться пришлось бы даже моей невысокой спутнице.
– Войдёшь в эту дверь, а выйдешь из кухонного шкафа трактира «Синяя ложка», что на улице Пузырей. Трактир уже год как закрыт, а на улице сейчас глубокая ночь, так что, думаю, обойдётся без приключений, – скороговоркой сказала она. – Ты большой молодец, все у тебя получится, а теперь давай иди, увидимся ещё, и не забывай: все будет очень хорошо. Но не сразу.