Воронцовский упырь

— Говори, пока я не сломал тебе руку, — где эта женщина, о которой спрашивает муж?

— Да кто ты такой, чтобы я тебе отвечал? Я тебя знать не знаю, лось сохатый…

— А я тебе сейчас руку сломаю за лося, понял ты, ублюдок крутой, — вскипел Костя. — Я из частного агентства, пропала женщина, говори, раз спрашиваю…

— Пусти, падло, пусти… Я сейчас до телефона доберусь, тебя в пыль сотрут… Уй-уй-уй, пусти… Не знаю я, где эта баба… Звонила она одному человеку, сказала, что приедет. Только не приехала, понимаешь ты, не приехала. На хер нам чужое на себя брать, своего выше крыши.

— Кому звонила?

— Другу моему. И я там тоже сидел с ним. Они должны вдвоем были приехать…

— Я знал, что она к вам таскается, — заскулил Вадим. — Вас как, дорогой друг? — заплетающимся голосом спросил он у Савельева.

— Константин Дмитриевич.

— Поцапались мы с ней, понимаете, Константин Дмитриевич, на бытовой, так сказать, почве. Я хлопнул дверью и пошел вниз в магазин коньячка купить для разрядки. Подхожу к двери — слышу, она по телефону разговаривает. Приеду сейчас, говорит, то есть приедем, говорит…

— С кем приедем? — спросил Савельев.

— Как с кем? — покосился Вадим на Серова. — С… ну… с кем-то, значит, она… с подругой какой-нибудь, такой же…

— Темнишь, парень. А хочешь, чтобы я помогал, — поморщился Костя.

Серов ненавидящими глазами смотрел на Вадима.

— Так она у вас была? — тихо спросил он. — А ты…

Сколько лет жизни ты отнял у меня, сколько я пережил за эти дни, ты не представляешь себе…

— Ну была и была, чего теперь?! — вдруг обозлился Вадим. — Сам виноват, раз от тебя жена сбежала. Теперь вот обе пропали, один Аллах знает куда…

— Подумаешь, — проворчал «Пилот». — На другие блядки поехали, нас продинамили. Нам как Нинка сказала, что ее подруге за тридцать, мы были против, но Нинка уверила, что она женщина классная, высокая, стройная… Мы и сказали — приезжайте, с Нинкой весело, заводная она…

Вадим и Серов мрачно глядели на «Пилота», который говорил невесть что про их законных жен. Савельев усмехнулся, а потом загрустил. Он рассчитывал на что-то интересное, на хороший гонорар, а тут всего-то простые искательницы приключений. Он кисло взглянул на Серова.

— Поеду-ка я, пожалуй, домой, Геннадий Петрович, — сказал Савельев. — Разбирайтесь сами. Холод собачий, поднимитесь наверх и вмажьте коньячка, а то Вадик в своих тапках сейчас дуба даст. А мне пора…

— Но мы же с вами договорились, Константин Дмитриевич! Что, вы меня оставляете одного?

— Я такими делами не занимаюсь! — обозлился Савельев. — Вернутся ваши жены через пару дней, всыпьте им по первое число или разведитесь с ними!

До свидания!

Он сел в «Волгу», быстро тронул ее с места и помчался к себе в Ясенево. Он крыл последними словами дурацкого профессора в «пирожке». «Если бы такая жена от такого мужа не гуляла, — думал он, — то ей надо было бы памятник поставить. Запер, понимаешь, ее на даче со своей собственной персоной, неудивительно будет, если она в длительный загул пустится от такой жизни…»

Глава 3

Эта анекдотическая история позабавила Савельева. А потом потихоньку за каждодневными заботами он стал забывать про это дело.

Но забыть ему не дали. Через три дня опять вечером в его контору вошли двое. Увидев парочку, Савельев чуть не прыснул в кулак. Маленький Серов в сером пальто и серой же каракулевой шапчонке и высокий кудрявый Вадим в дубленке, контрастируя друг с другом, стояли перед его ясными очами.

— Что, не нашлись? — спросил Савельев, сверкая искринками смеха в глазах. — Подождите, найдутся…

Дело-то житейское.

— Дело житейское, — тихо и внятно произнес Серов, — только Вадим рассказал мне очень неприятные вещи про наших жен. И они не могут не настораживать, Константин Дмитриевич. Так что уж вы выслушайте нас.

— Слушаю, — пожал плечами Савельев, хотя ему этого совершенно не хотелось.

— Я расскажу, — пробасил Вадим, на сей раз трезвый. — Значит, так… Наши жены Нина и Юля решили заняться бизнесом. Ну, инициатором, понятно, была моя… Работает бухгалтером в фирме, получает неплохие деньги, главное — постоянный доход, не то что у меня. Но ей, видно, этого мало. Она решила организовать свое дело, не дело — так, дельце, открыть какой-то магазин по продаже косметики; ездила она в Германию, в Лейпциг, договорилась там с кем-то о поставках продукции, теперь ей тут надо было найти помещение, отремонтировать его, ну и так далее.

Нужны, короче, деньги. Она вообще-то рассчитывала на меня — провернул я одно очень хорошее дело, и было у меня около ста тысяч долларов. А я решил увеличить это… и вложил деньги в овощи и фрукты из Узбекистана. А меня кинули, понимаете, как пацана.

И у меня ничего не осталось. А она стоит на своем, и все. И решила занять крупную сумму у одного очень крутого человечка. Он дал…

— Вы говорите конкретнее, Красильников, не таите ничего. Вы просите меня помочь, я заинтересовался: раз тут замешаны деньги, значит, дело не так уж очевидно, как мне казалось. Говорите как есть…

Вадим покраснел еще больше, замялся, нервно закурил.

— Он дал, а я решил опять поправить свои дела, ну, уверен был — обернусь. Взял я у нее эти деньги тайком, а меня опять кинули. Вот и получилось — ни денег, ни ее фирмы. А этот деньги назад требует. А у нас шаром покати… Вот и пошли звонки, угрозы, шантаж… Юля, жена вот Геннадия Петровича, в тот день приехала к нам, мы выпили, они обсуждали все это дело, а я им еще не говорил, что деньги потратил.

А сам пил от отчаяния — я бы из окна выбросился, если бы этим мог Нинке помочь, но толку-то что? Вот и оставалось пить. Они звонят куда-то, договариваются о помещении, о ремонте, встречи назначают, а я не могу им сказать, что дело-то затевать не на что. Ужас…

А потом сказал… Что было… Вспомнить не могу…

Ужас…

— Да, ужас, Вадим, тратить чужие деньги и подставлять свою жену, — подтвердил Савельев. — Но это не мое дело. Мое дело найти вашу жену и жену Геннадия Петровича. Так что давайте без этих причитаний…

— Ну, Юля решила помочь. Купили мы ей билет до Санкт-Петербурга, она поехала к своей двоюродной сестре, чтобы та помогла, вроде бы муж крутой.

Съездила туда, вернулась ни с чем. Тогда они обе меня взяли в такой оборот… Я побежал на последние деньги за коньяком, а в это время они договорились о встрече с этими… Это его люд и. И все. Поехали и не вернулись. Я позвонил тому, которого вы вырубили у подъезда, Женька его зовут, он подъехал. А остальное вы сами видели. Ну и что теперь? Нет их который день.

Женька этот божится, что не приезжали они к ним.

А угрожающие звонки-то продолжаются. Денег требуют. Вот и ситуация — денег требуют, жен нет…

— Почему они требуют денег? — спросил сразу Савельев. — Давали-то им не на три дня, я полагаю?

— Давно уже давали. Они как раз на следующий день после того, как у нас пили, должны были эти деньги везти и платить за аренду помещения, и насчет ремонта было договорено. Ну а тот человек спрашивает, как с арендой, как с ремонтом. Дураков-то нет…